В творчестве основоположника татарской и башкирской литератур, народного поэта Башкирии Мажита Гафури нашли своё яркое выражение основные узловые проблемы литературного движения в Башкирии и Татарии в первой трети XX века.

Сын сельского учителя, Мажит Гафури родился 20 июля 1880 года в деревне Зилим-Караново Стерлитамакского уезда (ныне Гафурийский район Башкортостана), с раннего детства его преследовали невзгоды жизни. Ученик медресе, тринадцатилетний Мажит почти одновременно лишается отца и матери, начинает скитаться в поисках заработка по Уралу. Будущий поэт пытается устроиться в медресе в Уфе и в больших селениях, обучает детей в родной деревне, работает чернорабочим на небольшом чугунном заводе. Новый, XX век Мажит встречает шакирдом (учеником) медресе Зайнуллы-ишана в Троицке. Здесь знакомится с произведениями татарской литературы. В это же время летом работает на золотых приисках татарских миллионеров Рамиевых, выезжает в казахские степи для обучения детей грамоте. Глубокое впечатление у Гафури оставляют казахские песни, творчество акынов, сказки и легенды казахского и родного народов. Здесь же в медресе зимой 1901 — 1902 года Гафури сочиняет свое первое стихотворение «Шакирдам ишана» — злую сатиру на затхлую атмосферу в медресе за что шакирды-фанатики жестоко избивают Мажита.

Первый сборник стихов Гафури «Сибирская железная дорога или Положение нации» выходит в 1904 году в Оренбурге. В том же году в Казани отдельной книгой издается первый рассказ писателя «Жизнь, прошедшая в нищете». Писатель одновременно выступает и как поэт, и как прозаик, продолжая работать в различных жанрах до конца своего творческого пути.

На литературную арену Гафури вступил как певец новой эпохи созидания, сближения разных народов. Уже в первом сборнике о Сибирской железной дороге основные две темы, пронизывают стихи поэта. Это, во-первых, воспевание нового времени, века прогресса и техники, обобщенного Хне Транссибирской магистрали, первая встреча с которой оставила у юного Гафури сильное впечатление. Вторая сквозная тема книги стихов - отсталость востока от европейского прогресса, забитость и невежество татар и башкир по сравнению с русским народом.

Гафури в стихах о Сибирской железной дороге поднимается до серьезных обобщений, воспевая созидательную силу могучей Родины - великой России:

Честь и слава России — могучей стране,

Чьё дыханье слышу я в ночной тишине,

Где слова разыскать, чтоб о ней рассказать,

Чтоб достойною песней воспеть её мне?

(Перевод А. Ойслендера).

То, что воспитанный в религиозном медресе шакирд смог увидеть прогрессивные тенденции в жизни, сумел сказать похвальное слово своей многонациональной Родине — России, было новым явлением в национальной литературе того периода.

Первое прозаическое произведение М. Гафури - рассказ «Жизнь, прошедшая в нищете» — по своей теме и жизненному материалу явилось новым словом в татарской и башкирской литературе начала XX века. В литературу, до сих пор имевшую дело с героями из среды мулл, баев, торговцев и шакирдов, Гафури ввёл совершенно новых героев — деревенских бедняков, ужасающей нищетой низведённых до самого дна жизни.

Несчастье героев рассказа — деревенского батрака Нигматуллы в его жены Сарви - рисуется в трагикомических ситуациях, но смех этот - смех сквозь слёзы. Страшное социальное неравенство и беспросветная бедность в изображении Гафури выступают не только простым фоном повествования, но и как обобщённая типичная картина тогдашней действительности.

Уже то, что весь день гнувшие спину люди не могут съесть кашу из заработанной горсти зерна и остаются голодными, - само по себе маленькая трагедия. Рассказ Гафури заставляет поверить в бессмысленность и идиотизм изображаемой жизни, приводящей героев к грустной развязке: зимой, во время бурана, погибает пьяный Нигматулла, нёсший домой еду; Сарви выходит замуж за другого — такого же бедняка Ахматгали, но и здесь её подстерегают несчастья, и она остаётся одинокой.

Первая русская революция 1905 — 1907 годов стала новым этапом в творческой эволюции Гафури, встретившего эти исторические дни шакирдом в Казани. От всей души поэт приветствует долгожданную революцию, посвящает ей восторженный «Стих радости» (1905). Гафури как бы интуитивно понимает величие революционных перемен, называя эту пору временам «восхода солнца свободы», когда «подняты чаши весов» и встал вопрос о том, «которая из них под конец перетянет».

В стихах января 1906 года «Уныние» поэт уже обнаруживает новые представления о судьбе и задачах революции, выделяет «нашедших в себе силу» трудящихся, рабочий класс, которых он противопоставляет «пустозвонам», «сплошь безумным» буржуазным националистам. «Капля за каплей — большой переполнен сосуд, время настало — должен пролиться он», — пишет поэт.

Повесть М. Гафури «Бедняки» (1907), потрясла читателей реалистическим изображением беспросветной жизни бедноты буржуазного города. В этой повести читатель с неумолимой последовательностью прослеживает трагические судьбы бедняков-подёнщиков, изо дня в день, несмотря на жесточайшие морозы, простаивающих на городской базарной площади в ожидании работы, которая дала бы хоть несколько грошей, необходимых для поддержания жизни их несчастных детей.

Перед глазами читателей шаг за шагом проходит безрадостная судьба бедняка Шарифа. Жизнь, полная унижений, изнурительного труда, голода и постоянного страха за детей, обрывается страшной смертью.

Трагичны судьбы жены Шарифа Бадри и её соседки Джамили. В этих образах Гафури продолжает тему тяжелой Доли татарских и башкирских женщин.

Особенно трагична судьба молодой женщины Джамили. Долгие дни проводит она в безуспешных поисках работы и уходит из жизни вместе со своим мертворождённым ребенком, который, по выражению Гафури, «словно не желал являться в этот мир, полный страданий...».

В произведениях «Голодный год, или Проданная девушка» (1906), «Дети — сироты» (1907), писатель бросает вызов миру социального неравенства и несправедливости, воспевает высокую нравственность, и чистоту души простого труженика, его истинную человечность.

Однако общее поветрие реакции, взятие поэта под надзор полиции, конфискация его сборников стихов «Моя молодая жизнь» и «Любовь к нации» не могли не повлиять на Гафури подавляюще. Поэт мучительно ищет новые ценности, обращается к природе и интимной лирике.

Но и в годы реакции поэт много думал о народе, о простом труженике. В стихах 1908 — 1909 годов «Богач и работник», «У богачей», «Нищий», «Жалею» поэт выступает обличителем социального неравенства. Лирический герой этих произведений как бы вобрал в своё сердце все страдания угнетенных. Всё более точно и резко определяет поэт свои симпатии, гордо заявляя: «Я там, где стонут бедняки» (1912). Идеал настоящего человека для Гафури среди тех, у которых «хотя и пятна в одежде, но нет пятен в душе». Вера в творческие силы народа привела Гафури к формированию своей идейно-эстетической программы, которую он изложил в стихотворении «Я и мой народ» (1912):

Лишь сделаю я шаг вперед,

Как тотчас оглянусь назад;

Желая знать, куда шагнул,

К народу обращаю взгляд.

(Перевод П. Панченко)

Отдельные стихи поэта становились народными песнями, его поэзия завоевывала любовь все большего круга читателей.

