Бхагавад Гита "Царственная наука Бого-Реализации" том 1

3. Самскары от телесного отождествления и привязанности к чувствам - принудительные склонности от прошлых привычек иллюзии телесного ограничения, и от злых тенденций чувственной привязанности, которые создают ненасытные желания, изнашивающие телесные инструменты, разрушающие мир и одаривающие душу несказанным страданием.

Тройственное спасение от этих телесных несчастий означает освобождение тела от болезни, от податливости к раздражениям вселенских противоположностей - жар и холод, и т.д. - и от опустошения старости; тренировка ума, чтобы держаться мыслей о здоровье и других совершенных атрибутов души, так принуждая тело чувствовать все-достигающую, вечно-возрастающую жизненность ментальной молодости; и освобождение тела от рабства у самскар телесных ограничений и чувственных привязанностей и от сознания смерти, посредством рассматривания плотской формы, как образа Божественного сна, тени жувущего внутри бессмертного Я, души.

Когда тело очищается от этих тройственных беспокойств, о нем говорят, как о “свободном от соперников”, или врагов. Это желанное состояние достигается только практикой восьмиступенной йоги (практикуя воздержания и предписания самодисциплины; позу; овладение жизненной силой, или пранаяму; ментальное погружение вовнутрь; концентрацию и медитацию; и экстаз).

Посредством йоги, тело созревает в мудрости и духовной силе, а также в неподверженности физическим расстройствам, приобретенной медитативным контактом с космической вибрацией АУМ , источником всех жизненных сил. Это состояние известно, как “достижение духовного благосостояния на земле”.

Эта станза изображает глубину материальной привязанности, в которую ученик погружается, даже до степени готовности оставить усилия, которые бы обеспечили ему пропитанное мудростью, свободное от болезней тело. Предпочитая подстрекаемые чувствами действия в поисках здоровья и благополучия, он игнорирует мудрость приобретения способности контролировать телесные атомы и саму жизнь, способность, посредством которой человек может понять тело, как тень сна вечно-совершенной бессмертной души.

В состоянии умственной ограниченности, ученик склоняется к своей любви к чувственным удовольствиям, до такой степени, что он желает расстаться даже с идеей достижения божественного блаженства. Когда к хорощим вещам питают отвращение, а плохих жаждут, человек с такими мыслями находится в опасном состоянии; он, очень вероятно, нырнет в материальные потакания, в забвении ко всем освождающим вдохновениям. Если только это состояние быстро не устранится более глубокой медитацией, ученик наверняка выпадет из божественной милости и потеряется в иллюзии.

Стих 9

Санджайя сказал Дхритараштре:

Так обратясь к Хришикеше (Кришне), Гудакеша-Парантапа (Арджуна) объявил Говинде (Кришне): “Я не буду сражаться!”; после чего оставался в молчании.*

Эта станза вскрывает специфическое психологическое состояние, в котором ученик, достаточно развитый, чтобы видеть Дух, как Господина Чувств, и достаточно далеко продвинутый, чтобы о нем сказали “Завоеватель Невежества” и “Истязатель Врагов-Чувств Огнем Самоконтроля” - всеже еще не достиг непоколебимой решимости подчинить чувства. Он остается ментально неактивным, не продвигаясь духовно и не отступая назад.

Все эти опыты открываются интроспекцией (Санджайей) чувственно настроенному, слепому к мудрости уму (Дхритараштре). Когда ученик становится духовно слепым, чувственно-склонный ум восхищен, ожидая легкого очередного перехвата ученика у солдат самоконтроля, но интроспекция всегда открывает преждевременно радующемуся слепому уму, что падение ученика может быть лишь временным. Интроспективный разум напоминает слепому уму, что хотя ученик остается неактивным в настоящем, нерешительный относительно того, будет ли он медитировать, всеже он уже доказал себя потенциальным “завоевателем невежества” и привычным “ выжигателем чувств огнем самоконтроля”. На этой стадии ученик видит славу Духа, как поддержателя тела, чувств и космоса; всеже, из-за подсознательного влечения к плохим привычкам, он не полностью пробужден для действия. Ученик понимает, что он есть завоеватель невежества и имеет силу уничтожить самоконтролем свои чувственные наклонности - всеже он чувствует жалость к своим однажды дорогим привычкам, которые обратились во врагов, когда он стал духовно настроен. Неспособный решить, и чувствуя одинаковое притяжение добродетели и порока, он пребывает без дальнейших медитативных усилий, внутренне говоря: “ О Бог вселенной! Я не пойду на это жалкое уничтожение!”

_______________________________________________________________________

*Хришикеша: “Господин Чувств” ; Гудакеша-Парантапа: “Завоеватель Сна и Выжигатель Врагов”.

