Книга: Перекрёстки сумерек

не нуждался, и, конечно, Даврам Башир не будет сражаться с собственными

соотечественниками - но каждый имел право беспокоиться об Аша`манах и том,

что они могут сделать. Она двинула свой палец от шестиконечной звезды,

обозначающей Кэймлин на несколько миль в сторону местности, которую

узурпировали Аша`маны. Черная Башня не была отмечена на карте, но она слишком

хорошо знала, где та находится. По крайней мере, было хорошо, что она

находится вдали от Лугардской Дороги. Отправить Приграничников на юг в

Муранди, избегая столкновения с Аша`маннами, будет не трудно.

Ее рот сжался при мысли, что она не сумеет прогнать Аша`манов, но это было

дело, которое можно сделать потом в любое время, так что она мысленно

отодвинула людей в чёрном в сторону.

"А остальные?" – Ей не нужно было говорить ничего больше. Шесть главных Домов

оставались нейтральными – по крайней мере, к ней или Аримилле. Дайлин

заявляла, что они все, в конечном счете, придут к Илэйн, но пока они не

проявляли никакого желания. Сабейн и Джулания спрашивали о них тоже. Обе

женщины последние двадцать лет прожили, работая коробейниками, привыкшие к

трудным поездкам, спать в конюшнях или под деревьями, и слушая то, о чем люди

не хотят говорить, и о чем говорят. Они стали замечательными разведчиками.

Для нее это будет большая потеря, если их придется перебросить на помощь в

снабжении города.

"По слухам Лорд Луан находится сразу в дюжине мест на востоке и западе". - Хмуро

глядя и водя указательным пальцем по карте, словно на ней должно быть отмечено

место пребывания Луана, Бергитте пробормотала проклятие, громче чем в

присутствии Рин Харфор. - "Всегда где-то по-соседству или рядом. Леди Эллориэн

и Лорд Абелл, кажется, вовсе пропали, что почти невероятно для Правителей

Домов. По крайней мере, госпожа Окалин и Фоут ничего о них не слышали, а также

про солдат из Домов Пендар или Траймане. Ни людей, ни лошадей". Это было

очень необычно. Кто-то прилагал большие усилия.

"Абелл всегда умел прятаться, когда хотел", - пробормотала Дайлин, - "всегда

умел направить на ложный след. Эллориэн..." - прикрыв рот рукой, она

вздохнула. - "Эта женщина слишком яркая чтобы исчезнуть. Если только она не

вместе с Абеллом или Луаном. Или с обоими сразу". - Она была не в восторге от

этой идеи, несмотря на то, что сама ее высказала.

"Что касается других наших «друзей»", - сказала Бергитте, - "Леди Арателле

пересекла границу с Муранди пять дней назад в этом месте", - Она легко

коснулась карты, примерно в двухстах милях к югу от Кэймлина. - "Четыре дня

назад, Лорд Пеливар проделал тоже самое в приблизительно пяти или шести милях

западнее этого места, и здесь - Леди Аймлин, тоже с дистанцией пять-шесть

миль".

"Они идут порознь", - сказала, кивая, Дайлин. - "Они привели с собой

Мурандийцев? Нет? Хорошо. Они могут двигаться к своим поместьям, Илэйн. Если

они и дальше будут двигаться отдельно, тогда мы будем знать наверняка". - Эти

три Дома более всего её беспокоили.

"Они могли отправиться по домам", - неохотно как всегда, согласилась с Дайлин

Бергитте. Вытянув свою замечательную косу из-за плеча, она сжала её в кулаке

почти также как делала Найнив. - "Люди и лошади после похода через Муранди

зимой должно быть устали. Но все, в чем мы можем быть уверенны, они

движутся".

Авиенда фыркнула. Слишком громко для девушки в бархатном платье. - "Всегда

предполагай, что твой враг сделает то, чего ты меньше всего хочешь. Найди

самое нежелательное для себя действие врага, и вот вам их план".

"Аймлин, Арателле и Пеливар - не враги", - слабо возразила Дайлин. Как бы она

не верила в их верность, рано или поздно она могла закончиться. Эти трое

поддержали права на трон самой Дайлин.

Илэйн никогда не слышала про королев, занимавших трон по принуждению. Такого

в истории никогда не было, но все же Аймлин, Арателле и Пеливар, кажется,

хотят пробовать, не имея надежды получить подобную власть для себя. Дайлин не

хотела трона, но едва ли она будет безвольным правителем. Простой факт, что

весь срок правления Моргейз Траканд был испорчен в последний год одной грубой

ошибкой за другой, и немногие знали и верили, что в течение этого времени она

была пленницей одного из Отрекшихся. Некоторые Дома хотели на троне кого

угодно, кроме Траканд. Или так думали.

"А чего мы хотим, чтобы они сделали, меньше всего?" - сказала Илэйн. - "Если

они рассеются по своим поместьям, тогда до весны они останутся в них, а к

тому времени все будет решено". - Свет, хотелось бы, чтобы так и было. - "Но

что, если они продолжат двигаться к Кэймлину?"

"Без мурандийцев у них не достаточно сил, чтобы бросить вызов Аримилле".

Изучая карту, Бергитте потерла подбородок.

"Если они до сих пор не знают, что Айил и Легион Дракона сохраняют

нейтралитет, то скоро узнают, но они будут осторожны. Никто из них не кажется

настолько глупым, чтобы ввязаться в борьбу, которую они не смогут выиграть. Я

скажу так, они встанут лагерем где-нибудь к востоку или юго-востоку, где они

смогут следить за событиями, и, возможно, влиять на происходящее".