В поисках героя-современника, борца за народное счастье, писатель обращается к народной поэзии, к героическому эпосу. Прикосновение это было плодотворным: в рассказы Гафури проникла романтическая струя, уходящая своими корнями в стихию народного устно-поэтического творчества. Побывав в 1909 году среди башкир, живущих в окрестностях большого озера Аслыкуль, Гафури записал и издал эпос «Заятуляк и Хыухылу». В варианте эпоса, записанном писателем, герои изображаются в возвышенно-романтическом плане. История любви земного джигита Заятуляка к подводной царевне Хыухылу привлекает высокой романтикой, герои эпоса разговаривают друг с другом возвышенно, стихами. Заятуляк — герой справедливый, смелый. В целом, это сказание — гимн любви, верности, отваге, преданности. Небольшие рассказы М. Гафури этой поры «На берегу Белой», «В лунную летнюю ночь», «Девушка-булгарка Айсылу» привлекают также поисками романтического героя, идеалом искренней любви и светлой мечты.

В повести-исповеди «Жизнь Хамита, или Лейла и моя жизнь» (1910) писатель делится своими раздумьями об окружающем мире, о времени, проблемах морали и бытия, семьи и любви. В этом произведении автор выдвигает свои педагогические и этические взгляды, выступает защитником равноправия женщин, ставит вопрос о традициях и взаимоотношении наций.

Мажит Гафури, уже имевший большой опыт творческой работы, писатель-борец, первую мировую войну воспринял как ненужное для народа кровопролитие, огромное бедствие. Первое стихотворение о войне он назвал «Безвременье», изобразив это бедствие как проклятье, фатальную неизбежность, посланную богом.

В стихотворении «Судьба» (1915), сравнивая тяжкую судьбу с необузданной стихией-морем, Гафури выражает веру в грядущие перемены в мире. «Всё ближе час решения судьбы народа», — пишет он.

Братоубийственную сущность империалистической войны поэт раскрыл в стихотворении «Кто он?» (1915). Автор откровенно разговаривает с солдатом, которого заставили убивать такого же, как он сам. Для того чтобы избежать братоубийства автор призывает солдата «стать хозяином своей судьбы».

Осмысление действительности, осознание того, что человек должен надеяться только на свои силы, поэт выразил в знаменитом стихотворении «Видно, нет тебя, аллах!» (1915).

Уже одно сомнение в существовании аллаха было большой смелостью в условиях мусульманского фанатизма. Гафури идёт дальше, упрекая всевышнего в «недостойных его величия» делах, как передача «всего своего могущества золоту и серебру на земле», допущение «насилия сильных над слабыми», и, наконец, как бы бросает вызов аллаху, требуя вместо обещанных им наслаждений на том свете земных радостей сегодня.

Взрывная сила стихотворения Гафури вызвала бурю. Духовенство и богачи предавали Гафури анафеме в мечетях Уфы, Казани, Оренбурга.

Лирика Гафури многогранна. Поэт страстно воспевал добрые устремления и душевные порывы своего народа, величие и красоту родной природы, высказывая тем самым искреннюю любовь и верность своему народу.

Падение царизма, победу Февральской буржуазно-демократической революции Гафури назвал в своём стихотворении «Утром свободы». Теперь уже поэт во всю свою звонкую силу воспевает рабочий класс. «Красное знамя» — так называлось стихотворение, ставшее песней — гимном революции. Так называлась и книга стихов, изданная в 1917 году. Поэт — восклицал:

Погляди вперед —

Красный флаг плывет,

С ним былую тьму

Победил народ.

С ним рабочий класс,

Правда только в нём!

Всей земле он стал

Путевым огнём.

(Перевод Д. Кедрина)

В первые годы Советской власти Мажит Гафури активно участвует в создании учебников для школ, в переводе произведений русских классиков.

В 1927 году Мажит Гафури закончил популярнейшую в народе повесть «Черноликие» («Опозоренные») - одно из лучших своих произведений. В нём с большой силой и полнотой изображено рабское, полное трагизма положение простой деревенской женщины.

Свою героиню Галимэ Гафури в подзаголовке повести назвал «одной из миллионов жертв прошлого». Умная трудолюбивая и красивая девушка, она полюбила лучшего джигита своего села Закира. Она мечтает о будущем счастье вместе с ним, но завистники, а вместе с ними деревенский мулла и фанатические приверженцы религии ненавидят и их любовь, и их душевную чистоту. Оказалось достаточно одной только встречи Закира и Галимэ, одной их беседы, чтобы объявить их вероотступниками, величайшими грешниками, достойными самого сурового и навеки позорящего их наказания.

Особенно тяжким ударом для Галимэ было проклятие её отца — человека, обманутого муллами, живущего в плену религиозных предрассудков. Фахри выгоняет Галимэ из дому. Её возлюбленный, искалеченный и опозоренный Закир, вынужден покинуть село. Галимэ не может вынести всего этого: несчастная девушка сходит с ума и гибнет.

В этой повести Гафури со всей беспощадностью срывает маски с мулл и их приспешников. Они предстают перед читателем во всей своей гнусности, лишенные чести и совести. Их мораль — сплошная ложь, они заставляют людей лицемирить, творить несправедливость и губят всё чистое и правдивое.

Трагедия Галимэ не проходит бесследно и для окружающих. Пусть поздно и медленно, но глаза их раскрываются, и они утрачивают свою былую веру в коран и муллу. Фахри, отец Галимэ, на собственном горьком опыте понял, что несёт народу религиозный фанатизм.

Одна из лучших повестей Гафури — «На золотых приисках поэта» (1929). Эта повесть автобиографична. В ней Гафури с большой реалистической силой рисует тяжёлую жизнь рабочих на золотых приисках крупнейших татарских капиталистов братьев Рамиевых, один из которых, Закир Рамиев, был поэтом и печатался под псевдонимом Дардеманд. В годы скитаний Мажит Гафури попал на этот прииск, работал в полутьме его низких шахт, добывая гроши для продолжения своего образования.

В повести «На золотых приисках поэта» Гафури создает целую галерею образов рабочих — первых представителей рабочего класса из татар и башкир.

На золотых приисках поэта Дардеманда царит бесчеловечная эксплуатация. Жизнь рабочего ни во что не ставится, они работают в опасных для жизни условиях — на шахтах, то и дело случаются обвалы. Один из героев повести, старик Садим, получает на шахте тяжелое увечье, а молодой рабочий, лишённый всякой помощи, умирает в грязном, зловонном бараке.

Повесть «На золотых приисках поэта» Мажита Гафури проникнута верой в силы народа, в его светлое будущее. Люди труда, их жизнь и мораль - противопоставлены жизни и человеконенавистнической морали богачей. Рабочие, несмотря на нужду и тяжкий быт, правдивы, чистосердечны, готовы помочь друг другу во всех невзгодах жизни.

Есть у Мажита Гафури и несколько детских рассказов — «Рассказы о далёком прошлом», «Потерянный Актырнак», «Дикий гусь», «Батрак» и другие, пользующиеся большой любовью у детей.

Проза Мажита Гафури, как и его поэзия, многогранна, затрагивает различные стороны и этапы народной жизни. Его произведения, простые, искренние и задушевные, остаются в строю и сейчас, призывая нас так же любить свою Родину, как любил её Гафури, также трудиться во имя своего народа, как умел трудиться во имя его этот замечательный поэт и гражданин.

Творческое наследие Гафури, его произведения в различных жанрах и в наше время продолжают волновать умы и сердца, ибо поэт сумел сказать, своё слово о времени и о себе, о родном крае и родном народе.