Стих 10

О Бхарата (Дхритараштра), к тому, жалующемуся между двумя армиями, Господь над Чувствами (Кришна ), с неуловимой улыбкой, говорил так:

Продвинутый ученик - обнаруживший бескомпромисность своего положения между чувственными солдатами эго и разумными воинами души, оплакивающий необходимость оставления чувственных привычек и, поэтому, ставший нерешительно пассивным, оттдаваясь скромно на милость Бесконечного - видит Дух, приходящим рассеить мрак сомнения нежным светом Его улыбки и Его голосом мудрости, через интуицию.

Те ученики, которые во время нашествия сомнений всецело предают себя Духу во внутреннем молчании и послушании, способны воспринимать неописуемый Свет Бога, играющий на небесной тверди их внутреннего восприятия. Когда ум остается нейтральным, созерцая две противостоящие армии самоконтроля и чувственного искушения, он печален и подавлен; но тот ученик, кто предлагает абсолютную сдачу на Волю Бога, слышит голос Духа, говорящий с ним через удивительно странные шепоты его интуиции.

Только ученики, которые вели чистую духовную жизнь (надлежащего питания, правильного поведения и глубокой медитации), и так достигшие продвижения, осчастливлены способностью видеть “улыбку” Духа и слышать Его голос мудрости. Даже если такой ученик временно не продвигается, когда полностью предается Богу, поднимая свое сознание от чувств и сосредотачивая его на Кутастхе (центре Кришны или Христа), он будет слышать наставляющие эфирные вибрации Духа - тайные звуки освобождающих вибраций. В преподнятом состоянии сознания Кришны или Христа ученик действительно слышит голос Духа, вибрирующий во вразумительных, наставительных словах в эфирном расширении его ума. Подобно человеческой совести, шепчущей тихие слова совета, Дух вибрирует словами наставления уму йога. (Вот почему о Ведах, Писаниях Мудрости, говорят как о шрути -“услышанных”).

Шепоты ума отличаются от шепотов совести; и Голос Духа отличен от них обоих. Ментальный голос есть ничто иное, как вибрации нерешительного чувственного ума. Голос совести есть вибрации индивидуального разума и его внутренней мудрости. Но Голос Бога, от которого происходят пророчества, есть Присутствие Совершенной Интуиции [Универсального Разума, воспринимаемого разумом индивидуальным, проэкцией первого, без искажения*]

Возвышенная духовная речь Бхагавана Кришны к Арджуне, наслаждающегося так просветляющей улыбкой Духа, и настроенного на внутренний Божественный Голос, начинает полность развертываться - “Песней Духа”, которая в 700 стихах Гиты охватывает сущность увесистых четырех Вед, 108 Упанишад и шести систем Индуистской философии - универсальной вестью для утешения и освобождения всего человечества.

_______________________________________________________

*Примечание переводчика.

Вечная, Трансцендентная Природа Души

Стих 11

Благословенный Господь сказал:

Ты оплакивал тех, кто недостоин твоих слез! Хотя ты и произнес слова учения.Истинно- мудрый не печалится ни о живущих, ни об усопших.

“Твое сердце истекает кровавыми слезами о тех, чья смерть не заслуживает горя! Ты оправдываешь свое огорчение аргументами из древнего учения. Но истинно мудрый, наделенный небесным знанием, не позволяет проницательности запачкаться непристойной иллюзией восприятия реальными беспокойства, называемого жизнью, и мрака могилы, кажущегося бесконечным и называемого смертью”.

Говорить, как мудрец и вести себя, как невежда: не есть ли противоречие? Ученик, под влиянием иллюзии, испытывает состояние, в котором он может произносить слова мудрости, даже когда сам он действует, как простак! Йоги-новички могут говорить, как бы умиротворенные мудростью, тогда как в реальности они мотивируются беспокойством. Между словами такой личности и тем, кто он есть, - непреодолимый залив. Человеку не подобает быть ханжой ни в чем. Человеческой жизни следует соответствовать выражениям его мыслей.

Ученик, желающий скорее отказаться от высоких удовольствий душевного царства, чем уничтожить возлюбленных чувственных врагов, может искусственно иммитировать человека мудрости и отречения. Его состояние - это скорее дезертирство или отступничество! Ментальная слабость никогда не есть мудрость, но знак подсознательной глубокой привязанности к эго и его иллюзорным наслаждениям. Тот, кто не может оставаться тверд в праведности, подвергаясь испытанию Всемогущего, теряет право говорить, как мудрец.

Что же тогда сказать о многих мирских людях, которые, говоря слова мудрости, погружены в непристойное несчастье и беспокойства их собственного производства? Из-за ничтожнейшего пустяка - если им случиться всего-лишь пропустить завтрак, обед или ужин - их спокойствие нарушается. Мерой мудрости человека является его уравновешенность. Мелкие камушки, бросаемые в озеро сознания не должны бы ввергать все озеро в беспорядок волнения.

Моралью здесь является то, что человек должен оставить ментальное состояние роли Джекила-и-Хайда, говоря как мудрец и действуя, как невежда. Такой двойственности необходимо избегать, действуя мудро, в соответствии с мудрой речью. Просветленный ученик синхронизирует свои действия со словами и следует хорошему совету, который он часто сам дает другим!

