Этика. Курс лекций

страдания Иисуса Христа есть несомненное добро. Сам крест как древнее

орудие казни есть в христианстве в то же время символ добродетельной

христианской жизни. Само удовольствие и счастье связаны не только с

добром, но и со злом. Так чрезмерные удовольствия разрушают природу

человека, ради собственного счастья иногда приходится вольно или невольно

доставлять страдания другому человеку. Такое, например, бывает, когда

приходится делать выбор между двумя любящими тебя людьми. Твой выбор

доставит счастье одной персоне и страдание другой.

Основная ошибка гедонистов и эвдемонистов, как и многих других

представителей натуралистической этики, состоит в том, что они неверно

отождествляют добро с удовольствием, счастьем, здоровьем, пользой и другими

физическими, психическими, социальными качествами. В то время как добро

есть особое идеальное качество, добро есть ценность, которую нельзя

непосредственно увидеть, осязать и т.п. Такую ошибку английский мыслитель

начала XX века Джон Мур обозначил как «натуралистическую» ошибку[27].

Ограниченность гедонизма и эвдемонизма состоит также в том, что,

несмотря на свой кажущийся оптимизм, это есть очень пессимистические

учения. В самом деле, жизнь человека связана не только с удовольствиями, а

тем паче со счастьем, которые весьма кратковременны, а и со страданиями,

часто трагическими. И в таком случае гедонизм и эвдемонизм ничего не

предлагают человеку. Собственно с их точки зрения такая полная страданий

жизнь бессмысленна. И не случайно среди самоубийц очень много сознательных

или интуитивных сторонников гедонизма и эвдемонизма. Совершенно иначе и

более правильно даётся оценка страданию, например, в христианской этике.

Здесь действуют два принципа: 1. «Человеку даётся столько страданий,

сколько он может вынести». 2. «Претерпевший же до конца спасётся»[28].

Утилитаризм есть этическое учение, которое отождествляет добро с

пользой. Утилитаризм в Новейшей истории стал одним из самых

распространённых этических учений, что определяется утверждением

капитализма, ориентирующего человека на получение максимальной прибыли от

всего, с чем он имеет дело. Различают два вида утилитаризма: классический

утилитаризм и утилитаризм средней полезности. Классический утилитаризм

утверждает общую пользу в качестве главного критерия добра. Его основной

принцип гласит: «Максимальная польза для максимального числа людей».

Крупнейшим представителем классического утилитаризма был английский учёный

Иеремия Бентам (1748 – 1832). Утилитаризм средней полезности направляет

общество на максимализацию средней пользы, т.е. пользы каждого «среднего

человека», или пользы на душу населения.

Если сравнить два вида утилитаризма, то более оправданным выглядит

утилитаризм средней полезности уже потому, что человек в исходном положении

выбора будет скорее заботиться не об общей пользе, а о своей личной пользе.

Об этом свидетельствуют и статистические подсчёты пользы в «живом»

обществе, где наблюдается естественный рост населения (см. рисунок).

y y – средняя

полезность на душу населения,

x – численность населения,

y = F(x) - характеристика средней полезности,

y=F(x) xy = c – характеристика равно всеобщей полезности.

xy=c

0 x

Однако утилитаризм любой разновидности имеет свои недостатки. Во-

первых, добро и польза здесь отождествляются. Но добром может предстать и

то, что в данный момент не приносит никакой пользы, как акт

самопожертвования. И то, что полезно, может быть сопричастно и добру, и

злу. И главная причина такого неправомерного отождествления добра и пользы

состоит в «натуралистической ошибке», совершаемой утилитаристами.

Утилитаристы, как и гедонисты и эвдемонисты, не отличают добро как

ценность, которая идеальна, от пользы, которая материальна.

Во-вторых, утилитаризм любой приносит в жертву пользы своей или общей

другие интересы людей, например их свободу.

В-третьих, утилитаризм решает вопросы с точки зрения «среднего»

человека, перенося на всё общество его потребности, интересы, взгляды. Он

не проявляет должного участия к каждому человеку, особенно слабому,

непреуспевающему.

Нравственность в социальной этике также выводится из других, не

моральных, социальных институтов. Важнейшими разновидностями социальной

этики являются марксистская этика и «договорная концепция» морали.

Марксистская этика выводит мораль из противоречий общих и частных

интересов. Добро по своему содержанию есть общий интерес. Но общий

интерес выражается в классовой форме, и потому мораль имеет в классовом

обществе классовый характер. Общечеловеческая нравственность в

марксистской этике отрицается как бессмысленное понятие. В свою очередь,

существование классов определяется экономической структурой общества.