Дайлин, вынужденная допить остатки своего вина, которое к настоящему времени

должно быть уже остыло, тяжело вздохнула, и пошла наполнить кубок заново.

"Если они придут к Кэймлину", - сказала она свинцовым голосом, - "то они

надеются, что Луан, Абелл или Эллориэн присоединятся к ним. А возможно все

вместе".

"Тогда мы должны придумать, как остановить их прежде, чем наши планы дадут

плоды, но не превращая их в вечных врагов". - Илэйн постаралась сделать свой

голос уверенным и деловым, потому что Дайлин выглядела унылой. - "И мы должны

спланировать, что делать в случае, если они придут сюда слишком рано. Если

это случится, Дайлин, ты должна будешь убедить их сделать выбор - между мной

и Аримиллой. Иначе, все окончательно запутается так, что мы никогда ничего не

сможем распутать, и Андор вместе с нами".

Дайлин захрипела, словно её ударили кулаком. Последний раз раскол среди

Великих Домов между тремя претендентами на Львиный трон произошёл почти

пятьсот лет назад. Прошло семь лет настоящей войны, прежде чем была

коронована королева. К тому времени первоначальные претенденты были все

мертвы.

Не подумав, Илэйн подняла свою чашку с чаем и отпила глоток. Чай уже остыл,

но вкус меда взорвался на ее языке. Мед! Она удивленно посмотрела на Авиенду,

и губы ее сестры растянулись в маленькой улыбке. Улыбке заговорщика, словно

Бергитте не знала точно, что произошло. Даже их странным образом расширенные

узы не распространялись на вкусовые ощущения, но конечно она почувствовала

удивление Илэйн и удовольствие от вкуса чая.

Прижав кулаки к бедрам, она приняла строгий вид. Или скорее, она постаралась

принять; несмотря на это, на ее лице растянулась улыбка. Неожиданно, Илэйн

поняла, что головная боль Бергитте прошла. Она не знала, когда это произошло,

но её больше не было.

"Надейся на лучшее и ожидай худшего", - сказала она. - "Иногда, лучшее

действительно случается". - Дайлин не знала про мед или про все остальное,

кроме того, что у всех троих были легкомысленные улыбки, но громко заявила. -

"А иногда этого не случается. Если твоя гениальная схема сработает точно

, как запланировано, Илэйн, Аймлин, Эллориэн и другие нам не понадобятся, но это

– ужасно непрочная ставка. И чтобы все пошло не так, как надо нужно всего." -

левая створка двери открылась, пропустив волну холода и женщину. У нее были

щечки-яблочки, ледяные глаза и золотой бант под-лейтенанта на плече. Она могла

стучать, но страж блокировал звук. Как и Расория, Жиган Сокорин была Охотницей

за Рогом до того как стала телохранителем Илэйн. Похоже, охрана сменилась.

"Хранительница Мудрости Монаэлле желает видеть Леди Илэйн", - вытянувшись

объявила Жиган. - "С ней Госпожа Каристован".

Сумеко могла подождать, но не Монаэлле. Люди Аримиллы могли скоро столкнуться

с Айз Седай как и с айил, но все же только что-то более важное привело бы

Хранительницу в город. Бергитте это знала. Она немедленно принялась

сворачивать карту. Авиенда позволила щиту рассеяться и отпустила Источник.

"Проси", - сказала Илэйн.

Монаэлле не стала дожидаться Жиган, и проскользнула в комнату, едва исчез щит.

Когда она опустила свою шаль с плеч на локти, загремело множество ее золотых и

резных браслетов. Илэйн не знала, сколько лет Монаэлле - Хранительницы не были

столь же сдержаны на счет возраста, как Айз Седай, скорее они были скрытны

- выглядела она как женщина средних лет.

В ее длинных, до талии, желтых волосах виднелись проблески красного цвета, но

не седины. Низкого для Айил роста, ниже Илэйн, с мягким, материнским лицом,

она была достаточно сильна в Силе, чтобы быть принятой в Белую Башню. Но сила

было не главное среди Хранительниц, а среди них она стояла очень высоко. Куда

важнее для Илэйн и Авиенды было то, что она была приемной матерью при их

перерождении в виде первых сестёр. Илэйн, игнорируя неодобрительное сопение

Дайлин, сделала реверанс, а Авиенда глубокий поклон, сложив руки на животе.

Помимо долга перед приемной матерью по Айильским обычаям, она по-прежнему

была только ученицей.

"Я решила, что нужда в уединении пропала, когда вы убрали щит", - сказала

Монаэлле, "а сейчас я проверю твое состояние, Илэйн Траканд. Это надо делать

дважды в месяц до полного срока". Почему она так хмуро посмотрела на Авиенду?

О, Свет, бархат!

"А я пришла посмотреть, что она делает", - добавила Сумеко, входя следом в

комнату. Сумеко была внушительной, крепкой женщиной с уверенностью во

взгляде, и с серебряными гребнями в прямых черных волосах. На ней было хорошо

скроенное шерстяное платье желтого цвета с красным поясом, и покрытой красной

эмалью серебряной круглой брошкой на высоком воротнике. Она выглядела как

дворянка или богатая купчиха. Когда-то она вела себя сдержанно, по крайней

мере, среди Айз Седай, теперь нет. Ни среди Айз Седай, ни с Гвардейцами

Королевы. - "Ты можешь идти", - сказала она Жиган. "Тебя это не касается". -

Или со знатью. - "Вы тоже можете уйти, Леди Дайлин, и вы, Леди Бергитте". Она

изучающее посмотрела на Авиенду, словно решая не добавить ли ее к этому

списку.