Чтобы оставить невежественную двойную жизнь, ученик должен не позволять себе возбуждаться беспокойными переменами жизни и не бояться временного спокойствия так называемой смерти *

(прерывания физической активности). Вот, что Брось якорь в Неизменном

имеется в виду под неоплакиванием ни мертвых ни живых. Мудрый не потакает страданию по вещам, всегда изменчивым и мимолетным. Те, которые всегда жалуются, что жизнь наполнена гоечью, выказывают узость своего ума. В сознании Бога, все мирские вещи суть пустяки, потому что они невечны. Обескураживающие перемены в жизни и смерти кажутся реальными из-за человеческого чувства собственничества - “ мое тело, моя семья, мои приобретения”. Это Божий мир; смерть напоминает нам, что нам ничего не принадлежит, кроме того что мы есть, т.е. души. Отождествляться с телом и его окружением, значит встречаться снова и снова с неожиданным - пугающими переменами, которые сгибают человека в неохотной капитуляции.

Танец жизни и смерти должно воспринимать неизменно, недвижно, неуклонно, находясь на спасительном якоре душевного сознания. Неустановившийся ученик лишь говорит, как человек, неподвижно стоящий на якоре в Духе. Но те решительные ученики, которые глубоко практикуют технику йоговской концентрации, становятся как бы приклепанными к тому высочайшему, неизменному состоянию в Духе. Они побеждают беспокойность, которая однозначна со смертной жизнью, и испытывают сознательно совершенное спокойствие, или молчание, аккомпанируещее свободу от отождествления с телом*

Когда такой ученик достигает этого неизменного состояния совершенства, он является свидетелем всех перемен жизни и смерти, незатрагиваемый (неподвигаемый) ими. Отождествление с волнами перемен ведет к несчастью, потому что жить и находить наслаждение в изменяемом значит быть отделенным от Вечного. Мудрые, поэтому, не колышатся подъемами и спадами волн счастья и несчастья. Они ныряют глубоко в Духовный Океан Блаженства, избегая штормов иллюзии, волн перемены, которые бушуют на поверхности человеческого сознания.

Состояние постоянного покоя (нейтрализация беспокойных мыслей) достиается продолжающейся практикой медитации и удержанием внимания, сосредоточенным в точке между бровями. В этом состоянии покоя человек наблюдает мысли и эмоции, и их работу, совсем не будучи обеспокоенным ими, отражая в своем сознании только неизменный образ Духа.

Смотрящие на поверхность моря видят рождение и смерть волн, но стремящиеся к глубинам океана, видят одну нераздельную массу воды. Аналогично, признающие “жизнь” и “смерть” подбрасываются несчастьем, тогда как живущие в просветленном сверхсознании видят и чувствуют Одно Невыразимое Блаженство.

________________________________________________________________________

*В этом Гитовском стихе, санскритское джатасан, “мертвый”, (от джата, “отбывший”, и асу, “дыхание жизни” ) означает буквально “тот, чье дыхание ушло”. Аджатасан, “живущий” значит “тот, чье дыхание не ушло”. Дыхание есть синоним смертной жизни, и есть первая причина отождествления с телесным сознанием. Это - стимулятор беспокойства или движения, ассоциируемого с жизнью. Йоги, которые практикой пранаямы входят в бездыханное состояние самадхи (к которым подходит высказывание Святого Павла: «Клянусь вашей радостью, которую имею во Христе, Господе нашем, что я умираю ежедневно» - I Коринфинянам 15:31) способны подавить всякую рябь беспокойства и испытывать абсолютный покой Реальности, и от того сознания понять иллюзорную природу материи и ее движений постоянной перемены.

Контрастирующие переживания страны снов являются трюками человеческого сознания. Во время состояния чувственно-сознательного сна человек наблюдает его печальные и восхитительные изменения одной из частей своего подсознательного ума; другой частью он наблюдает самого себя, как сновидца, видящего этот сон. Аналогично, мудрый человек, в его внутреннем Я, воспринимает Один Неразбавленный Дух, как Сновидца космического сна; в его внешнем сознании он учится воспринимать устрашительность смерти и все печальные и радостные опыты жизни, как ничто, но лишь пары противоположностей в Божественной космической стране снов. Достижение единства с Богом в космическом сознании дарует конечное восприятие, в котором все разнообразие жизни сновидений переплавляется в одну Вечно-длящуюся Радость.

Забудь прошлое, потому что оно ушло из твоего дома! Забудь будущее, потому что оно вне твоей досигаемости! Контролируй настоящее! Живи в высшей степени хорошо сейчас! Это набело отмоет темное прошлое и принудит будущее быть лучезарным! Вот подход мудрого.

Стих 12

Это неправда, что я никогда раньше не воплощался; и также и ты, также и те господа! И никогда во всем будущем ни один их нас не будет несуществующим!

Я цвел раньше в саду жизни,

Совсем как теперь!

Ты и все эти господа - опять здесь! -

Процветя благоуханно в жизнях давно ушедших.