Следовательно, мораль, в конечном счёте, детерминируется экономикой. Как

во всякой надстроечной системе, у морали, по словам К. Маркса, нет своей

истории, нет своей автономии. Поскольку в обществе существуют несколько

классов, постольку возникает проблема определения наиболее прогрессивной

морали. Марксизм утверждает, что мораль наиболее социально прогрессивного

класса является и наиболее прогрессивной на данном этапе развития общества.

Самой прогрессивной моралью объявлялась мораль рабочего класса. Само

понятие добра выводилось из интересов пролетариата. По утверждению В.И.

Ленина: «Нравственно всё то, что служит интересам рабочего класса».

Марксистская этика имеет и достоинства, и недостатки. Один из её

недостатков состоит в том, что здесь также совершается натуралистическая

ошибка, когда социальные отношения отождествляются с добром. И другой

недостаток тот же, что и в натуралистической этике, когда наиболее

социально-прогрессивное объявляется и нравственно более совершенным,

добрым. Однако это положение бездоказательно. Необоснованным предстаёт и

отрицание общечеловеческих норм морали, и сведение всей нравственности

только к классовой её форме.

«Договорная концепция» морали имеет давнюю историю. Её крупнейшими

представителями были античные софисты (5 – 4 вв. до н.э.), Т. Гоббс

(1588 – 1679), Дж. Локк (1632 – 1704). Но её идеи продолжают жить и в

Новейшей истории. Так, договорную концепцию справедливости предложил в XX

веке крупнейший этик современности американский учёный Дж. Ролз.

Договорная концепция морали считает, что в основе нравственности лежит

общественный договор. Люди, обладающие разумом и свободой, способны

договориться о том, что считать справедливым и несправедливым, что почитать

за достоинство и благо. Общественный договор предполагает также

государство и право, которые являются гарантом общественных соглашений и

предписаний. Это положение позднее будет проиллюстрировано в знаменитой

дилемме узника[29]. Таким образом, мораль приобретает юридический и

политический характер, она, собственно, возможна лишь в государстве, но к

самому государству моральная оценка уже не применима.

Рассмотрим более конкретно современную договорную теорию, как она

представлена в теории справедливости как честности Дж. Ролза. Дж. Ролз

постулирует исходную ситуацию, где рациональные субъекты выбирают те или

иные моральные принципы, в данном случае – принципы справедливости. Эта

исходная ситуация чисто гипотетическая, она дополняется принципом

неведения, когда индивиды не знают ни о своём социальном положении, ни о

своём будущем, ни о положении своей страны и т.п. Человеку надо отрешиться

от всего этого, чтобы было исходное равенство всех и чтобы эта информация

не довлела на него, именно тогда выбор будет честным. В подобной честной

исходной ситуации разумный человек, по мнению Дж. Ролза, должен выбрать

следующие два принципа, определяющие справедливость, как наиболее

очевидные: 1) равенство основных свобод и 2) неравенство социальное и

экономическое, направленное на поддержку наименее преуспевших.

Достоинство концепции Ролза в её истинной гуманности, рациональности,

в содержательности и всестороннем анализе важнейших вопросов, связанных со

справедливостью. Несомненной и примечательной заслугой учёного, с нашей

точки зрения, является то, что он подошёл к самому феномену справедливости

«широко», связывая справедливость, прежде всего, с объективными

рациональными принципами (двумя), которые, в свою очередь, связаны с

базисной структурой общества, а не являются только принципами сознания, как

это традиционно понималось. Дж. Ролзу поэтому удаётся провести интересный

и содержательный анализ экономики, политики, права, системы воспитания,

которые входят в базисную структуру общества. И это одновременно предстаёт

этическим анализом самой справедливости.

Но не убедительны его формулировка исходной ситуации, которая является

чрезмерно гипотетической, а также его установка на изначальную

рациональность субъектов, его положение о первенствующей значимости

рациональности в моральном выборе. Мы не можем согласиться и с содержанием

самой справедливости, которая выражается у Дж. Ролза в отмеченных двух

принципах, ибо здесь абсолютизируется западный, в частности, американский

опыт, где признаётся самодостаточность свободы и неустранимость

неравенства.

Существенным недостатком его концепции справедливости, который

признаётся и самим автором, является то, что моральная ценность природы,

нравственное отношение к животным не могут быть рационально включены в неё,

ибо неразумная природа, очевидно, не может быть субъектом договора. И это

общий недостаток для любого варианта договорной концепции морали. Иными

словами, она недостаточно всеобща и универсальна, чтобы охватить все

отношения, которые воспринимаются нами интуитивно как нравственные.