По Г. Рамазанову.

Мустай Карим

(1919 г.)

Известный дагестанский поэт Кайсын Кулиев писал: «Если бы я ничего не читал о Башкирии, кроме книг Мустая Карима, и не видел ни одного башкира, кроме Мустая, то и тогда я мог бы считать, что знаю Башкирию и ее народ». Наверное, это самая высокая оценка творчества поэта — выразить думы, чаяния и самых дух народа может только большой художник.

Мустай Карим родился в 1919 году в ауле Кляш, на берегах прекрасной реки Демы. В своем роду писатель оказался лишь вторым грамотным человеком. Первым научился читать и писать старший брат Мустая, окончивший после революции начальную школу. А до того никто в большой семье не умел даже подписаться, как, впрочем, почти в любой другой крестьянской башкирской семье. «Вместо подписи ставили тамгу (метку), похожую не то на вилы, не то на куриную лапу, — рассказывает писатель. — Эта тамга была у нас вроде родового герба. Ее можно было видеть везде: и на меже земельных наделов, и на сбруе, и на крупе коня, даже на топорище».

Когда началась война, Мустай Карим только что окончил литературный факультет педагогического института. Он сразу ушёл на фронт. В армии был начальником связи и начальником штаба артиллерийского дивизиона. Противотанковый артдивизион действовал на самых ответственных передовых рубежах, все время вел жесточайшие сражения. Но и тогда, в боевой обстановке, и позже, лёжа с тяжелой раной в госпитале, Карим писал стихи. После госпиталя он стал корреспондентом фронтовых газет и оставался на фронте до последнего дня войны.

Писать и печататься Мустай Карим начал ещё до войны. Но настоящая известность пришла к нему с военными стихами.

Поэты-фронтовики! Как много говорят эти два слова! Люди, сражавшиеся за Родину, за спасение всего человечества — и боевым оружием, и поэтическим словом. Люди, знавшие самый тяжкий и опасный труд войны и создавшие такую высокую, такую блистательную и, как хлеб, нужную поэзию! Стихи военных лет, запечатлевшие советского человека на войне, стали славой и непреходящей гордостью нашей литературы. В этой поэтической сокровищнице есть немалый вклад Мустая Карима.

За годы, прошедшие после войны, Мустай Карим много путешествовал и писал. Но по-прежнему чаще всего он обращается в своих стихах к отчему краю, к его людям. Когда художник или писатель особенно ярко и зримо рисует какую-либо область земли, он как бы дарит ее нам. Земля эта становится для нас родной. Мустай Карим дарит нам Башкирию. Её щедрые пашни и заливные луга, её горы, реки, озёра — живут в его стихах многоцветно и свежо.

Я иду цветущею долиной

В свой аул из дальнего похода.

Землянику рву и пью горстями

Родников родных живую воду.

Говорят цветы мне:

«Здравствуй, здравствуй!»,

Легкие головки наклоняя...

Нет цветов таких на всей планете —

Я прошёл по ней, я это знаю!

Поэзия Мустая Карима задушевна и лирична. Но, как и в годы войны, она всегда на переднем крае, так как говорит о самом важном: о нравственном облике нашего современника, о его духовной жизни, о высоте помыслов, о доброте, о том, что делает человек для других, для своего народа. В поэтических размышлениях Карима отчетливо звучит чувство ответственности. В одном из своих стихотворений он прямо спрашивает себя: что ты дал времени своему? Ответ на этот вопрос для него — важное мерило жизни и творчества.

Поэт любит людей. Борется за лучшее в них. И верит им. Проходя тот путь, что «зовется жизнью», он проверяет себя, глядя в глаза людей.

Я путь определяю не по звёздам,

А — как по звёздам — по глазам людей,

По радостным, печальным и серьёзным...

Гляжу в глаза, чтобы с пути не сбиться,

Чтоб в песне не солгать, не ошибиться.

Поэт всегда стремится к простоте и естественности. Нет громких слов и в стихотворении «Белое и чёрное», но сколько смысла поэт вложил в эти строчки!

Цвет горя чёрен, чёрен, как земля,

Приходит, наши волосы беля.

Земля, она сама черным-черна,

Но белизну цветов поит она.

Коль одного тебя гнетёт беда,

Не говори, что вся земля седа.

(Перевод И. Снеговой)

Просто говорить о самых важных для человека вопросах, несомненно, может только человек, который сам ни раз задумывался, искал ответы на них. Как должен жить человек? Ответ мы находим в стихотворении «Так начинается жизнь»:

Полз мальчик на четвереньках,

Он был ещё очень мал.

С последней он сполз ступеньки,

Коснулся земли и... встал.

Как будто знал, что от века

Есть на земле закон:

Родившийся человеком

Не ползать по ней рожден!

На ноги став однажды,

Не упади, держись!..

Так начинает каждый

Трудное дело — жизнь.

(Перевод И. Снеговой)

Каждый художник слова определяет цель своего творчества. О сути и характере своей работы поэт говорит в стихотворении «Разговор со своей песней»:

Коль каждый день моя строка

Даст людям каплю света,

Я заслужу наверняка

Быть в полный голос спетым.

(Перевод Е. Николаевской)

Многогранно творчество Мустая Карима, Весёлая комедия «Похищение девушки» написана им в 1957 году. Эта жизнерадостная комедия ситуаций, полная народного юмора. Но всё же ближе Мустаю Кариму жанр трагедии. И романтическая драма «Страна Айгуль» (1967) и трагедии «В ночь лунного затмения» (1963), «Салават» (1971), «Не бросай огонь, Прометей» посвящены одной теме — поискам человека самого себя. В прологе к драме «Страна Айгуль» автор устами «постороннего человека» сам определяет основную мысль произведения: «Люди всегда в дороге. Они ищут счастье, удачу в мире, где не щадят их печали и сама смерть. Но пуще всего люди ищут самих себя...» А вот что сказал Мустай Карим об объединяющей идее своих трагедий: «Во всех трёх пьесах я пытался воплотить одну идею: раскрепощение человека, его духовное освобождение. В каждой из трагедий эта идея раскрывалась через характер героя по-разному: в пьесах «В ночь лунного затмения» — в плане личном, «Салават» — в национальном, «Не бросай огонь, Прометей» — в общечеловеческом».

Народному поэту — Башкирии Мустаю Кариму, писателю большого и своеобразного дарования, серьезно работающему во взрослой литературе — в поэзии, прозе, драматургии, — присуще пристальное внимание к детству, к тому возрасту, когда всё определяется в человеке — взгляды, характер, отношение к людям, его судьба. Писатель чувствует незащищённость детства, способность чрезмерно остро переживать все события и впечатления, безудержно, взахлеб, радоваться и горевать. Он отчетливо видит также и те гилы, которыми держится и на которых растет душа ребен-

ка: тепло отчего дома, любовь к матери, к семье, верность мальчишеской дружбе, близость к родной природе — все радости открывающего для себя мир сознания. И потому так светлы произведения Мустая Карима, написанные непосредственно для ребят. Даже повесть о детстве, опаленном войной, полна света и теплоты. И называется-то она светло — «Радость нашего дома».

Эта повесть о том, как девочка, спасённая советским солдатом, растет в его семье, в далеком башкирском ауле. О дружбе двух детей, маленькой украинки Оксаны и ее названого брата Ямиля. И, конечно же, это повесть о великой дружбе народов нашей страны.