Все бесплодные деревья будущих жизней

Мы можем решить украсить заново

Бутонами наших перевоплощенных душ!

Некогда, воистину, мы жили в форме без формы

В Вечности Духа,

И туда мы направимся снова!

_____________________________________________

В саду у жизни прошлой я уж цвел,

Как и теперь, с друзьями и врагами.

Мы снова здесь собралися цветами -

Собой украсить сонмы новых тел.

И, если захотим, цветочной пылью,

Без нас бесплодные, грядущего сады,

Украсим вновь. Хотя когда-то жили

В Духовной форме лишь, и я, и ты.

Туда однажды мы направимся опять,

Когда наскучит формы оживлять! (Поэтический перевод А. Кудлая)

В преходящей сфере времени и пространства происходят постоянные перемены, или прекращения, формы и выражения; но сущность внутри этих перемен пребывает. Душа человека (истинное Я) вечна, также как и душа вселенной (Кутастха Чайтанья, Сознание Кришны или Христа) - “ты и я” выражения Духа. Нетленны также и принципы Природы, Духовные предметы первой необходимости бытия и проявления - “эти другие господа”. В той или иной форме все, что существует и существовало, будет всегда. (Эта концепция развивается в II:16).

Смертный обладает сознанием двойственности, которое кажущимся образом отделяет “настоящее” от обоих, “прошлого” и “будущего”. Под

* воздействием закона относительности или двойственности, Прошлое, будущее и который структурно принадлежит феноменальному Вечное Настоящее творению, смертный человек, в отдельном теле, убежден, что он живет только “в настоящее время” - принципиально отличное от жизни, как в прошлом, так и в будущем. Он ограничивается своим опытом, в убеждении, что он и все его современники живут только “в настоящем”.

Правда состоит в том, что человек живет в “Вечном Настоящем”. Освобожденный ученик справедливо понимает Вечное Настоящее через свое вездесущее Богосознание; смертный человек переживает Вечное Настоящее через прерывистую серию жизней, попеременно, в физическом и астральном мирах.

Человек не только существовал в какой-то форме с неопределенного прошлого, но до тех пор пока он невежественно отождествляется со своим телом (грубым физическим или тонким астральным), от будет продолжать, на протяжении неопределенного будущего, поселяться в новых телах.

“Перевоплощение” означает не только смену места жительства душой, одного тела на другое, но также и перемену в сложном выражении эго от одного состояния сознания к другому состоянию сознания втечение одной жизни. Пятидесятилетний человек, например, может заняться интроспекцией и сказать самому себе и своему настоящему сознанию (т.е. “ты и я”) и другим благородным мыслям (“господам”), что он существовал раньше в состоянии детства, юности, зрелости и т.д.; и что если его тело проживет еще несколько десятков лет, он будет продолжать существовать в других состояниях в будущем. В этом смысле, человек может жить много жизней в течение одной жизни - одновременно сознавая все эти разные жизни (или привычки жизни), охватываемые тем одним воплощением, без обманчивого забвения вторгающейся смерти.

Душа (или Кришна, наставник Арджуны), обладая космическим сознанием (вечно пробужденным сознанием, непрерываемым смертью), могла бы воспринять все звезды своей серии воплощений, как бы мерцающими в тверди сознания “Вечного Настоящего”.

Кришна, поэтому, обращает внимание Арджуны на то, что все смертные, кажущиеся теперь отдельными индивидуумами (человеческое я и его современники) суть всего лишь выражения причины-и-следствия, в телесной форме желаний, которые несет эго из прошлого (предыдущих жизней); и что все новые желания возбуждаемые в настоящем эго, потребуют найти свое выражение через новые тела в будущем. Кришна, Дух, просит ученика подняться над законом причинности и смертных желаний, приковывающих человека к серии неотвратимо болезненных перевоплощений, и установиться вместо этого в вечной свободе своей бессмертной души.

Стих 13

Как в теле воплощенное Я проходит через детство, юность и старость, также оно переходит в другое тело; мудрые этим не обеспоконены.

Эго постоянно сознательно относительно себя в детстве, юности и старости; воплощенная душа сознательна непрерывно, не только в младенчестве, отрочестве и старости, но также в ее серии “жизней” и “смертей” - изменений эго между физическим и астральным мирами. Душа воспринимает все пузырьки состояний сознания на поверхности реки прошлого-настоящего-будущего.

Ординарный человек, без разъединения со своим чувством “самости” или эго сознания, постепенно воспринимает состояния младенчества, юности и старости; мудрец воспринимает серию жизней и смертей, как разные опыты в непрерываемом сознании восприятия души.

Смертный не испытывает непрерывности продолжения сознания до рождения и после смерти; он, поэтому, видит прошлое темным и будущее неизвестным. Но медитирующий ученик смещает свое сознание от перемен рождения и смерти к Неизменному Существу, в груди которого танцуют все перемены. Он видит все изменения до и после рождения, и после смерти, не будучи эмоционально затронутым ими. Эта привязанность дает ученику уверенность в вечности и неизменности счастья.