Договорная концепция и логически несовершенна, в том числе и теория

справедливости как честности Дж. Ролза, ибо по ней те или иные ценности

добра принимаются в результате договора, который возникает по

необходимости, т.е. тогда, когда есть конфликты, зло. В бесконфликтном,

т.е. нравственно совершенном обществе, не должно быть и договора, и

моральных ценностей, той же справедливости, что абсурдно. Последнее

противоречит нашему интуитивному понятию и совершенного общества и

совершенного человека.

Автономная этика, как отмечалось, не сводит мораль к иным факторам, а

старается «вывести» её из себя самой. Наиболее ярким примером автономной

этики является этика Канта. Кант подразделил принципы на автономные, или

независимые, и гетерономные, зависимые от других факторов. Основу морали по

Канту составляет врождённый принцип практического разума (нравственного

сознания). Подобные принципы Кант называл трансцендентальными.

Трансцендентальный принцип морали – это категорический императив, т.е.

безусловное автономное повеление, - повеление, которое должно выполняться

при всех условиях. Есть три формулировки категорического императива: 1.

Поступай всегда согласно такому принципу, чтобы он мог стать всеобщим в

аналогичных ситуациях. 2. Относись к другому человеку так, как если бы ты

хотел, чтобы он относился к тебе. 3. Относись к человеку всегда как к

цели и никогда как к средству.

Заслуга Канта и состоит прежде всего в его учении об автономии

основополагающих моральных принципов. Вл. С. Соловьёв в книге «Оправдание

добра» очень высоко оценил учение Канта об автономии морали: «В Канте, без

сомнения, следует признать Лавуазье нравственной философии. Его разложение

нравственности на автономный и гетерономный элементы и формула

нравственного закона представляют один из величайших успехов человеческого

ума»[30]. «Нравственность действительно самозаконна, - писал Вл. С.

Соловьёв, - в этом Кант не ошибся, и этот великий успех, связанный с его

именем, не пропадёт для человечества»[31].

Автономная этика, включая и этику Канта, имеет свои достоинства и

недостатки. Достоинство автономной этики состоит в её ориентации на

специфику морали. Представители автономной этики и, прежде всего, Кант

очень многое сделали для выявления особенностей морали, её отличия от иных

природных, социальных, духовных феноменов. Однако её недостатком является

определённая отчуждённость от реальных проблем, связанных с нравственным

бытием человека как представителя природы, социума. Автономная этика

чрезмерно абсолютизирует специфику морали и недооценивает её связь с иными

- неморальными - факторами.

Этика имеет черты автономии и гетерономии. Это получило отражение,

например, в христианской этике. Такой подход к морали реализуется и в

данном, предлагаемом Вам курсе этики.

Природные, социальные и духовные

основы нравственности

В морали, имеющей черты автономии и гетерономии, можно выделить

природную, социальную и духовную основу. Природными началами морали

предстают врождённые нравственные чувства и, прежде всего, чувства совести,

сострадания, любви, долга, благоговения. Есть много истинного в учении

Вл.С. Соловьёва, который за субъективные основы морали принимал три чувства

- стыд, сострадание и благоговение. Но в человеке есть много и иных

моральных чувств, в том числе и отрицательных, таких как чувство злобы,

ненависти, зависти и др. Они отчасти социальные, но отчасти и врожденные.

В этике существует учение о естественном нравственном законе. Это

учение получило развитие в религиозной этике, в частности, в христианской

этике. Так, К. Войтыла (папа Иоанн Павел II) пишет, что «закон природы

человек познаёт умом, он прост, он сам себя объясняет, и на нём основана

нравственность. Распознаёт его каждый нормальный человек, хотя бы и самый

простой. Закон этот даёт возможность вписаться во Вселенскую гармонию, а

если человек нарушит границы, велит ему искать пути, чтобы вернуться назад.

Но прежде всего он позволяет человеку – даже самому простому, даже не

знающему ни одной буквы Евангелия – участвовать в замыслах Бога, Творца и

Законодателя, существовать в единстве творения»[32]. В Православии также

признаётся реальность естественного нравственного закона: «В богословии

Православной Церкви принимается положение о реальности естественного

нравственного закона как принципа, имеющего безусловный и всеобщий характер

и лежащего в основе всех правовых и этических норм»[33]. В христианской

этике при этом обращаются к определённой традиции, которая берёт начало от

апостола Павла, от святых отцов церкви. Так, апостол Павел писал в

Послании к Римлянам: «Когда язычники, не имеющие закона, по природе

законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают,

что дело закона у них написано в сердцах»[34]. Тертуллиан (II в.)