"Авиенда должна остаться", - сказала Монаэлле. - "Она пропустила очень много

занятий и она должна будет рано или поздно это изучать." Сумеко кивнула в

ответ, но продолжала нетерпеливо пристально смотреть на Дайлин и Бергитте.

"У нас с леди Дайлин есть кое-какие вопросы, которые нам необходимо

обсудить", - сказала Бергитте, засовывая свёрнутую карту обратно под куртку,

направляясь к двери. - "Я сообщу Вам сегодня вечером, что мы придумали,

Илэйн".

Дайлин ответила ей острым взглядом, почти столь же острым как тот, которым

она смотрела на Сумеко, но поставила свой кубок на один из подносов, и

сделала реверанс Илэйн. Затем, с видимым нетерпением, подождала пока Бергитте

о чем-то пошепталась с Монаэлле. Она что-то тихо говорила, и Хранительница

кратко ответила, но также тихо. О чем они шептались? Вероятно, о козьем

молоке.

Как только закрылась дверь за Жиган и другими женщинами, Илэйн предложила

послать за вином. То, что было в кувшинах давно остыло, но Сумеко кратко

отказалась, так же как Монаэлле – вежливо, но довольно рассеянно.

Хранительница внимательно изучала Авиенду, что молодая женщина начала

краснеть, глядя вдаль схватившись за свои юбки.

"Вы не должны наказывать Авиенду за её одежду, Монаэлле", - сказала Илэйн. -

"Это я попросила, чтобы она это надела, и она одела чтобы оказать мне честь".

Сжав губы, Монаэлле задумалась перед ответом. - "Первые сёстры должны

приносить друг другу честь", - произнесла она наконец. - "Ты знаешь свой долг

перед нашим народом, Авиенда. Пока что, ты справлялась с этой трудной

задачей. Ты должна научиться жить в двух мирах, также хорошо, как ты носишь

эту одежду". - Авиенда начала было расслабляться, пока Монаэлле не

продолжила. - "Но не слишком хорошо. С этого момента, ты будешь проводить

каждый третий день и ночь в палатке. Ты можешь вернуться со мной завтра. Ты

должна многому научиться прежде, чем ты сможешь стать Хранительницей

Мудрости, и эта обязанность куда важнее, чем твои обязательства перед

сестрой".

Илэйн потянулась и взяла руку сестры, и когда Авиенда пробовала отпустить ее

после одного пожатия, она не отпустила. Через краткий миг колебания, Авиенда

тоже сжала. Странно, но имея рядом Авиенду, Илэйн не так сильно волновалась о

потере Ранда. Она была не просто сестрой, а сестрой, которая тоже его любит.

Они могли делить силу и смешить друг друга, когда они хотели плакать, и могли

поплакать вместе, когда необходимо. Каждая из трёх ночей, означает, что

каждую третью ночь она проведет в слёзах. Свет, что делает Ранд? Этот ужасный

маяк на западе все еще сверкал также уверенно как и прежде, и она была

уверенна, что он был в его сердце. В узах ничего не изменилось, но она была

уверенна.

Внезапно она поняла, что она сильно сжала руку Авиенды, и Авиенда также

отчаянно держала ее. Они ослабили хватку одновременно. Однако, никто не

отпустил руки.

"Мужчины причиняют неприятности, даже когда их нет рядом", - сказала мягко

Авиенда.

"Так и есть", - согласилась Илэйн. Монаэлле улыбнулась такому обмену

репликами. Она была среди тех немногих, кто знал правду о Ранде, и о том, кто

настоящий отец ребенка Илэйн. Однако никто из Родни не знал.

"Я думала, что ты уже позволила мужчине причинить тебе все возможные

«неприятности», Илэйн," чопорно сказала Сумеко. Правила Родни следовали

правилам для послушниц и принятых, запрещая иметь не только детей, но и

что–либо, что могло к ним привести, и они придерживались этого правила весьма

строго. Когда-то, женщина из Родни проглотила бы свой язык находясь перед Айз

Седай. Много изменилось с тех пор. - "Я полагаю, отправлюсь сегодня в Тир,

так что завтра я могу вернуться с грузом зерна и масла. Однако, если вы

будете продолжать болтать о мужчинах, я вернусь позже. Поэтому я предлагаю,

позволить Монаэлле продолжить то, ради чего она пришла".

Монаэлле поставила Илэйн перед камином, настолько близко, что жар от

прогоревших дров был почти невыносим. «Будет лучше», - объяснила она. – «если

мать будет находиться возле тепла». Ее окружило сияние саидар и она начала

ткать потоки Духа, Огня и Земли. Авиенда наблюдала так же пристально как

Сумеко.

"Что это?" - спросила Илэйн как только плетения улеглись вокруг нее и

проникли внутрь. - "Это что-то вроде Исследования?" - Каждая Айз Седай во

дворце ее уже изучала, однако только у Мерилилль был для этого достаточный

опыт в Исцелении. Но ни они, ни Сумеко не были способны сказать больше того,

что у неё будет ребенок. Она почувствовала слабое покалывание, своего рода

гул внутри тела.

"Не будь глупой, девочка", - сказала Сумеко рассеянно. Илэйн приподняла

брови, и даже решила помахать кольцом Великого Змея перед носом Сумеко, но

круглолицая женщина, казалось, ничего не замечала. Она также могла не

заметить кольца. Наклонившись вперед она смотрела словно могла видеть сквозь

Илэйн. - "Хранительницы узнали об Исцелении от меня. И от Найнив, я

пполагаю", - сказала она через секунду. О, Найнив взорвалась бы как фейерверк

Иллюминаторов, услышав такое. Но Сумеко уже давно опередила Найнив. - "И они

изучали простейшие формы у Айз Седай". – Фырканье, похожее на звук

разрывающегося холста, показало то, что Сумеко думает о "простой" форме,

единственном виде Исцеления, известном Айз Седай на протяжении тысячи лет.