Мудрый не надеется пожать вечное счастье от друзей, любимой семьи или дорогой собственности! Формы близких уносятся смертью. Материальные вещи превращаются в бессмысленные, когда человек привыкает к ним; или когда в старости чувства становятся безразличными, бессильными. Сосредотачивайся на бессмертном Духе через медитацию и пожинай там урожай вечного, всегда нового мира!

Стих 14

О Сын Кунти (Арджуна), идеи жара и холода, наслаждения и боли производятся контактом чувств с их объектами. Такие идеи ограниченны началом и концом. Они преходящи, О Потомок Бхараты (Арджуна); переноси их терпеливо!

“Когда хрупкие чувства своенравно общаются с чувственными объектами пестрая толпа боли и наслаждения, тепла и прохлады дико танцует в храме жизни. Индивидуальные двойственности в этих беспокойных толпах временами веселяться или вздыхают, затем в конце концов умирают, оставляя следы бестолковщины в святыне души. Не бойся их, как бы сильны и прочны они не казались; они приходят и уходят, как пузыри на море времени. Игнорируй их или сноси со смелым и радостным сердцем и уравновешенным умом!

“О ученик, будучи сыном Кунти, рожденной от природы, стремящейся вызвать силу отрешенности и божественного жара, ты обладаешь сознанием, которое находится в захвате женского качества чувства, делающего его подверженным двойственностям. Но внутри тебя, ожидая божественного подъема, пребывает позитивная мужская сила космического сознания, твое наследие, как потомка Бхараты (Духа) - твое истинное мужество непобедимого равновесия и трансцендентальности”.

Органы чувств реактивно чувствительны; их природа состоит в том, чтобы отвечать приятно или болезненно на стимулы. Они были натренированны иметь * сильные предпочтения и отвращения; так,

Как человеческие чувства предпочтение производится наслаждением, а отвра-

и реакции возникают щение является причиной отталкивания, или боли. Чувст-

из ощущений венные впечатления проходят через тунель пяти нервных пунктов, используя жизненную силу и ум, как реки, чтобы те их несли. Когда хорошие и плохие или горячие и холодные материальные объекты контактируют с чуткими органами чувств, результат - наслаждение и боль, или жар и холод. Эти результирующие ощущения являются преходящими, переменчивыми, мимолетными. Они приходят и уходят; человек должен сносить их терпеливо, с умственым равноприятием (титикша).

Порабощенное окружением тело является постоянным беспокойством для ума, удерживающим в рабстве потенциально всесильные ментальные способности.

В Западном мире, общая тенденция - концентрироваться на устранении внешних причин дискомфорта. Купи уютное теплое пальто, если тебе холодно! Установи отопительную систему - даже если ты должен занять деньги! Если климат жаркий, установи воздушный кондиционер! И так далее.

Восточные мастера восхищаются Западной изобретательностью и творческим гением. Они учат, тем не менее, что, хотя человеку и должно применять разумные меры преодоления внешнего дискомфорта, он должен также развивать состояние внутренней “недосигаемости”. Он не должен позволять своему уму быть под влиянием противоречивых ощущений.

Человек испытывает чувства, как ощущения, произведенные контактом чувств с материей. Ощущение или перво-текущее чувство, произведенное в уме, развивается вначале, как восприятие. Потом оно расширяется в концепцию действием интеллекта. И наконец концепция превращается в чувство, способность, которая дает суждение (выносит приговор) о переживании в терминах боли и удовольствия, страдания или счастья ума, в соответствии с привычными отношениями приятного и неприятного. Поэтому, мастера учат, если чувство может быть нейтрализованно - сделано невоприимчивым к преходящим двойственностям жара и холода, наслаждения и боли - тогда все опыты (переживания) будут познаваться только интеллектуально, как идеи для надлежащего действия, на основании их.

Камень, соприкасающийся с куском льда, становится холодным. Человек, держащий кусочек льда, чувствует холод. В обоих случаях камень и человеческая рука становятся холодными, но реакции различны. Нет сомнения, что есть горячие и холодные объекты, и что они производят ощущения горячего и холодного в теле, снабженном чувствительностью; очевидно, все же, что камень, не как человеческая рука, не обладает внутренними органами ответа на внешние стимулы.

О льде на руке сообщается мозгу, через сенсорные нервы и жизненную силу, как об одном из ощущений. Ум реагирует восприятием и узнает ощущение как “холодное”. Предварительно натренированное чувство затем интерпретирует это ощущение, как приятное или неприятное, а тело реагирует соответственно. Холодность плоти материальна, холодное ощущение или восприятие исключительно ментально. Все переживания холода и жара, чтобы быть понятыми как таковые, сначала должны быть переведены в ментальные восприятия. Человек под хлороформом не чувствует ощущений холода, когда кусок льда кладут на его руку. Короче, ум является единственной силой распознавания любого телесного ощущения.