утверждал: «Итак, прежде Моисеева Закона, написанного на каменных

скрижалях, я утверждаю, существовал неписаный закон, который обыкновенно

понимался естественным образом и соблюдался предками».

К числу природных основ морали можно отнести и те моральные ценности,

которые человек обнаруживает в природе и которые составляют её определённую

моральность. В природе существует некоторая предрасположенность к добру, к

благу, хотя есть и природное зло. И человеку важно видеть это естественное

добро, которое осознаётся за каждой тварью и поступать в соответствии с

данным сознанием. – Об этом пойдёт речь ниже, в следующих лекциях.

В нравственности существуют и социальные основы. К социальным основам

нравственности надо отнести реально существующие нравственные отношения,

нравы, обычаи, традиции, нормы и принципы поведения. Каждая культура,

нация, сословие, социальная группа, класс, даже профессия вырабатывают свои

специфические нравственные ценности, отношения, нормы. Нравственность

предстаёт продуктом исторического творчества всего человечества. На

развитие и существование морали оказывают огромное влияние такие социальные

институты, как семья, право, государство, церковь.

К социальным основам нравственности следует отнести и объективные

моральные ценности различных социальных систем, а именно: моральные

ценности экономики, гражданского общества, политики, права, духовной сферы.

Реально существующая нравственность существенно зависит от существующей в

обществе экономики, политики, религии и других социальных систем. В свою

очередь, мораль оказывает на все сферы общества активное влияние, которое

многообразно.

Социальные основы есть и у субъективной нравственности, как то, что

сформировалось в каждом отдельном индивиде в процессе его социализации.

Это его нравственные идеи, нормы поведения, его добродетели. Актуальной

остаётся проблема нравственного воспитания личности, однако, очевидно, что

она не может быть решена вне общества.

В морали есть и свои духовные основы. И это, прежде всего, духовная

деятельность самого человека. От человека требуется подчас огромное

мужество, сила духа, чтобы противостоять злу, развить в себе нравственные

качества. Определённые нравственные искушения испытывали даже самые

совершенные люди. Так, апостол Павел писал: «Ибо мы знаем, что закон

духовен, а я плотян, продан греху. Ибо не понимаю, что делаю: потому что

не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю»[35].

Религиозная этика признаёт в качестве духовных основ морали также

Благодать Бога, через которую, считается, переданы человеку определённые

нравственные положения, законы. Здесь ссылаются на религиозный опыт

человечества, в котором отражено подобное божественное происхождение

некоторых нравственных предписаний. Так своё законодательство еврейский

народ получил впервые на горе Синай от Бога через Моисея, что отражено в

Ветхом Завете Библии. В Новом Завете описано нравственное учение Иисуса

Христа, в которого христиане верят как в Богочеловека.

Основные функции морали, их анализ

Важнейшая функция морали – регулятивная. Большинство этиков согласно

с тем, что это основная функция нравственности. Мораль и формируется как

определённый регулятор человеческих отношений к другим людям, самому себе,

к природе, к Богу. И тем развитее должна быть мораль, чем сложнее

общество, чем совершеннее сам человек.

В чём особенность нравственной регуляции? Дело в том, что регулятором

поведения человека выступают и такие социальные институты, как право,

политика, религия. Так, почему наряду с правом нужна и мораль?

Собственно, существование морали не зависит от нашего желания. Она есть

потому, что она естественна, объективна. Она существует также естественно

как голубой цвет неба, синий цвет моря, зелёный цвет травы. Как всякая

определённость мораль накладывает ограничения на свободу воли. Но

моральные ограничения выделяются среди других вследствие их всеобщности и

значимости. В самом деле, в праве существует принцип, согласно которому

разрешено всё, что не запрещено. Вот эту сферу свободы и контролирует

мораль, «заполняет» её своими понятиями свободы, долга, добра, зла. Кроме

того, мораль регулирует и ту сферу действий человека, которая подконтрольна

праву. Поэтому сфера регуляции морали шире, нежели у права. Например,

право не оценивает самоубийства, ибо это бессмысленно, - нельзя приложить

никаких правовых санкций к мёртвому человеку. Мораль же оценивает

самоубийц, так согласно православной традиции самоубийц хоронили вне

кладбища, за кладбищенской оградой.