"Это - кое-что известное только Хранительницам Мудрости".

"Это называется Поглаживание Ребенка", - сказала Монаэлле отвлеченным

голосом. Основное её внимание было сосредоточено на плетении. Обычное

Обследование показывало причину беспокойства - это было просто, пришла мысль

- к настоящему времени оно должно было быть закончено, но потоки изменились,

и гул внутри Илэйн тоже изменился, погрузившись глубже. - "Это может быть

частью Исцеления, особого рода Исцеление, но мы знали его с тех времен, когда

были сосланы в Трёхкратную землю. Некоторые из плетений, подобны тем, что

Сумеко Каристован и Найнив ал`Мира показали нам. В Поглаживании Ребенка, вы

узнаете о здоровье матери и ребенка, и, изменяя плетения, вы можете также

исцелить некоторые проблемы, но женщине без ребёнка они не помогут. И

мужчине, конечно же". Гул становился сильнее, пока не показалось, что каждый

в комнате способен его услышать. Илэйн показалось, что даже зубы

завибрировали.

Прежняя мысль к ней вернулась, и она спросила, - "Может ли это причинить

ребёнку вред? Я имела в виду, когда я направляю".

"Не больше, чем дыхание". - Монаэлле с усмешкой позволила плетениям

исчезнуть. - "У тебя близнецы. Слишком рано говорить, кто это, мальчики или

девочки, но они здоровы, и ты - тоже".

Двое! Илэйн разделила широкую улыбку с Авиендой. Она почти почувствовала восторг

ее сестры. У нее будут близнецы. Дети Ранда. Мальчик и девочка, как она

надеялась, или двое мальчиков. Близнецы-девочки представляли бы для

престолонаследия большие трудности. Никто никогда не получит Корону Роз когда у

нее появятся они.

Сумеко настойчиво покашляла, показав на Илэйн и Монаэлле кивнула. - "Делай

точно также, как я, и ты увидишь". - Наблюдая как Сумеко обняла Источник и

сформировала потоки, она снова кивнула, и полная женщина позволила им

погрузиться в Илэйн, задыхаясь словно почувствовала гул в самой себе. - "Тебе

не нужно волноваться о тошноте", - продолжила Монаэлле, - "но ты обнаружишь,

что иногда у тебя будут трудности при направлении Силы. Потоки могут

ускользать от тебя, словно они смазаны жиром или исчезать как туман, так что

тебе придется пытаться снова и снова создавать самые простые плетения или их

удержать. По мере увеличения срока это может становиться хуже, и к моменту

рождения ты будешь не способна направлять вообще, но способность вернётся

сразу после рождения детей. Скоро ты станешь капризной, если этого еще не

началось, хныкающей в один момент и ругающейся в следующую секунду. Отец

твоих детей должен быть мудр, чтобы ступать осторожно и держаться на таком

расстоянии, на каком он сможет".

"Я слышала, что она уже заехала ему по голове сегодня утром", - пробормотала

Сумеко. Отпуская плетения, она поправила свой красный пояс на талии. - "Это

поразительно, Монаэлле. Я никогда не думала о плетении, которое можно

использовать только на беременной женщине".

Рот Илэйн сжался, но она сказала. - "Ты не могла бы рассказать побольше про это

плетение, Монаэлле?" Будет лучше, чтобы люди считали, что ее малыши от Дойлина

Меллара. Дети Ранда ал`Тора могут оказаться мишенью – преследоваться из страха,

или чтобы получить какое-то преимущество, или из ненависти, но никто дважды не

подумает о детях Меллара, возможно даже сам Меллар. Так было лучше, и

так будет.

Монаэлле откинула ее голову, рассмеявшись настолько сильно, что даже была

вынуждена вытереть уголком платка слезы. - "Я это знаю, потому что выносила

семерых и у меня три мужа, Илэйн Траканд. Способность направлять ограждает

тебя от тошноты, но у всего есть своя цена. Ну, Авиенда, ты тоже должна

попробовать. Осторожно. И точно так, как делала я".

В нетерпении Авиенда обняла Источник, но прежде, чем она начала плести

потоки, она отпустила саидар, и повернулась к облицованной тёмными панелями

стене. На запад. Тоже сделали Илэйн, Монаэлле и Сумеко. Маяк, который горел

столь долго, только что исчез. Только что он был там - бушующее пламя саидар

- а затем он пропал, как будто его никогда не существовало.

Полная грудь Сумеко поднялась, когда она сделала глубокий вздох. - "Думаю,

что-то очень замечательное либо очень ужасное случилось сегодня", - сказала

она мягко. "И я думаю, что боюсь узнать что именно".

"Замечательное", - сказала Илэйн. Дело было сделано, независимо оттого, что

это было, и Ранд был жив. Это было уже замечательно. Монаэлле лукаво

поглядела на нее. Зная об узах, она могла догадаться об остальном. Но она

только задумчиво крутила между пальцев одно из своих ожерелий. В любом случае,

достаточно скоро она выпытал бы это из Авиенды.

Стук в двери заставил всех вздрогнуть. Всех, кроме Монаэлле. Чтобы другие не

заметили как вздрогнула она, та принялась слишком тщательно поправлять шаль,

что сделало контраст очень большим. Сумеко закашляла, стараясь скрыть ее

замешательство.