Среди других книг о военном детстве «Радость нашего дома» занимает своё и очень важное место. Она рассказывает о детстве, несмотря на все потери и тяготы войны, счастливом. О детстве, спасенном человеческой добротой.

С действующими лицами повести «Таганок», с мальчишками аула Беркутный, мы знакомимся в тихий вечерний час, в самом начале летних каникул, когда впереди так много свободного времени. Вот сидят они на вершине горы над аулом и слушают удивительные истории старого пастуха Шарифуллы. Овцы бродят по склонам, пощипывая траву. Внизу блестят два озера с романтичными названиями: Щит-озеро и Меч-озеро. Вокруг, как гигантские зеленые волны, вздымаются Уральские горы.

И первое чувство, с которым мы, читатели, вступаем в новый для нас мир — это ощущение красоты Башкирии. Обаяние её мощной и в то же время мягкой природы становится как бы ключом к повести «Таганок». Действительно, природа играет тут большую роль. Действие начинается с того, что у ребят как раз в тот вечер, когда мы знакомимся с ними, возникает мечта: спасти погибающее горное озеро. Для осуществления этой мечты и был создан в глубокой тайне отряд «Таганок». И сразу же начались его приключения.

Приключений много. И смешных и серьезных. Вся повесть живая, веселая. Хотя порой и приходится поволноваться за мальчишек. Ребята эти совершают порой необдуманные поступки и попадают из-за них в беду. Но что поделаешь? Зато они прямые, честные, смелые. И мы верим автору, что вырастут они настоящими джигитами и сделают для людей немало хорошего.

Да впрочем, они уже на наших глазах вырастают, становятся серьезней и умней. Ну вот хотя бы один пример. В начале нашего знакомства Габдулла не видит ничего дурного в том, чтобы нацепить на грудь боевую медаль отца и покрасоваться перед приятелями. Но проходит время, Габдулла сам проявил отвагу, спас от разъяренного быка девочку-малышку. Может быть, теперь у него больше права на медаль? Нет, мальчик думает уже иначе. «Слава отца не переходит к сыну, даже и на один день. Слава — это не шапка», — говорит он.

Да, слава не переходит. Но мужество отцов может перейти к сыновьям — вот как считают теперь члены отряда. А такое убеждение просто, ни с того ни с сего не приходит. Оно появляется, когда человек взрослеет.

Творчество Мустая Карима наполнено стремлением сделать людей лучше, любовью к своему родному краю и народам, населяющим его.

По Н. Ильиной.

Альмухаметов Газиз Салихович

(1895—1937)

Жизнь его была подобна подвигу. Родился в бедной семье в деревне Мурапталово в 1895 г. Отец его батрачил, батрачили и пятеро братьев Газиза. В один из дней уехал из отчего дома на заработки вместе со старшим братом и он. Их путь лежал в Ташкент.

Мальчик на чужбине очень скучает по родной деревне, по родным и эти чувства, переживания передает в своих любимых песнях. С детства он знал их великое множество. Проникновенное пение Газиза восхищает местных любителей музыки из башкир и татар. Они начинают приглашать юного певца в разные концерты, проводимые в ташкентских парках. Уже через несколько лет известность Газиза Альмухаметова как профессионального певца выходит за пределы Средней Азии. Она достигает Сибири, Татарстана и Башкортостана. Таким было начало. А дальше... Дальше был стремительный взлет его славы. Гастроли в Поволжье, Сибири, Казахстане, Азербайджане... Талантливый юноша не удовлетворяется только концертной деятельностью. Он живо интересуется фольклором восточных народов, башкирскими и татарскими народными песнями, их историей, легендами. Собирает песни, записывает легенды. Постепенно становится фольклористом-собирателем и исполнителем. Но и этого ему было недостаточно. После гастролей в Баку и участия в музыкальном спектакле на сцене Азербайджанского театра оперы и балета он увлекается идеей создания оперы, основанной на народных мелодиях— башкирских и татарских. И осуществляет эту идею — пишет либретто, подбирает музыку. Так появились эскизы оперы «Сания». В том же году Газиз едет в Казань, где вместе с более опытными музыкантами Султаном Габяши и Василием Виноградовым продолжает работать над «Санией». Для того времени это был очень смелый шаг — писать первую в истории двух народов оперу, когда ни в Казани, ни в Уфе даже не было оперных театров.

В 1925 г. в Казани состоялась премьера «Сании». Большой успех окрылил авторский коллектив. За первой оперой последовала вторая — «Эшсе». Обе оперы получили большой отклик: партитура «Сании» и фотографии авторов и исполнителей экспонировались на Международной выставке во Франкфурте-на-Майне, а «Эшсе» была показана летом 1930г. в Москве на Всесоюзной олимпиаде национальных театров.

За год до этого события Газиз Альмухаметов первым в нашей республике был удостоен почётного звания «Народный артист Башкирской АССР». И вот он окончательно переезжает на родину, где начинается бурная и многогранная деятельность талантливого музыканта. Вслед за своим другом в Уфу приезжает и Султан Габяши.

В Уфе Газиз Альмухаметов выступает с концертами, пишет музыку, развивает бурную деятельность по созданию Башкирской национальной студии при Московской консерватории. В поисках одарённых певцов он выезжает в районы республики.

В своих концертных поездках и экспедициях по сбору фольклора Газиз Салихович продолжал поиски новых талантов для оперной студии, становясь наставником многих будущих мастеров, певцов, музыкантов, композиторов. Среди них Бану Бадеева, Хабир Галимов, Габдрахман Хабибул-лин, Загир Исмагилов, Хусаин Ахметов, Зайтуна Ильбаева, Ульяна Калинина-Сыртланова, Асма Шаймуратова, Марьям Габдрахманова, Муслима Мусина. Окончив башкирскую студию при Московской государственной консерватории, каждый из них внёс свою лепту в развитие музыкального искусства, культуры родной республики.

Творческое начало было очень сильно в Альмухаметове. Он не ограничивал свой репертуар народными песнями, классическими романсами и ариями, а создавал также собственные оригинальные вещи. Его баллада «Зловещий ветер» — одно из первых сочинений в этом жанре в башкирской и татарской музыке. Своеобразна песня «На смерть Маяковского», очень популярна била лирика: «Лодки», «Пишу песни», «На берегу Агидели».

В 1933 г. Газиз Салихович издал книжку по проблемам музыкального воспитания трудящихся. Это была серьезная работа о музыкальной культуре Башкортостана, написанная на родном языке.

Газиз Альмухаметов прекрасно знал музыкальный фольклор многих народов, но предпочтение отдавал родной башкирской песне. «Урал», «Буранбай», «Сибай», «Таштугай», «Зульхизя», «Шауракэй» — эти и многие другие песни были в его репертуаре.

Он постоянно думал о будущем и заранее готовил национальный репертуар для оперного театра. Заказаны были новые оперы С. Габяши, А. Ключареву. Переводились на башкирский язык итальянские — «Тайный брак» Чимарозы и «Прекрасная мельничиха» Паизиелло.

Оперный театр в Башкирии был самой светлой и большой мечтой, которую он лелеял много лет. Ей суждено было сбыться, но за полгода до открытия театра Газиза Сали-ховича не стало... Он был арестован и расстрелян. И в застенках НКВД Газиз Альмухаметов проявил свои лучшие человеческие качества. Он пел песни для других заключённых, которые, прильнув к решёткам своих камер, на миг забывали о том, где они находятся и что их ожидает в будущем, — настолько увлекало их пение.