В XIX веке русский философ Вл.С. Соловьёв предложил классическую для

русской культуры парадигму: «право есть минимум морали». Однако это тот

минимум, который необходим для нормальной жизни человеку, ниже которого

начинается ад на земле. Право необходимо для спасения, но недостаточно.

Отметим, что то же самое следует сказать и о морали, из которой также

нельзя делать культ, которую нельзя обожествлять. Данная точка зрения на

право согласуется с христианским учением о праве, в том числе с современной

православной доктриной права. Так, в «Основах социальной концепции Русской

Православной Церкви» отмечено, что «право содержит в себе некоторый минимум

нравственных норм, обязательных для всех членов общества. Задача светского

закона – не в том, чтобы лежащий во зле мир превратился в Царствие Божие, а

в том, чтобы он не превратился в ад»[36].

Следует отметить далее, что юридическая норма ограничивает действия

человека по большей части чисто формально, без учёта мотивации. Мораль же

регулирует поведение по большей части с содержательной стороны. Кант

отмечал, что категорический императив как основной закон поведения один и

тот же для права и морали, но в праве он действует только с внешней

стороны, через закон, а в морали – и с внутренней стороны, через долг.

Мораль, действительно, отличается от права своим содержательным,

неформальным характером. Поэтому, в частности, мораль не обязательно

должна быть писаной.

Мораль отличается от права и по субъекту регуляции. Право обращено к

человеку как к определённому гражданину, а мораль обращена к человеку как к

личности. Личность же есть ценность, которая не признаёт каких-то

физических или политических границ.

Мораль отличается от права и по своим санкциям. Мораль относится к

внеинституциональным формам регуляции, в то время как право относится к

институциональным формам. Так, право опирается на государство, а мораль -

на общественное мнение и на чувства человека, такие как чувства совести,

долга, справедливости, любви и т.п. И ответственность за нарушения норм в

праве и в морали различна. Высшей мерой наказания в праве может быть

смертная казнь, а в морали – общественное и личное осуждение.

В следующих лекциях мы ещё продолжим эту тему различия морали и права

через анализ юридических и моральных норм. Сейчас же надо отметить, что

мораль, с одной стороны, предполагает свободную личность, а, с другой -

формирует свободную и ответственную личность. Мораль и ограничивает

свободу воли, и определяет, формирует положительную свободу как способность

самоутверждения истины, добра, красоты и вопреки обстоятельствам. Этим

положительная свобода отличается от свободы произвола как вседозволенности.

Мораль выше оценивает положительную свободу, которая предстаёт как

способность человека сознательно следовать нравственной норме, и она же

является важнейшим фактором развития подобной положительной свободы.

Следующей функцией морали считается оценочная функция. Мораль не

только регулирует поведение человека, но одновременно и оценивает поступки

людей, цели их деятельности с точки зрения добра и зла. Нравственной

оценке подлежат не только действия человека, но и вся действительность как

социальная, так и природная. Нравственная оценка, в свою очередь,

выступает для субъекта как требование к определённому поступку, а именно

как нравственный долг к совершению добра в отношении к тому или иному

объекту.

Существует определённая проблема, состоящая в том, почему человек

должен выполнять то, что оценено как добро, если зло часто выгоднее для

него? Другими словами, почему добро предстаёт одновременно и долгом?

Другая проблема здесь – это проблема сущности долга, его природы.

Долг можно определить как осознание человеком какого-либо требования

как своей личной нравственной обязанности. Долг выступает всеобщей

субъективной формой осознания моральных ценностей. Кант, марксистская

этика связывали долг с несовершенством человека и совершенством морального

требования. С этой точки зрения получалось, что для святого требования

морали утрачивали свой долженствующий характер и выступали как

естественные. Однако нравственный опыт человечества свидетельствует, что

для подлинно нравственного человека долг возрастал по мере более глубокого

постижения добра. Это прекрасно выражено в стихах Б. Пастернака:

«…Но продуман распорядок действий,

И неотвратим конец пути.

Я один, все тонет в фарисействе,

Жизнь прожить – не поле перейти».

(«Гамлет»)

«…Но книга жизни подошла к странице,

Которая дороже всех святынь.

Сейчас должно написанное сбыться,

Пускай же сбудется оно. Аминь».

(«Гефсиманский сад»)

Долг есть «обратная» сторона добра, и существует неразрывная связь

добра и долга. Нельзя для человека отделить долг от добра, как и добро от

долга. И в этом есть нечто таинственное. Здесь находит своё проявление тот

естественный нравственный закон, о котором речь шла выше.