"Войдите", - сказала Илэйн громко. Такой полу-крик был необходим, чтобы за

дверью услышали даже без стража от подслушивания.

Касейлле просунула в комнату голову, с шляпой в руке, затем протиснулась

целиком и тщательно закрыла позади себя дверь. Белые кружева на шее и

запястьях были свежими, львы на ее поясе мерцали, а кираса сверкала, словно

была недавно начищена, но очевидно она вернулась на пост почистившись после

их ночной поездки. - "Простите что прерываю, миледи, но я думаю, что вы

должны узнать немедленно. Морской Народ в бешенстве. Те, кто все еще остаются

здесь. Кажется, пропала одна из их учениц ".

"Что еще?" - спросила Илэйн. Отсутствие ученицы может быть достаточно скверным,

но что-то в лице Касейлле сказало ей, что было что-то еще.

"Гвардеец Азери доложила мне, что она видела Мериллилль Седай отъезжающей из

Дворца приблизительно три часа назад", - сказала неохотно Касейлле. -

"Мерилилль и женщину, которая была в плаще и пряталась под капюшоном. Они

взяли лошадей, и вьючного мула. Юрит сказала, что руки второй женщины были в

татуировках. Миледи, ни у кого не было приказа обыскивать."

Илэйн махнула, чтобы она замолчала. - "Никто не сделал чего-то неверного,

Касейлле. Никто не будет наказан". – По крайней мере, среди ее Гвардии.

Прекрасная шутка получается. Талаан и Метарра, обе ученицы Ищущих Ветер были

очень сильны в Силе. И, если Мерилилль смогла уговорить кого-то из них

попытаться стать Айз Седай, то она была способна убедить саму себя, что увести

этих девочек туда, где она смогла бы вписать их в книгу послушниц достаточная

причина, чтобы уклониться от ее собственного обещания преподавать Ищущим Ветер.

Которые теперь были не только расстроены потерей Мерилилль, но и приведены в

бешенство потерей ученицы. Они обвинят каждого, попавшего в поле их

зрения, и Илэйн больше всех.

"Это все сведения о Мерилилль?" - спросила она.

"Еще нет, миледи, но кто бы ни седлал их лошадей или грузил поклажу того

мула, не будет держать свой рот на замке. Конюхи любят посплетничать". -

Больше похоже на сознательный поджог, чем на шутку, и слишком слабый шанс

погасить огонь прежде, чем он доберется до амбара.

"Я надеюсь, что вы пообедаете со мной позже, Монаэлле", - сказала Илэйн, "а

сейчас вы должны меня простить". – Несмотря на долг перед приемной матерью,

она не ожидала согласия другой женщины. Попытки залить пламя может оказаться

достаточно, чтобы уберечь амбар от огня. Все возможно. - "Касейлле, найди

Бергитте, и сообщи ей, что я хочу чтобы немедленно направили людей к воротам,

высматривать Мерилилль. Я знаю, она может быть уже за стеной, и охрана у

ворот не остановит Айз Седай. Но, возможно, они смогут ее задержать, или

спугнуть ее спутников, и те убегут назад в город, чтобы попытаться скрыться.

Сумеко, не могли бы вы попросить, чтобы Реанне направила всех из Родни, не

способных к Перемещению, начать обыскивать город. Есть маленькая надежда, что

Мерилилль решила, что слишком поздно отправляться в путь. Проверьте каждую

гостиницу, включая Серебряного Лебедя, и...."

Она надеялась, что Ранд сегодня сделал что-то замечательное, но теперь она не

могла тратить на это время впустую, даже думать об этом. Ей надо было

получить трон, и разобраться с сердитыми Ата`ан Миэйр, готовыми выплеснуть

свой гнев на нее. Короче говоря, это был обычный день с тех пор, как она

вернулась в Кэймлин, и это означало, что ее руки были постоянно заняты.

Глава 15

Тьма сгущается

Кроваво-красное вечернее солнце, касающееся вершин деревьев, заливало

огненно-ярким светом разбросанные по лагерю ряды коновязей, крытые холстом

фургоны, подводы на огромных колесах, палатки всевозможных размеров и грязный

снег, затоптанный тысячами ног. Элении, сидевшей верхом на лошади, меньше

всего хотелось быть сейчас здесь. Запах варящейся похлебки, исходящий от

огромных черных котлов, вызывал у нее тошноту. На морозе ее дыхание

превращалось в пар, а это предвещало еще более холодную ночь, ветер

безжалостно трепал ее лучший красный плащ, подбитый густым белым мехом.

Считалось, что мех снежной лисы теплее, чем мех других животных, но она в

этом всегда сомневалась.

Придерживая плащ одной рукой, затянутой в перчатку, она медленно ехала, изо

всех сил стараясь сдержать дрожь, но безуспешно. Смеркалось, а значит ей,

скорее всего, придется провести ночь в этом лагере, но пока она даже не

представляла, где будет спать. Вероятно, ей не придется ночевать в палатке

менее знатных аристократов, выселив хозяев, но Аримилла любила до последнего

момента держать ее в неведении по любому поводу, будь то ночевка или более

важный вопрос. Причина для беспокойства не исчезала до тех пор, пока не

появлялся новый повод для переживания. Очевидно, женщина считала, что

постоянная неопределенность заставит Элению чувствовать себя неуверенно,

возможно даже сделает ее более сговорчивой. Это была далеко не единственная

ошибка, сделанная Аримиллой с тех пор, как она решила, что подрезала коготки

Элении Саранд.