Ощущения сильны или слабы, в зависимости от того впечатлен или нет ими ум. Продолжающееся впечатления холодных или горячих ощущений постепенно приспосабливают ум к ним, что результирует в восприятии меньшего и меньшего ощущения холода или тепла. В этом причина оклиматизации ума к экстримальностям мороза или жары. Сильный, контролируемый ум может игнорировать внешние стимулы, т.к. сенсорные ощущения могут восприниматься человеком без принятия и реакции его ума.

Итак Восточные ученые говорят, что влияние холода и жары, или приятные и болезненные ощущения , произведенные в теле контактом объектов с чувственными органами, могут быть нейтрализованы, если человек сможет встретить их с нереактивным состоянием ума”. Эта ментальная победа над захватчиками временных ощущений, или “недосягаемость” для них, ведет к самоконтролю, к конечному знанию того, что материальные объекты или сенсорные стимулы не обладают самостоятельной властью над человеком. Это то, что Кришна подчеркивает в этой станзе, использованием слова титикша, “выносливость посредством твердости ума”.

Йоговская система телесной дисциплины и выносливости не стремится быть методом самоистязания, но лишь необходимой ментальной тренировкой для * уменьшения раздражаюших эффектов ощущений, Йоговская дисциплина возвышения посредством развития силы сопротивления

над чувственным рабством ума.Титикша не означает опрометчивость. Если тело порабощено чувствами и обездушено, его следует разумно предохранять от вредных крайностей, при этом умственно и постепенно дисциплинируя его, чтобы возвысится над тем рабством. Продолжительная угодливость чувственности ослабляет ум, тем самым вскармливая страдание и постоянную умственную раздражительность.

Натренированные реакции ума - через восприятие, понимание и чувство - в значительной мере наследственны, переданные человечеству его ранними предками, отпавшими от своей божественной природы в скованное материальностью сознание. Но степень чувственности каждой личности, которая определяет, степень ее порабощенности этим наследством, является ее собственным творением.

По невежеству, ум обычного человека делает выбор быть чувственным и воображать себя ранимым чувствами. Ученик, поэтому, должен уделять огромное внимание ментальной “недосягаемости”для холода и жары, боли и временных наслаждений. Когда ощущение холода или жара захватывает тело, когда наслаждение посещает или боль атакует, оно пытается овладеть человеческим умом, с помощью идеи, что ощущение имеет природу потоянства. Бдительный к этому “трюку”, человек должен пытаться развить трансцендентальное, безразличное отношение к внедрению всех ощущений.

Когда человек обретает состояние невозбудимости по отношению к горестям, и состояние непривязанности к временному счастью, стоицизм к раздражителям, возбуждающим страх гнев и страдание, его ум достигает состояния штиля или равновесия.*

Стих 15

О Цветок среди людей (Арджуна)! Тот, кто невозмутим этими (контактами чувств с их объектами), кто спокоен и уравновешен в страдании и наслаждении, он один достоин достигнуть вечной жизни!

________________________________________________________________________

* “Было сказано, что человек расплачивается большим страданием за свою более развитую центральную нервную систему”, - пишет Стивен Ф. Брина, доктор медицины, профессор в Университетской Школе Медицины в Емори и глава Института Болевого Контроля в Джордже. Медицинское свидетельство сейчас показывает обратное, что человек испытывает больше боли, потому что он отказывается правильно использовать свою развитую нервную систему, оставляя её вне равновесия и контроля.

В человеческих существах реакция на боль никогда не является всего-лишь нервным рефлексом, как в животных; но всегда, даже в наиболее острых несчастных случаях, конечным выражением тонкого интегрального мозгового процесса, вовлекающего сознательный и эмоциональный факторы....Было найдено, что никакой метод внешнего физиологического лечения не может явиться лекарством от хронической боли, без того чтобы пациент(ка) ни подверг себя систематическим внутренним переменам в мыслях и поведении. В результате этого открытия специалисты по боли начинают признавать великую практическую пользу науки йоги в обращении с физическими и ментальными причинами хронической боли.

В научной терминологии, “выносливость” может пониматься как протяженность до которой мы можем контролировать нашу реакцию на ощущение, чтобы активность тела и ума не ущемлялась, несмотря на боль. Выносливость и оптимальная активность коренятся в самоконтроле. Без самоконтроля ни один атлет не может выиграть Олимпийскую медаль, никакой мистик не может достич возвышенного состояния сознания - и никакой человек не может научиться как перестать быть жертвой боли. Мой клинический опыт работы с тысячами пациентов с проблемами хронической боли показал: чтобы учиться самоконтролю, требуется сила воли и тренировка в правильном мышлении, верном отношении, верной активности - те самые вещи, которым человек учится от следования дисциплине йоги. Комбинированная практика всех этих принципов в интегральной боль-контролирующей терапии дала нам возможность видеть клинические результаты, которые медицина бы назвала чудесными”. (Заметка издателя)

“То благословенное существо, которое неизменно, подобно наковальне под ударами молота испытаний, кто умственно уравновешен во время пасмурных зимних дней страдания и солнечных весенних дней наслаждения, тот, кто спокойно принимает в себя испытания, как море спокойно проглатывает реки, ему предопределено богами достигнуть вечного царства!”