Логически противоречий между добром и долгом не должно быть, могут

быть противоречия лишь между разными видами долга. Примером таких

противоречий может быть противоречие между общественным долгом и семейным

для отдельных лиц. Если же противоречие между добром и долгом возникает в

нравственном сознании человека, то это свидетельствует о несовершенстве его

или окружающей действительности, или того и другого одновременно. Как в

таком случае поступить человеку? Что выбрать: добро или долг?

Вопрос о соотношении добра и долга по-разному решался в этике. Есть

деонтическая этика, отдающая предпочтение долгу перед добром. Примером

такой этики является этика Канта, марксистская этика. Человек по Канту не

должен делать выбор, руководствуясь нравственным чувством добра, - это всё

должно быть изгнано из морали как нечто чрезвычайно субъективное. Человек

должен основывать свой выбор на идее долга, руководствуясь только суровым

чувством долга. У Канта на страницах его серьёзного философского труда,

посвящённого морали, «Критика практического разума» присутствуют настоящие

лирические панегирики в адрес долга. «Долг! Ты возвышенное, великое

слово, в тебе нет ничего приятного, что льстило бы людям, ты требуешь

подчинения, хотя, чтобы побудить волю, и не угрожаешь тем, что внушало бы

естественное отвращение в душе и пугало бы;…»[37].

Другую позицию в этом вопросе занимали многие русские этики, такие как

Вл.С. Соловьёв, Н.А. Бердяев и др. Русские этики при противоречии добра и

долга предпочтение отдавали добру. Н. Бердяев деонтическую этику называл

ещё «законической» из-за того, что она важнейшее значение придаёт закону и

долгу. Он критиковал «законическую этику» за её неспособность проникнуть

во внутренний интимный мир человека. Ужас этой этики в том, что она

пытается сделать человека автоматом добродетели. В ней присутствует

«нестерпимая скука» из-за чрезмерного морализаторства.

XX век, однако, стал во многих случаях веком «законической» морали,

или, точнее сказать, «квазиморали», т.е. «лжеморали». XX век – это век

осуществления морали долга. Именно такой моралью была та нравственность,

которая навязывалась фашистами, большевиками.

Однако в морали большую онтологическую значимость имеет добро. Долг,

как отмечено, есть лишь субъективная форма осознания добра. И правы были

русские этики, утверждавшие, что при противоречии добра и долга

предпочтение надо отдавать добру. Но добро должно быть правильно понятым.

И делая подобный выбор не надо стремиться освобождаться от противоречий в

сознании, в частности и от рассматриваемого сейчас противоречия между

добром и долгом. Совесть наша не должна быть спокойной!

Следующая важнейшая функция морали – воспитательная. Цель

нравственного воспитания состоит в формировании духовной личности,

способной к самосовершенствованию. Такая личность предстаёт свободной и

ответственной. В целом, проблема нравственного воспитания – это отдельная

тема.

Морали присуща и познавательная, или гносеологическая, функция. В

самом деле, мораль даёт информацию о добре и зле, их более конкретных

ценностях. Через мораль человек познаёт законы добра, диалектику добра и

зла, различные формы проявления добра и зла в мире. Нравственность часто

приводит человека и к постижению Бога. Кант, например, считал, что именно

через нравственность человек приходит к выводу о существовании Бога и

бессмертии души. Особенно много информации о добре и зле содержится в

трудах отцов церкви, в русской классической литературе и, прежде всего, в

бессмертных работах Ф.М. Достоевского и Л.Н. Толстого.

У морали есть и мировоззренческая функция. Именно в этике решаются

вопросы о смысле жизни, о счастье, об идеале. Мораль наполняет значением

наши поступки, поведение, жизнь в целом. Она даёт человеку положительное

чувство удовлетворения от собственных деяний и прожитой жизни. Мораль

придаёт силу человеку жить, жить даже вопреки неблагоприятным, а иногда и

трагическим обстоятельствам. Истинная мораль всегда оптимистична.

Контрольные вопросы

1. Чем отличается гетерономная этика от автономной?

2. Что такое гедонизм и эвдемонизм? В чём их ограниченность?

3. Что такое биоэтика? Каковы её основные проблемы? Какие существуют

предложения по их решению?

4. Чем является мораль по своей природе?

5. Что такое духовные основы морали?

6. Какие функции выполняет мораль?

7. В чём специфика нравственной регуляции?

8. Как соотносятся добро и долг?

9. Что такое деонтическая этика? Как её следует оценить?

10. В чём суть воспитательной функции морали?

Темы рефератов

1. Проблема природы морали в этике.