Элению сопровождало четверо мужчин – с двумя Золотыми Вепрями на плащах – и,

конечно ее служанка Джэнни, кутавшаяся в свой плащ так, что казалось, будто в

седле едет моток зеленой шерсти. Кроме этих людей Эления не видела в лагере

никого, хотя бы немного преданного дому Саранд. Тут и там у костров сидели

кучки мужчин, а иногда прачки или служанки, носящие символ дома Аншар –

Красную лису. А навстречу ей медленно ехала колонна всадников с

самоуверенными лицами под забралами шлемов, с символом дома Бэрин - Крылатым

Молотом. Но в дальнейшем их не стоит принимать во внимание. Каринд и Лир

сильно пострадали из-за того, что действовали медленно, когда Моргейз

захватила трон. На этот раз они заставят Аншара и Бэрина воспользоваться

любой представившейся возможностью, покинуть Аримиллу так же легко, как

присоединились к ней. Так будет, когда придет время.

Люди, бредущие по лагерю или с надеждой смотрящие на котлы с похлебкой, в

основном были фермерами и крестьянами, которых призвали на военную службу их

лорды. Лишь у немногих из этих людей на поношенной одежде были хоть какие-то

признаки герба их Дома. В таком войске солдат невозможно отличить от кузнецов и

прочих ремесленников, так как у каждого на поясе болтался меч или топор. Свет,

даже многие женщины носили на поясе ножи, настолько длинные, что их

можно было принять за короткие мечи. Причем, непонятно было как отличить

фермершу от возницы. Все они носили одинаковую одежду из шерсти, и у всех были

грубые руки и усталые лица. В любом случае, это не имело никакого значения.

Начинать осаду зимой было ужасной ошибкой – ведь солдаты начнут страдать от

голода гораздо раньше, чем жители осажденного города – но благодаря этому у

Элении появился шанс, а когда есть возможность, нужно бороться. Откинув капюшон

так, чтобы было видно лицо, она, не обращая внимания на мороз, снисходительно

кивала каждому неотесанному мужлану, посмотревшему на нее, и не обращала

внимания на то, как некоторые остолопы удивленно вздрагивали от ее любезности.

Большинство людей запомнят ее приветливость, запомнят Золотых Вепрей, вышитых

на плащах ее сопровождающих, и будут знать, что Эления Саранд обратила на них

внимание. На этом основана любая власть. Трон, на котором восседает королева,

как и кресло Верховного Правителя Дома, стоит на башне, построенной из людей.

Фундамент этой башни состоит из самых простых кирпичей, но если эти кирпичи

убрать, башня падет. Похоже, об этом Аримилла забыла, а, скорее всего,

никогда не знала. Эления сильно сомневалась, что Аримилла вообще

разговаривает с кем-то, ниже ее по происхождению, кроме ее личного слуги. На

ее месте Эления была бы более. благоразумной. и на каждом привале

перебрасывалась бы парой слов с простыми солдатами, возможно даже пожимала их

грязные руки, запоминая людей, с которыми говорила раньше или хотя бы

притворяясь, что помнит их. Несомненно и очевидно, что Аримилла слишком глупа

для того, чтобы быть королевой.

Лагерь занимал площадь большую, чем многие города, он больше напоминал сотню

расположенных рядом друг с другом лагерей, поэтому она могла гулять здесь, не

боясь приблизиться к внешней границе, но все же сохраняла осторожность.

Часовые будут с ней вежливы, если только они не круглые дураки, но, без

сомнения, у них есть приказ. В принципе, ей нравились люди, которые делают

то, что им приказывают, но лучше избегать ненужных инцидентов. Особенно

учитывая вероятные последствия, если вдруг Аримилла решит, что она пыталась

сбежать. Ей уже довелось в качестве наказания за какую-то совершенно

пустяковую провинность провести ночь в грязной, полной паразитов, плохо

зашитых дыр и сквозняков палатке какого-то солдата. Ее и укрытием-то назвать

было нельзя, не говоря уже о том, что рядом не было Джэнни, которая всегда

помогала ей одеваться и раздеваться, а тонкое одеяло совершенно не грело. Ну,

ладно, проступок был действительно серьезный, но кто бы мог предположить, что

Аримилла будет настолько догадлива, что узнает, кто был ему виной. Подумать

только! Она должна была быть настороже с этой. этой дурочкой, у которой мозги

размером с горошину! Свет! Плотнее закутавшись в плащ, она попыталась

притвориться, что дрожит от холодного ветра. У нее были и более приятные

вспоминания. Она кивнула молодому парню в темном, обмотанном вокруг головы,

шарфе, с широко раскрытыми глазами. Он отскочил, словно она пыталась его

укусить. Глупый крестьянин!

И при одной мысли, что всего в нескольких милях отсюда эта соплячка Илэйн

сидит в тепле и уюте Королевского Дворца, окруженная хорошо обученными

слугами, ни мало не заботясь о том, в каком платье ей быть за ужином,

приготовленном прекрасными придворными поварами, ее начинало трясти. До них

доходили слухи, что девчонка беременна, причем от какого-то Гвардейца. Вполне

возможно. Илэйн никогда не заботилась о приличиях, не то, что ее мать. Думает

за нее, безусловно, Дайлин, очень умная и очень опасная, несмотря на все ее

патетические заверения об отсутствии собственных претензий на трон, а

направляет Дайлин, вероятнее всего, Айз Седай. Получается, что, даже если не

верить всем этим абсурдным слухам, уж одна-то настоящая Айз Седай во Дворце

непременно должна быть.