Основной принцип творения есть двойственность. Если кто знает наслаждение, он должен знать и страдание. Осознающий жар должен осознавать также и холод. Если бы творение проявило только жар или лишь холод, только страдание или лишь наслаждение, человеческие существа не были бы раздраженными жертвами проказ двойственности. Но тогда, чтобы из себя представляла жизнь в монотонном существовании? Некоторый контраст необходим; это человеческая реакция на двойственности является причиной его несчастий. До тех пор пока человек рабски подвержен влиянию двойственностей, он живет под колпаком изменчивого феноменального мира.

Человеческие эгоистические чувства, выражаемые как предпочтения и отвращения, полностью ответственны за порабощение души телом и земным

* окружением. Его сознающий интеллект является тогда Предпочтения и отвращения всего лишь простым регистратором переживаний, ответственны за рабство души непредвзятым академическим способом; он записывает события смерти близкого или рождение своего ребенка одинаково, в той же честной прозаической манере. Тогда как интеллект просто информирует человеческое сознание о потере им близкого друга, чувство помечает и классифицирует это переживание, как в высшей степени болезненное. Подобно этому, рождение ребенка, осознаваемое заинтересованным человеческим сознанием, классифицируется чувством, как отчетливо приятное переживание.

Эти психологические близнецы, человеческие чувства радости и печали, имеют одного отца: они происходят от желания. Исполненное желание приятно (наслаждение), а противоположное желаемому - неприятно (страдание). Они неразлучны: Совсем как ночь неизбежно следует за днем, когда земля вращается вокруг своей оси, так и наслаждение и страдание вращаются на оси желания - одно всегда сменяется другим.

Желание производится неразумным контактом с объектами чувств. Выражаясь как предпочтения и отвращения эго, желание вползает в сознание того, кто недостаточно бдителен в управлении реакциями своих чувств на свои разные переживания в мире. Это условие, которое эго налагает на себя, потому является ущербным для умственного равновесия. Что бы ни произрастало из желания, является беспокоящим элементом, т.к. желания подны камням, бросаемым в спокойное озеро сознания. Привязанность к удовольствию или отвращение от боли - оба нарушают равновесие внутренней природы.

Признавая нерадельность противоположностей, мастера Индии считают, что даже наслаждения, будучи временными, являются предвестниками боли. Наслаждение, приходящее как быстрое горение соломы, чтобы осветить темное сердце вестью радости, затем внезапно затухает, только углубляя иначальное страдание. Вот почему Гита учит, что возбуждения наслаждений следует избегать также жадно, как человек стремится избежать боли. Только когда чувство нейтрализовано в направлении обоих противоположностей, человек возвышается над всем страданием. Вечно-улыбающегося мудрого человека воистину очень трудно ранить.

Для достижения ментальной недосягаемости человеку следует практиковать нейтральное отношение ко всем земным переменам. Многие рассуждают: « Ну, да! Если я буду культивировать нейтральное отношение, возможно ли мне будет наслаждаться жизнью?” *

Ответ принадлежит логике. Даже при том, что Уравновешенность: ключ к

мы радуемся наслаждению после боли, все же счастью и миру

едва ли выглядит разумно то, что чтобы ценить

здоровье, мы сперва должны претерпевать несчастные случаи и болезни! Или для того чтобы наслаждаться миром, мы сначала должны испытывать мучительное страдание! Дружба несомненно может существовать между двумя личностями, без того, чтобы они сначала враждовали! Способ смертных, поэтому, принимать жизнь “как есть”, воспринимая, как неизбежное, переодические нашествия боли и наслаждения, не есть правильный способ проведения светского существования.

Святые нашли, что счастье лежит в постоянном умственном состоянии ненарушаемого мира во время всех переживаний земных противоположностей. Переменчивый ум воспринимает переменчивое творение, и легко обеспокаивается; неизменная душа и неволнуемый ум, с другой стороны, смотрит за маски перемены, на Вечный Дух. Человек, ум которого подобен колеблющемуся зеркалу, видит все творение, как искажонно преображенное в волны перемены; но тот, кто держит свое умственное зеркало неподвижно, не видит там ничего кроме отражений Единства - Бога. Постредством реализации, а не лишь воображения, он видит, что его тело и все вещи являются сконденсированым сознанием Духа. Ум, свободный от искусственного возбуждения, остается центрированным в своем естественном состоянии внутреннего мира и душевной радости.

Когда такой ум, посредством глубокого духовного развития, проявляет свою “недосягаемость” для влияний внешней активности чувств, продвигающийся йог, как и Арджуна, находит, что прежде чем он сможет достичь обещанного состояния вечной жизни, он должен также нейтрализовать, с помощью медитации, последствия внутренней активности сенсорных сил.