2. Биоэтика: проблемы и перспективы.

3. Генетика и этика.

4. Гедонизм, утилитаризм: достоинства и недостатки.

Рекомендательный библиографический список

Архимандрит Платон. Православное нравственное богословие. – М., 1994.

Биоэтика: проблемы, трудности, перспективы // Вопр. философии. - 1992.

- № 10.

Войтыла К.(папа Иоанн Павел II). Основания этики // Вопр. философии.

– 1991. - № 1.

Гусейнов А.А., Апресян Р.Г. Этика. – М., 1998.

Дробницкий О.Г. Понятие морали. – М., 1974.

Кант И. Критика практического разума // Соч.: В 6 т. – М., 1965. –

Т.4. Ч.1.

Лоренц К. Агрессия. - М., 1994.

Марксистская этика / Под ред. А.И. Титаренко. - М., 1986.

Мур Дж. Принципы этики. – М., 1984.

Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. IV, XII //

Служба коммуникации ОВЦС МП. – М., 2000. http://www.russion-orthodox-

church.org.ru

Ролз Джон. Теория справедливости. – Новосибирск, 1995. – Гл. 2.

Соловьёв Вл. С. Оправдание добра // Соч.: В 2 т. - М., 1988. - Т. 1.

Швейцер А. Культура и этика. – М., 1973.

Шрейдер Ю.А. Лекции по этике. – М., 1994.

Этика / Под общ. ред. А.А. Гусейнова и Е.Л. Дубко. – М., 2000.

[pic]

Лекция 3. СТРУКТУРА МОРАЛИ

Моральное сознание, его структура ? Нормы и принципы

как элементы морали, их классификация ? Нравственные

отношения и нравственная деятельность, их анализ

Моральное сознание, его структура

Мораль представляет собой систему, обладающую определенной структурой

и автономией. Важнейшими элементами морали предстают моральное сознание,

нравственные отношения, нравственная деятельность и моральные ценности.

Нравственное сознание – это совокупность определённых чувств, воли,

норм, принципов, идей, через которые субъект отражает мир ценностей добра и

зла.

В нравственном сознании обычно выделяют два уровня: психологический и

идеологический. При этом необходимо сразу же выделить различные виды

нравственного сознания: оно может быть индивидуальным, групповым,

общественным.

Психологический уровень включает в себя бессознательное, чувства,

волю. В бессознательном проявляются остатки инстинктов, естественные

нравственные законы, психологические комплексы и другие феномены.

Бессознательное лучше всего изучено в психоанализе, основателем которого

является выдающийся психолог XX века Зигмунд Фрейд[38]. Существует большая

специальная литература, посвящённая проблеме соотношения психоанализа и

этики[39]. Бессознательное по большей части имеет врождённый характер, но

оно может предстать и как целая система сформированных уже жизнью

комплексов, которые в значительной степени влияют на выбор зла.

Психоанализ выделяет в психике человека три уровня: «Я» («Эго»), «Оно»

(«Ид») и «Сверх-Я» («Супер-Эго»), последние два уровня и являются основными

элементами бессознательного. «Оно» при этом часто определяется как

подсознательное, а «Сверх-Я» - как сверхсознательное. З. Фрейд

считал, что «с точки зрения обуздания первичных позывов, т.е. с точки

зрения морали, можно сказать: «Оно» совершенно аморально, «Я» старается

быть моральным, «Сверх-Я» может стать гиперморальным и тогда столь

жестоким, каким может быть только «Оно»»[40].

Подсознательное часто предстаёт субъективным основанием выбора зла.

Это глубоко раскрыто ещё до учения З. Фрейда русским писателем Ф.М.

Достоевским через анализ психики, действий «подпольного человека»[41]. Сам

З. Фрейд очень высоко ценил творчество Ф.М. Достоевского и даже посвятил

ему отдельную работу «Достоевский и отцеубийство». Но подсознательное,

его демоническая роль были известны людям с древности. В христианской

культуре подсознательное связывается с «первородным грехом», с «падшей»,

извращённой природой человека. Многие писатели уже в XIX веке, самом

атеистическом веке в истории человечества, художественными средствами, а

затем и учёные, в том числе атеист З. Фрейд, научными средствами

подтвердили библейское учение о человеке. Как правильно написал

православный протоиерей Александр Мень: «Неудивительно, что многие

современные мыслители и учёные, даже настроенные враждебно по отношению к

религиозному мировоззрению, вынуждены были отказаться от представлений о

человеке как о гармоничном и добром существе. Зигмунд Фрейд и его школа

вскрыли это с особенной убедительностью. Психоаналитический метод разверз

перед современным человечеством кошмарную бездну его искажённой,

извращённой и больной душевной жизни. Фрейд показал, что человеческий

разум еле справляется с мутными волнами подсознательных демонических

инстинктов, которые трудно изгнать и которые, даже будучи подавленными

разумными усилиями, дремлют в каждом из нас, как спора болезнетворной

бациллы»[42].