Песню, равно как и душу, истребить нельзя. Он вернулся к нам песней — этот яркий и сильный человек, — выдающийся сын башкирского народа. Вернулся навсегда.

По Э. Давыдовой.

Ахмат Лутфуллин

(1928 г.)

Яркое, искреннее, правдивое искусство Ахмата Лутфуллина покоряет нас прежде всего национальным своеобразием Лутфуллин — художник истинно башкирский не только по рождению и национальности, но и по глубокой привязанности к родной земле и своему народу, по редкому умению видеть и чувствовать своеобразием и красоту его быта, характера и традиций.

Ахмат Фаткуллович Лутфуллин родился 4 февраля 1928 года в селе Аскар Тамъян-Катайского кантона (ныне Абзелиловского района) Башкортостана. Учился в Ленинградском архитектурно-художественном, Уфимском театрально-художественном училищах, Государственном художественном институте Литвы.

Первая и очень небольшая выставка произведений художника состоялась летом 1957 в уфимском городском парке. И зрители, и печать приняли её очень тепло. Уже в первых самостоятельных опытах молодого живописца увидели стремление к созданию портретов-образов, передающих лучшие черты башкирского народа: физическую красоту, богатство внутреннего мира, открытое чувство национальной гордости и достоинства. «Первый, но верный шаг» — так выразительно называлась рецензия на эту выставку в республиканской газете. Свой первый экзамен после окончания учёбы художник выдержал успешно.

В 1968 году Лутфуллин написал одно из самых сильных и законченных произведений— портрет-раздумье «Золотая осень». Два пожилых человека, муж и жена, воплощают в себе разные характеры: в женщине явно отмечено духовное превосходство, в ней больше внутренней цельности и силы. Мужчина более прост. Конечно, и его жизнь потрепала, но не в такой степени, как его супругу. Мы не знаем их судьбы, нам не известно, какие невзгоды выпали на их долю, но это и неважно. Посмотрите, как спокойны их лица, на них нет и следа печальных забот. Эти люди прожили достойную жизнь, верно, достойно воспитали детей, а теперь живут спокойной и счастливой, в их понимании, жизнью. Что же главным было в их жизни? Честный труд. Посмотрите на их руки — они большие, даже несколько уродливо большие. Эти люди никогда не кривили душой. Они жили достойно. Труд — основа их жизни. Благодаря таким людям и существует настоящее.

Самой большой творческой удачей Лутфуллина стала картина «Три женщины», она написана в 1969 году. Один из исследователей современного искусства В. Ванслов отметил: «А. Лутфуллин в картине «Три женщины» воплотил гордую красоту и нравственную чистоту народных характеров, создав образ, возвышающийся до глубоких раздумий о судьбе поколений, о развитии жизни, о прошлом и современном в истории народа».

Сюжет картины несложен. Три женщины в национальных одеждах пьют чай в чистой башкирской избе. Перед ними, по башкирскому обычаю, прямо на нарах, на белой скатерти — поднос с чашками, нехитрая деревенская снедь.

Но этот сюжет наполнен большой философской мыслью — перед нами величавое повествование о трёх разных биографиях, трёх поколениях, трёх разных характерах, соединенных естественно и просто. За тремя живыми конкретными судьбами стоит судьба всего народа, вся его сложная история, глубинные основы его нравственной жизни. За их характерами — характер всей нации, мужественный, несгибаемый. |

Царственно спокойна восседающая в центре на красной подушке величавая старуха — живой символ неумолимого времени, незыблемости вековых обычаев. Узорчатые концы расшитых полотенец увенчивают ей голову. Аскетическое лицо, тёмные высохшие руки сосредоточили в себе мудрость веками выработанного народного опыта, трудно, но достойно прожитой жизни. Этот образ несёт в картине эмоциональную основную и идейную нагрузку.

Фигура другой женщины мягко вырисовывается на светлом фоне окна. Она давно уже встретила зрелость. В её образе особенно полно раскрываются нравственные черты нации: благородная сдержанность чувств, стойкость и внутренняя сила характера. Годы унесли молодость и физическую красоту этих двух женщин, но зато щедро наделили их нравственной красотой.

Рядом с мудрой старостью — молодость. На долю молодой женщины, сидящей слева, выпало больше радости и счастья, она не испытала того, что довелось пережить старшим. Она — связующее звено прошлого и настоящего, продолжательница и хранительница нравственных ценностей народа.

Образы женщин содержат одну мысль — тему судьбы народа, его несгибаемой нравственной силы и духовного величия.

Всё до мелочей продумано в этом полотне. Простоту и безыскусственность жизни подчёркивает скромный натюрморт: свежеиспечённый хлеб, молоко в деревянной миске, гри фарфоровые чашки с блюдцами, белые, в красный цветочек. Золотистые гряды древних уральских гор, встречающих и провожающих поколения — это тема вечности. Фигурки едущих на велосипедах школьников — тема молодости, постоянного обновления жизни.

Художник в своём творчестве обращается и к натюрмортам. «Натюрморт с кувшином» написан свободной, уверенной кистью. Предметы самые обыкновенные: краюшка чёрного хлеба и селёдка, наполненная молоком кружка и хрупкие белые яйца, расписная деревянная ложка и тёмный глиняный кувшин. Всё это на фоне чисто выскобленного дощатого стола. Зачем художник написал этот натюрморт? Какую мысль выразил он? Проста жизнь человека, чья трапеза представлена нам. Скромная еда говорит о том, что человек этот не привык к излишествам, а чистота и яркий цвет в картине о честности человека, о том, что нет в его жизни фальши, нравственной ущербности.

Обращается художник и к пейзажу. В 1974 году он пишет пейзаж «Последний старый дом в ауле». Этот вросший в землю полуразвалившийся дом в окружении покосившихся плетней и надворных построек художник увидел однажды в родных местах. Жила в нём одинокая старуха. Это картина контрастов. Электрические провода, антенна на покрытой шифером дома в глубине соседствуют с полуразвалившимися домом и изгородью. Изгородь в картине — это главное. Несмотря на то, что она покосилась и чтобы окончательно не упала на землю, подперта столбами, есть в ней некая прелесть. Автор тщательно выписывает причудливое, сложное переплетение прутьев и жердей. Некогда, верно, здесь жили крепкие хозяева, прочно стоявшие на земле. И эта живописная изгородь как бы свидетельство о том. Почему всё пришло в упадок нам неведомо. Вопрос в ином — справедливо ли это? Жизнь идёт вперёд, но справедливо ли движение, которое приводит к разрушению? На этот вопрос, каждый ответит по-своему.

Пройдёт время, и новые поколения зрителей, возможно, иначе оценят удачи и находки художника. Но одно несомненно — живопись Ахмата Лутфуллина значительна и своеобразна.

По Л. И. Поповой.

Муртазин Рауф Ахметович

(1910—1994)

Творчество заслуженного деятеля искусств БАССР Муртазина Рауфа Ахметовича является неотъемлемой частью музыкальной культуры Башкирии. Невозможно представить сейчас башкирскую музыку без симфоний, песен и романсов, без обработок башкирских народных мелодий Рауфа Ахметовича Муртазина. В своем творчестве он проявляет себя современным национальным композитором. Его увлекают главным образом темы тех событий, участником и свидетелем которых является он сам. Весь строй музыки Рауфа Муртазина проникнут оптимизмом, энергией. Бодрость, душевное равновесие, сила, сквозящие в каждой его музыкальной мысли, — есть проявление творческой натуры композитора, унаследованной от родного народа.