Из города до них доходило так много всяческой ерунды, что отличить правду от

вымысла становилось очень трудно – Морской Народ делает дыры в воздухе?

Абсолютная бессмыслица! И еще. Белая Башня никогда не скрывала своей

заинтересованности в том, чтобы одна из них заняла трон. Как не поверить? Даже

если так, Тар Валон всегда оставался прагматичным, если вставал подобный

вопрос. История ясно показывает, что какая бы женщина не заняла Львиный Трон,

она скоро обнаружит, что именно она все это время нравилась Башне. Айз Седай не

упустят своих связей в Андоре от недостатка ловкости, даже во время раскола

Башни. Эления была в этом столь же твердо уверена, как в собственном имени. На

самом деле, если хотя бы половина из слухов о расколе в Башне были верны, то

новая королева Андора сможет требовать от Башни все, что пожелает, в ответ за

сохранение этой связи. В любом случае, никто раньше лета не сможет возложить на

себя Корону Роз, а до того многое может измениться. Очень многое.

Она совершала уже второй круг по лагерю, когда заметила впереди другую группу

верховых, медленно пробирающихся в сумерках между походными кострами, и это

заставило ее помрачнеть и натянуть поводья. Женщины были закутаны в плащи и

прятались под низко надвинутыми капюшонами. Одна – в синем шелковом платье,

отороченном черным мехом, другая – в простом из серой шерсти, но на широких

плащах четверых охранников очень ясно были видны три Серебряных Ключа,

которые красноречиво говорили об имени их госпожи. Эления могла бы назвать

сотню людей, с которыми она бы повстречалась с большей охотой, чем с Ниан

Араун. В любом случае, с ними Аримилла пока еще не запрещала встречаться без

нее – но в данный момент будет лучше не усложнять свое положение. Особенно,

когда от данной встречи не было никакой пользы.

К сожалению, Ниан заметила ее раньше, чем она смогла сбежать. Женщина что-то

быстро выпалила своим сопровождающим и, пока они и служанка кланялись, уже

мчалась по направлению к ней, взметая облака грязи из-под копыт черного мерина.

Свет, сожги дураков! С другой стороны, узнать, что подвигло Ниан на

столь безрассудный шаг, будет полезно и не опасно. Хотя, знание - само по себе

опасно.

«Оставайтесь тут и запомните – вы ничего не видели», - резко бросила Эления

своей немногочисленной свите и, не дожидаясь ответа, ударила каблуками бока

Утреннего Ветра. Она не нуждалась в чрезмерных почестях каждый раз, когда

оборачивалась, за исключением соблюдения обычных приличий, и ее люди знали,

что не стоит делать сверх того, что она требует. Но были и другие, о ком

стоило побеспокоиться, чтоб им всем сгореть! Едва длинноногий гнедой прыгнул

вперед, плащом вырвался и стал развеваться позади как алое знамя Саранд. Она

не стала пытаться запахнуть его, крутясь среди крестьян, и Свет знает кого

еще, поэтому холодный ветер, моментально проникший под дорожное платье,

усилил ее раздражение.

У Ниан хотя бы достало ума притормозить и встретить ее приблизительно на

полпути, рядом с пустыми повозками, чьи оглобли были брошены в грязь.

Ближайший костер горел в двадцати шагах, а палатка была и того дальше. Ее

вход, защищая от холода, был плотно закрыт. Людей у костра больше интересовал

большой железный котел, подвешенный над огнем, и хотя от вони его содержимого

пустой желудок Элении буквально выворачивало, ветер, который приносил запах

не даст подслушать их разговор случайным ушам. Но это должен быть важный

разговор.

Бледное словно кость лицо Ниан в обрамлении черного меха на чей-нибудь вкус

можно было бы считать красивым, если бы не резко очерченный рот и холодные,

словно лед, глаза. Сохраняющая внешнее спокойствие и гордую осанку в любых

обстоятельствах, она, казалось, не волновалась о происходящих событиях. Ее

дыхание, образующее небольшие облачка пара, было спокойным и ровным. -

«Эления, тебе известно, где мы сегодня ночуем?»

Эления не сделала ни малейшего усилия, чтобы скрыть грубость. «Это все, что

тебе хотелось узнать?» Так рисковать прогневать Аримиллу из-за глупого

вопроса! От мысли, что она может прогневать Аримиллу, вернее, мысли о том,

что она вынуждена опасаться гнева Аримиллы, она зарычала: «Ты знаешь столько

же, сколько и я, Ниан». Натянув поводья, она уже почти повернула коня, когда

Ниан снова заговорила с едва уловимой нотой теплоты в голосе.

«Не прикидывайся простушкой, Эления. И не говори, что ты, как и я, не готова

отгрызть себе руку, чтобы вырваться из этого капкана. А теперь, можем мы, по

крайней мере, попробовать вежливо побеседовать?»

Развернув Утреннего Ветра от женщины наполовину, Эления его остановила, и

искоса посмотрела в ее сторону через отороченный мехом край капюшона. Так она

могла еще и приглядывать за мужчинами у соседнего костра. Цветов их Дома

видно не было. Они могли и не принадлежать к какому-то конкретному Дому. То и

дело один или другой поглядывали в сторону двух благородных дам, но в

действительности их внимание было приковано к теплу, исходящему от костра. И

еще они с нетерпением ждали, когда говядина в бульоне совсем разварится,

превратившись в нечто напоминающее кашицу. В таком виде, по крайней мере,

можно было съесть все, что угодно.