В человеческой душе, действительно, есть это жуткое чувство

удовольствия от совершаемого зла, в том числе и по отношению к самому

святому - к Богу, к самому себе. И в этой любви к злу, к демонизму

проявляется падшая, греховная сущность человека. Психоанализ вскрыл многие

реальные неосознаваемые факторы поступков человека, но он преувеличил

значимость подсознательного в человеческой психике. В человеке есть также и

сверхсознательные побуждения к добру, к счастью, к самосовершенствованию, к

Богу. Этика, в частности христианская этика, сознательно отстаивает

положение об определяющей роли в выборе человека осознаваемых ими

положительных нравственных чувств, норм, идей, ценностей.

Очень важную роль в морали играют нравственные чувства. К

нравственным чувствам относятся чувства любви, сострадания, благоговения,

стыда, совести, ненависти, злобы и др. Нравственные чувства отчасти

являются врождёнными, т.е. присущими человеку от рождения, данные ему самой

природой, а отчасти они социализуемы, воспитуемы. Уровень развития

нравственных чувств субъекта характеризует нравственную культуру данного

субъекта. Нравственные чувства человека должны быть обострёнными, чутко и

правильно реагирующими на происходящее. Выдающийся моралист XX века Альберт

Швейцер писал, например, о совести, что «чистая совесть есть изобретение

дьявола»[43]. Вл.С. Соловьёв, как отмечалось, за субъективные основы

морали принимал три чувства, которые считал врождёнными у человека, и уже

потому общечеловеческими, - это стыд, сострадание и благоговение. Стыд

регулирует отношение человека к тому, что ниже его по ценности, сострадание

– к тому, что равно человеку по ценности, а благоговение – к тому, что выше

его по ценности[44]. Вл.С. Соловьёв при этом не отрицал и существования

объективных основ морали, в частности, общественных её оснований.

Современная этика не отрицает первостепенной значимости чувств стыда,

совести, сострадания и благоговения для нравственного бытия. Однако она не

сводит к ним все субъективные предпосылки морали.

Стыд есть моральное чувство, через которое человек осуждает свои

действия, мотивы и моральные качества. Содержанием стыда является

переживание вины. Стыд есть первоначальное проявление нравственного

сознания и в отличие от совести имеет более внешний характер. Как

элементарная форма нравственного сознания стыд, прежде всего, выражает

отношение человека к удовлетворению своих природных потребностей.

Совесть есть нравственно-психологический механизм самоконтроля. Этика

признаёт, что совесть предстаёт личным сознанием и личным переживанием

относительно правильности, достоинства, честности и других ценностей добра

всего того, что делалось, делается или намечается делаться человеком.

Совесть является связующим звеном между нравственным порядком в душе

человека и нравственным порядком мира, в котором живёт человек.

Существуют разные концепции совести: эмпирические, интуитивистские,

мистические. Эмпирические теории совести основываются на психологии и

пытаются объяснить совесть через приобретённое личностью знание, которое

определяет её нравственный выбор. Так, фрейдизм объясняет совесть как

действие «Сверх-Я», с помощью которого общество контролирует волю индивида.

Бихевиоризм рассматривает совесть через дихотомию «наказание –

вознаграждение», когда личность научается исполнять вознаграждаемые

действия и избегать наказуемые.

Интуитивизм понимает совесть как «врождённую способность морального

суждения», как умение мгновенно определить, что является правильным.

Русский философ интуитивист Н.О. Лосский считал, что «совесть можно назвать

«голосом Божиим в человеке»[45], который имеет во многом инстинктивный

характер. «Основа совести, - писал русский философ, - …есть начало, столь

глубинное и столь далёкое от скудости земного бытия, что совершенное

опознание его в земных условиях невозможно; поэтому приговоры совести

поднимаются из тёмных недр духа безотчётно и могут быть рационально

обоснованы только в простейших случаях»[46].

В мистических теориях совести устанавливается её связь с религиозным

опытом. Здесь «совесть обычно понимается как невидимая и таинственная сила,

присутствующая в человеке и принуждающая его делать то, что является добрым

Страницы: 1, 2, 3