В семье башкирских композиторов Рауф Муртазин выделяется своим пристрастием к инструментальной и симфонической музыке. Среди неискушенных любителей музыки до сих пор гуляет легенда о лёгкой жизни композиторов, художников, поэтов, которые будто бы творят по «наитию», В порыве вдохновения, не тратя на это времени, труда и забот.

Творчество музыканта, особенно композитора — это труд упорный, всеобъемлющий и постоянный. Добросовестность, взыскательность к себе — свойства натуры Рауфа Муртазина, выработанные самой жизнью, которая не баловала его с детства.

Рауф Ахметович Муртазин родился 15 января 1910 года в деревне Темясово Баймакского района Башкирской АССР. В тяжёлый 1919 год тиф унёс у него отца и мать, осиротевшего Рауфа взял на воспитание брат отца. В новой семье любили музыку, в обычае было коротать вечера песнями, рассказами, и музыкальные увлечения Рауфа всячески поощрялись. В 1926 году он поступил на оркестровое отделение Уфимского музыкального техникума.

Окончив третий курс училища, он уехал в Баймакский район. Клуб Тубинского рудника пригласил его руководить духовым оркестром. Вскоре он возглавил оркестр при клубе Баймакского медеплавильного завода. Одновременно с работой в клубном оркестре Рауф Муртазин возглавляет музыкальную часть Баймакского театра, делает музыкальное оформление к пьесам «Карагул», «Сакмар», «Галиябану».

В 1937 году он получил направление на учёбу в Башкирскую студию при Московской государственной консерватории. За три года занятий учёбы Рауф написал более 20 вокальных и инструментальных сочинений. Среди них виолончельная и скрипичная сюиты, обработки народных мелодий, несколько массовых песен, лирические романсы «Тоска» (слова Б. Бикбая), «Любовь» (слова М. Кинзякая), «У ручья» (слова Ш. Биккула). Великая Отечественная война прервала учебу Рауфа Муртазина. С первых же месяцев войны он участвует в обороне столицы. Получив тяжелое ранение в боях под Москвой, он лечился в госпитале, а по выздоровлении был направлен продолжать военную службу в Севастопольское Краснознаменное артиллерийское училище, находившееся в это время в Уфе.

В 1946 году после демобилизации Муртазин уехал в Москву продолжать свое образование. В классе видного советского композитора профессора В. Белого он приводит в систему свой творческий опыт, задумывает большую ответственную работу. На либретто драматурга Баязита Бикбая он начинает писать оперу «Азат».

Сюжет оперы «Азат», повествующий о событиях гражданской войны в Башкирии, привлёк молодого композитора возможностью создать сильные волевые характеры и показать жизнь башкирской деревни. В течение зимы была написана увертюра и первая картина оперы, а весной 1947 года Рауф Муртазин успешно окончил студию при Московской государственной консерватории, представив в качестве дипломной работы увертюру к опере «Азат».

Вернувшись в Уфу, Муртазин возглавляет фольклорный кабинет Министерства культуры БАССР. Он бережно хранит и изучает записи народных мелодий, организует выезды «за песнями» в глубинные районы республики, встречается со знатоками музыкального фольклора, народными певцами и импровизаторами.

Своеобразными вехами, которые отмечают этапы жизненного пути Рауфа Ахметовича Муртазина, являются его крупные, преимущественно симфонические произведения. В 1950 году совместно с башкирским композитором X. Ахметовым он написал музыку к кинофильму «Советская Башкирия», 1952 год ознаменовался созданием вокально-хореографической сюиты «На сабантуе». «Праздничная симфониетта» для симфонического оркестра, концерт для скрипки и симфонического оркестра ознаменовали новый период творчества композитора, когда он вполне созрел до создания крупных музыкальных произведений. В 1956 году была закончена работа над первой симфонией си-минор, а в 1963 году композитор представил музыкальной общественности вторую симфонию ре-мажор.

В общей сложности композитором создано более двухсот сочинений. Среди них большое место занимают обработки башкирских народных мелодий, песни и романсы для голоса в сопровождении фортепиано или оркестра и хоровые произведения. Эта область творчества дает яркое представление об особенностях музыкального языка Р. Муртазина. Ведь в вокальной и хоровой музыке наиболее рельефно выступает ведущая роль мелодии, её соотношение с другими средствами музыкальной выразительности. Впитанные с детства обороты татарских и башкирских песен стали для него привычными, «своими», а многолетняя практика записи башкирских народных мелодий позволила ему глубоко усвоить закономерности развития башкирской мелодии, понять процессы её внутренней жизни. Его цепкая, натренированная память музыканта позволяет видеть общие национальные черты и неповторимую индивидуальность разных вариантов одного и того же напева. Пропустив через свой слух тысячи народных напевов, записав более 300 народных песен, Рауф Ахметович обработал сравнительно немногие из них. Гораздо чаще он использует народные мелодии как основу своих крупных сочинений.

Работа над народной песней для композитора является лабораторией, где он ищет новые созвучия, приемы многоголосного изложения, которые подчеркивали бы национальные особенности мелодии и обогащали ее. Лучшие обработ ки Рауфа Муртазина вывели башкирскую народную песню на всесоюзную арену. Среди них современная башкирская «Песня полей». Жизнерадостная, задорная, она своей четко ритмованной мелодией, плясовыми оборотами продолжает традиции башкирских такмаков (песен-частушек).

Высоким мастерством отличается обработка народной песни «Агым Хыу» о реке Ак-Идели. Она завораживает своей грустной красотой. Бережно сохранив чистые линии старинной народной протяжной песни о быстро текущей реке и философских размышлениях о жизни, композитор углубил её настроение, усилил колорит песни, предпослав ей в качестве вступления короткую, но содержательную прелюдию. В ней хор без слов, как прекрасный инструмент, выпевает гибкие мелодические фразы, воссоздающие движение мерно струящейся воды. Сопровождение народной мелодии сделано в стиле подголосочной полифонии. Все партии хора звучат самостоятельно и мелодично, как вариант основного напева.

В песенно-хоровом и романсовом творчестве Рауфа Муртазина получил отражение строй мысли, чувств, образов, наиболее типичных для его творческой индивидуальности. В этом смысле его произведения, связанные с текстом, с башкирской поэзией, можно считать своеобразным ключом к раскрытию его бестекстовой инструментальной и оркестровой музыки. Можно сказать, что в творчестве своем Рауф Муртазин однолюб, неизменно верен одной теме, но тема эта неистощима и бесконечно многогранна — это родной Башкортостан и жизнь башкирского народа.

Композитором написано 170 песен и романсов. Среди них большая группа сольных и хоровых песен о труде, о мире, о людях-тружениках Башкирии.

Зрелой и масштабной получилась первая симфония си-минор. Композитор задумал языком симфонической музыки рассказать о своих думах и чувствах, связанных с историей Родины.

Симфония состоит из четырех частей, объединённых в единое целое идейно-художественным замыслом. Медленно и широко звучит суровая тема вступления к первой части, воплощающие глубокое раздумье о далёком безрадостном прошлом родного народа. После большого развития главной темы скрипки неторопливо и мягко запевают новую лирическую мелодию, похожую на башкирскую народную песню. Она вызывает в памяти пейзажи Башкирии с их красотой и просторами.