«Ты считаешь, что можешь сбежать?» - тихо спросила она. Вежливость это

всегда хорошо, но не за счет ненужной задержки на виду у всех. Если только Ниан

не нашла способ выбраться, хотя... «Как? О твоей клятве поддерживать Марне

знает уже весь Андор. Кроме того, с трудом верится, что Аримилла вот так просто

даст тебе далеко уехать». – Ниан вздрогнула, и Эления не смогла сдержать тонкой

улыбки. Женщина была не столь уж невозмутима, как притворялась. Но все же пока

справлялась со своим голосом.

«Я видела вчера Джарида, Эления, и даже со стороны он был похож на грозовую

тучу. Мчался так, словно спешил сломать шею себе и своему коню. Насколько я

знаю твоего мужа, у него уже есть план, как вытащить тебя отсюда. За тебя он

готов бросить вызов Темному». Это правда, он смог бы. - «И я уверена, будет

лучше, если я присоединюсь к вашим планам».

«Мой муж подписал точно такую же клятву как и ты, Ниан, и он человек чести».

Он был слишком щепетилен в этом вопросе, даже в ущерб себе, но желания Элении

всегда, даже задолго до свадьбы, были для него прямыми указаниями к действию.

Джарид подписался под клятвой потому, что подписалась она и велела подписать

ему, хотя при тех обстоятельствах у нее все равно не было выбора, и он мог бы

даже отречься, хотя и с большой неохотой, от своей клятвы, если она будет

настолько безумна, что попросит его так поступить. Конечно, была определенная

трудность в том, чтобы дать ему понять, что ей требуется в данный момент.

Аримилла была очень осторожна, и на милю не подпускала ее к мужу. Эления все

держала в своих руках – насколько могла в этих обстоятельствах, но ей нужно

было дать Джариду знать, следует ли на самом деле «ее вытаскивать». Бросить

вызов Темному? Он мог бы погубить и себя и ее, веря, что помогает ей, даже

если будет знать, к каким последствиям это приведет.

Потребовалось усилие, чтобы не дать прорваться разочарованию и ярости на ее

лице, но она справилась с собой, спрятав напряжение за улыбкой. Она гордилась

тем, что могла улыбаться при любых обстоятельствах. Сейчас ее улыбка была

слегка удивленной. И слегка презрительной. – «Я ничего не планирую, Ниан. И

Джарид тоже, я уверена. Но даже если бы это было правдой, почему я должна

посвящать в свои планы тебя?»

«Потому что, если ты не посвятишь меня в свои планы», - прямо сказала Ниан, - «о

них может узнать Аримилла. Она может быть слепой дурой, но она прозреет, если

ей подскажут куда смотреть. И ты сможешь каждую ночь делить палатку со

своим суженым, не говоря уж об охране твоей жизни его воинами».

Улыбка Элении погасла, но голос стал ледяным, таким же холодным, как и

ледышки, внезапно наполнившие ее живот. «Тебе надо быть поаккуратнее со

словами, иначе Аримилла может попросить своего Тарабонца снова поиграть с

тобой в кошачью колыбельку. А если на чистоту, то могу тебе гарантировать,

что так и будет».

Казалось невозможным, чтобы лицо Ниан стало еще бледнее, но так и случилось. Она

покачнулась в седле и, чтобы не упасть, схватилась за руку Элении. Порыв ветра

чуть не сорвал с Ниан плащ, и она не сделала попытки его вернуть на место,

оставив развеваться. Холодные глаза теперь стали огромными. Женщина не делала

никаких попыток скрыть свой страх. Похоже, она была слишком напугана, чтобы

даже пытаться его скрыть. Ее голос был хриплым и полным паники. «Я знаю, вы с

Джаридом что-то придумали, и... И я, и весь Дом Араун присягнет тебе как только

мы избавимся от Аримиллы». О, она была просто в панике, раз предложила

такое.

«Хочешь привлечь к нам еще больше внимания, чем уже есть?» - прорычала

Эления, освобождаясь от захвата. Утренний Ветер и черный жеребец, уловив их

настроение, нервно затанцевали, и Элении пришлось сильнее натянуть поводья,

чтобы успокоить гнедого. Двое мужчин у костра быстро опустили головы. Не

оставалось сомнений, они считали, что наблюдали в сумерках спор двух

дворянок, и не собирались навлекать их гнев на свои головы. Да. Это должно

быть так. Возможно, потом они будут рассказывать об этом байки, но им лучше

подумать заранее, приплетать ли к этой истории свои лучшие враки.

«У меня нет планов для. бегства, ни одного», - сказала она тихо. Запахнув снова

поплотнее свой плащ, она спокойно оглядела повозки и палатки. Если Ниан

достаточно напугана. Когда удача сама идет в руки. Никого не было поблизости,

чтобы подслушать, но она продолжала говорить тихим голосом. - «Естественно,

ситуация может измениться. Кто знает? Если так, то вот мое слово: «Пред Светом

и надеждой на Возрождение, я обещаю, что не уйду без тебя». Внезапная надежда

расцвела на лице Ниан. А теперь необходимо забросить крючок. - «Я обещаю, если

у меня будет письмо, написанное твоей рукой, с подписью и печатью, в котором

ты, по своей воле, отказываешься поддерживать Дом Марне, и клянешься

поддерживать Дом Араун в моем лице в борьбе за трон. Пред Светом и твоей

надеждой на Возрождение. На меньшее я не согласна».

Голова Ниан отдернулась, и она облизала губы кончиком языка. Ее глаза

скосились в сторону, словно ища путь к спасению, или прося помощи. Черный

продолжал хрипеть и гарцевать, но она просто сильнее натянула поводья, чтобы

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38