Когда, с помощью данных учителем методов, йог оттягивает свое внимание от мускулов и сердца, и направляет свою лодку медитации через реку духовного электричества, он находит (как Одисей), что сирены звука, осязания, обоняния, вкуса и зрения принимают многие формы и пытаятся заманить его в опасные воды. Если ум очарован этими тонкими чувственным обещаниями, лодка медитации души входит в водоворот невежества. Искренний ученик, несмотря на это, обнаруживает, что эта приманка чувств не живет долго; она вскоре изнашивается. Эти “чувственные сирены” суть лишь последние остатки врожденных тенденций, давно укоренившихся в мозгу.

Ученик должен игнорировать все астральные и ментальные препятствия и держать свой ум приклепанным к точке лучезарного света в центре духовного глаза, воспринимаемой между бровями во время глубокой медитации. Этим ученик достигает небесной страны постоянства; никогда больше он не ввергается в водоворот перевоплощений и несчастья!

Стих 16

Для нереального нет существования. Для реального нет несуществования. Конечная правда об этих двух известна мудрецам.

Чувства говорят, что цветок , никогда не рождавщийся, не давал аромата; вещи, никода не бывшие реальными всегда были несуществующими. Но розовый сад, своим ароматом, и звезды, своим мерцанием в небе, заявляют о своей реальности. Провидцы истины, тем не менее, знают, что все это одинаково нереально; так как роза увянет, и многие далекие звезды, чье мерцание испещряет небо, давно перестали существовать. Может ли что-то стать ничем? Обладатели мудрости воспринимают, как реальное, только ТО, что не изменяется - Сущность, которая становится звездой и идеей цветка в уме поэта. Мудрец, один знает реальное и нереальное.

Океан может существовать без волн, но волны не могут проявляться без океана. Океан есть реальная субстанция; волны суть лишь временные изменения на поверхности океана и, поэтому, “нереальны” (в себе самих они не имеют независимого существования). Океан, в сущности, не меняется, спокоен ли он или взволнован; но волны меняют свои формы - они приходят и уходят. Их сущность - перемена и, поэтому, нереальна.*

________________________________________________________________________

* “Все объекты...суть вымыслы: химеры ума. Это наши левые полушария (мозга) ...создают в нас иллюзию видения овец, деревьев, людей и всего остального тонко разграниченного мира. Мы ищем стабильности нашим мыслящим интеллектом и игнорируем текучесть….Этим классифицирующим и упрощающим подходом мы создаем секции в потоке перемен, и называем эти секции “вещи”. А всеже овца не есть овца. Это есть временное нагромождение элементарных частиц в постоянном движении - частиц, которые когда-то были рассеянны по межзвездной туманности, и каждая из которых находится в процессе, который есть овца только на короткий период времени. Это действительный неопровержимый факт….

Мы так легко впадаем в привычку принимать то, что мы видим и чувствуем в наших умах, за действительно происходящее вовне нас, за воротами чувств. В конце концов мы находимся всего лишь на расстоянии дюймов от границ от этой кажущейся знакомой земли. Но нет цветов “там вовне”, нет ни холода, ни жары, ни наслаждения, ни боли. Хотя мы переживаем мир, как серию чувственных объектов, то, что в действительности приходит к нашим чувствам, есть энергия в форме вибраций разных частот: очень низкие частоты для слуха и осязания, более высокие частоты для тепла, и даже выше для зрения….Излучения, которые мы воспринимаем, задействуют коды нейронов, которые преобразуются мозгом в модель внешнего мира. Затем этой модели дается субъективная ценность трюком мозга, спроецированным вовне, чтобы сформировать субъективный мир Внутреннее переживание есть то, что мы по привычке приравниваем ко внешней объективности....Но это не объективно....Вся воспринимаемая реальность есть вымысел». - Уравнения Вечности : Размышления о сознании, значении и математических правилах, организующих космос, доктора Давида Дарлинга, (Нью Йорк: Хайперион, 1993). (Замечание издателя)

Вечную Сущность, говорится, должно разделить на два - Сат или Неизменный Дух, и Асат, нереальную или вечно-изменяющуюся Природу, Космическую Мать двадцати четырех атрибутов.* *

Есть два способа восприятия Сущности: Сат и Асат, Дух и Природа

как неизменный Дух, и как вечно-изменяющееся

творение. Эти виды восприятия называются анулома (в правильном направлении) и вилома (сбившееся с пути).

Видеть Природу (Дух, как материю) означает вилома (иллюзорный путь), на котором зрение, направленное вовне через чувства к “конечным продуктам”, воспринимает только волны иллюзорного творения. Повернуть восприятие вовнутрь, и так держаться от внешних периферий материи и смотреть во внутреннюю точку Духа, есть анулома или мудрая модальность видения. Через повернутое вовнутрь восприятие, человек может проследить причину всех активностей в творении. Когда ум сосредоточен на Первичном Корневом Принципе всех проявлений, человек понимает, что грубая материя является результатом смешения пяти тонких астральных элементов земли, воды, огня, воздуха и эфира; и что все элементы последовательно растворяются в Конечной Причине, или Духе.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35