Вторая часть симфонии построена на двух ярких темах. Одна из них — оригинальная, созданная композитором, и другая — народная песня о Салавате. Они звучат стремительно и героично. Контраст в развитии симфонии вносит третья часть, задуманная автором как воспоминание о борцах, отдавших свою жизнь за построение нового общества. Живой, энергичный финал, в котором остроумно использована башкирская народная плясовая «Три брата», венчает развитие всего симфонического цикла. Финал начинается ярким фанфарным звучанием медной группы оркестра. Звучание праздничных фанфар прерывает водоворот пляски, вступает новая песенная мелодия, привольная и радостная, а затем все снова переходит в стихию танца, стремительного и праздничного, и завершается победными ликующими аккордами.

Композитором было написано ещё семь симфоний. Все они объединены темой Родины. Композитор воспевает красоту родного края, обращается к его истории, связывая её с современностью, даёт яркие зарисовки жизни народа.

В хоровой и инструментальной музыке Рауфа Муртази-на, в его симфониях раскрыты красота и сила башкирского народа, что дает возможность узнать и полюбить замечательный башкирский народ.

По Л. Атановой.

Мифтахетдин Камалетдинович Акмулла

(1831 — 1895)

Мифтахетдин Акмулла является крупнейшим представителем башкирской поэзии XIX века, оказавшим сильней шее воздействие на всю дальнейшую национальную литера туру. И не только башкирскую. Своим Акмуллу считают и татары, и казахи, и уйгуры, и каракалпаки... Словом многие тюркские народы. Он не только в совершенстве владел старотюркским языком, на котором тогда и писали, и говорили, но и создал новые формы и образцы «восточной» поэзии, отличающиеся гибкостью языка, глубиной мысли, музыкальностью и легкостью чтения.

Даже те народы Средней Азии, на земле которых Акмулле никогда не приходилось бывать, считают его близким себе поэтом и мудрецом.

Профессор А. И. Харисов, много сделавший для изучения творчества и биографии Акмуллы, назвал его первым башкирским поэтом после Салавата Юлаева, который до конца проникся болью и духом своего народа и обратился к нему с проникновенными словами.

Мифтахетдин Акмулла стоит особняком и в смысле социального положения, и сферы своей деятельности, и по величине своего таланта. Никто не был так близок к народу, как Акмулла, нерасторжим от него, слит с ним воедино. Это был истинно народный сэсэн— поэт-импровизатор, мудрец, наставник. И в то же время его нельзя ставить в один ряд с другими известнейшими сэсэнами. Дело в том, что Акмулла был всесторонне образованным человеком, познавшим многие науки, владеющим арабским и персидским языками: это был философ, имеющий свою законченную концепцию жизни, свои твердо установившиеся взгляды на многие стороны общественного бытия. И это делало его духовным отцом нации, и, как было сказано выше, не только своей, но и других, близких по языку, вере и обычаям.

Акмулла прожил яркую, легендарную жизнь поэта-труженика, поэта-борца. Его жизненный и творческий путь это прекрасный пример беззаветного служения народу, служения общественному прогрессу.

Мифтахетдин Камалетдинович Камалетдинов, впоследствии прозванный народом Акмуллой (чистым, правдивым учителем), родился 27 декабря 1831 года в башкирской деревне Туксанбаево бывшей Кульильминской волости Белебеевского уезда Оренбургской губернии, в состав которой входила тогда Башкирия. В семье муллы Камалетдина Иш-кужина (ныне деревня Туксанбаево Миякинского района Башкортостана). Мифтахетдин был первенцем в семье, но дом, в котором он родился и вырос, представлял собой большую патриархальную семью во главе с дедом, указным муллой Мухтасипом Ишкужой Ишбулдиным. Здесь под одним кровом жили сыновья со своими жёнами, дочери, внуки и внучки Ишкужи; число родных и двоюродных братьев и сестер Мифтахетдина доходило в одно время до 15-ти человек. Понятно, что в этих условиях нелегко было отцу и деду сводить концы с концами, тем более — дать образование и поставить на ноги каждого из детей и внуков.

Нелегко сложилась и жизнь любознательного, способного, жадного к знаниям мальчика Мифтахетдина. Начальное образование он получил в своей родной деревне и в медресе муллы Лукмана в одной из соседних деревень. Учился в селах Менеузтамак и Асяново. Некоторое время был шакир-дом известного в те времена далеко за пределами Южного Урала медресе в селе Стерлибашево, что в 75-ти километрах от деревни Туксанбаево. Здесь он под влиянием поэта суфийского толка Шамсетдина Заки пристрастился к поэзии. Каникулы свои проводил Мифтахетдин в отцовском доме, помогая родителям по хозяйству. Вскоре юноша отправляется в Оренбург, а оттуда в далекое Зауралье, становится шакирдом медресе в городе Троицке. Там Мифтахетдин продолжает свою учёбу и сам начинает учительствовать, выезжая в летнее время в казахские степи. Да и в дальнейшем в течение многих лет, скитаясь по Башкирии и Казахстану, свои силы и знания отдает поэт благородному делу народного образования. В эти же годы Мифтахетдин обнаруживает в себе способности к ремеслу: труд мастера на все руки, труд столяра, плотника, лудильщика, портного, становятся его любимыми занятиями.

Через многие годы вернулся Мифтахетдин в родное Туксанбаево. Но не суждено было ему осесть в отцовском доме.

Он много повидал, живя вдали, многого постиг путем самообразования. Все эти годы явились для него своеобразной школой жизни, школой становления беспокойного его характера. И, видно, Камалетдин-отец не в состоянии был понять бунтарской природы своего сына, его устремлений. Тоскуя и не находя себе места, Мифтахетдин взял доброго отцовского коня и отправился куда глаза глядят.

После этого его часто видели на юге Башкирии... Оттуда его снова потянуло в просторы Зауралья. Мифтахетдин на своей знаменитой телеге, в специальных отсеках, которой хранились книги и рукописи, столярные и прочие инструменты, скитается по башкирским аулам верховьев Урала, Агидели, долины реки Миасс, а также в степях Казахстана. Весной и летом, переезжая из аула в аул, с яйляу на яйляу, на сабантуях он состязался с известными сэсэнами в искусстве поэтической импровизации, читал свои стихи перед народом.

Мифтахетдин Акмулла как никто другой понимал душу бедняка, его нужды и чаяния, его потребность в участии и сочувствии со стороны других. Его душа была исполнена болью и страданиями простых людей, и столь же жгучей ненавистью к миру богатеев, биев, тарханов, с которыми ему тоже приходилось постоянно сталкиваться. Один из них — казахский бай Батуч Исянгильдин — оклеветал его самым безжалостным образом и на четыре долгих года засадил в Троицкую тюрьму. Но и в застенках столь известного своими жестокостями заведения Акмулла сохранил крепость духа и создал множество широко известных произведений.

Одна из привлекательнейших граней философских воззрений Акмуллы — его представление о человеке. Тогда этот вопрос приобрел исключительное значение. Каким должен быть человек, лишённый возможности с оружием в руках бороться за свою свободу, брошенный на дно жизни?

Подробный ответ на этот вопрос Акмулла дает в своем большом стихотворении «Насихаттар» («Наставления»). В нём Акмулла буквально по пальцам перечисляет качества, которыми должен обладать человек истинный. Характерно, что он не называет самые броские, общепринятые определения, по которым судили силу и храбрость батыра, отвагу воина, красоту девушки и так далее. Нет, он обращается к общечеловеческим ценностям, которыми может и должен обладать каждый человек, какое бы положение в обществе он не занимал.

На первое место Акмулла ставит совесть, на второе — добропорядочность, честь, на третье — разум, на четвёртое _ благодарность, то есть умение быть благодарным всему и всем за добро, внимание, чуткость, в том числе, и к самой природе, на пятом месте у Акмуллы — терпение, ибо только терпеливый человек может достичь поставленной цели, преодолеть все тернии и преграды судьбы.

Всё это — несомненное откровение, целая революция в моральных устоях башкирского общества! Современники Акмуллы, народные сэсэны и писатели, продолжали восхвалять совершенно иные добродетели — мужскую удаль, жестокость к врагу на поле битвы, сноровку в похищении девушки. А тут — совестливость, доброта!..

Основные черты башкирской поэзии на протяжении нескольких веков были обусловлены прежде всего народно-освободительной борьбой башкир. Однако после Салавата Юлаева, в результате жестокого подавления Крестьянской войны 1773 — 1775 годов, создававшиеся поэтические произведения не призывали к борьбе. На смену идеям борьбы приходит идея смирения. Выразителями этой идеи были поэты-суфии, проповедовавшие равенство людей перед богом, проклинали богатство, материальные блага как нечто преходящее. Самое главное для человека утверждали поэты-суфисты — это любить бога.

Акмулла первым из своих современников прорывает пелену тумана, которым окутывали сознание людей служители мусульманской религии и, продолжив реалистические традиции башкирской поэзии в новых исторических условиях, указывает путь борьбы. Это борьба не только и не столько с внешним врагом, а с самим собой, борьба за нравственного человека, борьба со своим невежеством.

Вся разящая сила его сатиры обрушивается на власть имущих, но не щадит он и людей простого происхождения, когда видит в них леность, тупое примирение со своим положением, нежелание приобщать своих детей к грамоте и культуре Для того чтобы идеи просвещения и разума нашли свое осуществление, считал Акмулла, нужно изживать из себя невежество, тупость, слепую веру в шариат. Он не делает различий в тех, к кому обращает сатирическое жало своих разоблачений, нередко уходя в абсолютную абстракцию. И его можно понять. Безотчётная покорность, добровольное приятие законов религии и родовых обычаев — всё это вызывает и досаду, и раздражение, и даже отчаяние, и он порою бывает несправедливо жесток и безжалостен. И разве одному Акмулле было присуще такое? Вспомните знаменитое некрасовское «Люди холопского звания сущие псы иногда...»

Акмулла стремился очистить место для света и добра в духовном мире людей:

Пусть душа будет чистой. Стремись к очищенью. Нет без этого пользы в твоём просвещенье.

(Перевод Г. Шафикова)

Совершенство человека в современную ему эпоху Акмулла видит в просвещении, духовном развитии, умении трезво и здраво воспринимать события и явления жизни. И, убеждая в необходимости грамоты и просвещения, он становится проникновенным агитатором, голос его звучит отечески наставительно:

Башкиры, всем нам нужно просвещенье!

Невежд немало, редкость — обученъе.

Страшней медведя — шатуна незнанье.

Усилим, братья, к знанию влеченье!

(Перевод М. Гафурова)

Акмулла одним из первых поднял голос против насилия и гнета, против порабощения человеческого духа и достоинства. Его стихи — кровоточащая рана, совесть народа, душераздирающий крик его гнева и отчаяния.

Тысячи верст по родной башкирской земле и немереным солончаковым степям Казахстана. Десятки, а может быть, сотни поэтических дуэлей, бескомпромиссных словесных поединков с башкирскими и казахскими сэсэнами и акынаями. Всюду восторженный приём простых людей; везде — проповедь знаний, добра, человечности; страстная отповедь носителям зла и невежества. Язык Акмуллы меток, точен метафоричен. Его прямота сокрушает и воодушевляет. Он признаёт только честность в дружбе, в делах, в жизни.

Акмулла резко выступает против тех, кто обучение заменяет слепой зубрёжкой, проповедует фанатическую веру в бога, а телесное наказание считает самым лучшим средством достижения успехов в учёбе. Он призывает к чуткому и внимательному отношению к детям, простого и доступного изложения изучаемого предмета.

Не шарахайтесь прочь от учёных людей,

В них — потребность великая ваша.

Воздавайте им должное! Только злодей

И глупец им на двери укажет.

Муллы! Палки отбросьте свои и хлысты,

Будьте с детской душой осторожны.

От серьезных наук не бегите в кусты,

Всё другое — и пусто, и ложно.

Ничего нет грустнее невежества мулл,

Пустозвонов под тогой ученых.

Будьте бдительны, дабы никто не задул

Детский разум, мечтой увлеченный!

(Перевод Г. Шафикова)

Знакомясь со стихотворениями Акмуллы, а они, как правило, велики по размеру и многомерны по мысли, постигаешь его воззрения на жизнь, воспитание, мораль, этику и эстетику, которые отразили не только личные позиции Акмуллы, но и позиции самых передовых людей его времени. Вот почему творчество этого поэта имеет столь широкое общественно-политическое значение и звучание.

Акмулла любит давать советы, назидания, наставления. Но они у него никогда не приобретают характер высокомерного поучения — они учат и помогают; это — советы доброго друга.

Не беда, хоть заблудился — лишь бы шел своим путем,

Лишь бы за свои ошибки не винил других потом.

А начнешь валить на прочих то, в чём по уши виновен,

Гнев людской тебя достанет справедливым острием.

Или вот ещё:

Дурного и слабого знак —

Смятенье и страх перед силой.

Преступно стоять, если враг

Бесчестит родимых и милых.

(Перевод Г. Шафикова)

Перечень таких строк можно продолжить. Акмулла поистине неисчерпаем в мудрости и полёте мысли. Иногда его речь обретает парадоксальный оттенок, который не сразу доходит до читательского сознания. Это идет от аллегорического, можно даже сказать, эзоповского языка славных предшественников — сэсэнов.

Что спрашивать меня? Удел мой тяжек:

Куда ни гляну — там воронья стража.

Мир узок. Лишь горит в кромешной мгле

Мозг в черепе, как золото в земле.

(Перевод Г. Шафикова)

Акмулла явился своего рода реформатором башкирского стиха, который под его пером освободился от тяжеловесных конструкций и застывших канонов восточного стихотворчества. Строки Акмуллы в своей основе звучат легко и раскрепощено, в них много звуковых аллитераций, музыки, света. А если смысл их не всегда доходит до нашего сознания, то в этом, видимо, особенность самого литературного языка, бытовавшего в то время, представлявшего смесь многих тюркских языков. Но и тут проявляется исключительная взыскательность к слову, высокий художественный вкус автора: он отбирает из арсенала арабского языка и языка фарси лишь самые выразительные и точные для данного контекста слова и выражения, по-своему обогащая ими родную речь, письменный язык.

Замечательный сын башкирского народа Мифтахетдин Акмулла является неисчерпаемым духовным источником национальной культуры. И источник этот не меркнет с годами. Такова участь подлинно народной поэзии и истинно народной души, вобравшей в себя всю боль и радость родного народа, родимой земли.

В бренном мире все извилисты дороги —

нет прямых;

Все тернисты, но усердно люди мнут и топчут их.

Так иди по ним, надежду не теряя ни на миг,

Мертвецом себя не чувствуй, коль идешь

среди живых!

(Перевод Г. Шафикова)

Так писал Акмулла в одном из последних своих стихотворений «Надежда». И он идёт вперед во времени, живой среди живых, и таковым останется навсегда.

По Р.Шакуру, Г. Шафикову.