Объектом литературы
всегда была и остается, говоря словами Пушкина, «судьба человеческая, судьба
народная». О человеке и народе художник рассказывает языком живых образов и
живых картин, обогащая их дарами своего сердца и достигая тем самым огромной
силы эмоционального воздействия.
Главный пафос в
литературе периода Просвещения – антифеодальный. Идеи просвещенной монархии
постепенно сменялись республиканскими идеями. Одно из главных изданий времени –
«Энциклопедия, или Толковый словарь наук, искусств и ремесел», в котором
участвовали Дидро, Монтескье, Вольтер.
Сентиментализм -
литературное направление, в центре которого было чувство, а не разум, как было
характерно для литературы Просвещения. Главной фигурой в этом направлении был
английский писатель Стерн, автор «Сентиментального путешествия». Были и
сентименталисты, прибегавшие к иронической стилистике (Руссо и Дидро).
В России сентиментализм
получил широкое распространение. Прежде всего это Карамзин с его знаменитой
фразой в повести «Бедная Лиза»: «И крестьянки любить умеют». Были и другие
интересные писатели: Муравьев, Дмитриев, Капнист, молодой Жуковский.
В основе литературного
сентиментализма лежала сенсуалистская философия (философия чувствительности)
Кондильяка.
Новые идеи, развившиеся в
произведениях мыслителей XVIII в. — философов, историков, естествоиспытателей,
экономистов, — жадно вбирались эпохой, получали дальнейшую жизнь в литературе.
Новая атмосфера
общественного умонастроения приводила к изменению в соотношении видов и жанров
художественного творчества. Значение литературы — «орудия просвещения» — по
сравнению с другими эпохами необычайно выросло. Просветители в своей
публицистической деятельности избрали форму короткой остроумной брошюры,
которую можно было быстро и дешево издать для самых широких читательских
кругов, — «Философский словарь» Вольтера, «Диалоги» Дидро.
Но объяснить массовому
читателю философские идеи должны были романы и повести, такие, как «Эмиль»
Руссо, «Персидские письма» Монтескье, «Кандид» Вольтера, «Племянник Рамо» Дидро
и др.
Главным художественным
языком Просвещения был классицизм, унаследованный от XVII века. Этот стиль
отвечал рационалистической природе просветительского мышления и его высоким
нравственным принципам.
Отстаивая демократическое направление искусства, просветители
ввели в литературу нового героя, простолюдина, в качестве положительного
образа, они воспели и прославили его труд, его мораль, они изобразили
сочувственно и проникновенно его страдания. Разоблачая произвол господствующих
сословий, они смело вводили в литературу критический элемент и создали
произведения высокого политического и художественного значения. Однако интерес
к повседневной жизни третьего сословия не укладывался в жесткие рамки стиля. [1]
Просветители использовали
лучшие черты классицистического искусства - героическую патетику, чувства
гражданственности, поставив их на службу революционным идеям.
Они прославили силу
человеческого разума, призвали на суд разума идеологию и государственные
учреждения феодализма. Все, что не отвечало принципу разумности, что не
содействовало благосостоянию народа, осуждалось ими на уничтожение.
Направление
просветительского реализма получило успешное развитие в «рассудительной»
Англии, которую мало привлекали мифологические сюжеты.
Сэмюэл Ричардсон
(1689-1761), создатель европейского семейно-бытового романа, ввел в литературу
нового героя, который до того имел право выступать лишь в комических или
второстепенных ролях.
Само название романа «Памела, или Вознагражденная
добродетель» говорит о нравоучительной его направленности. Конфликт социальный
- борьба добродетельной служанки Памелы с молодым хозяином, развратным лордом,
борьба за свою девическую честь. Аристократ, испробовав все средства, вплоть до
самых грубых и бесчестных, и не сумев побороть стойкость простолюдинки, в конце
концов, женится на ней (отсюда «вознагражденная добродетель»). Изображая духовный мир служанки Памелы, он убеждает читателя
в том, что простые люди умеют страдать, чувствовать, мыслить не хуже героев
классической трагедии.
Непосредственно после
«славной революции» творит выдающийся писатель Даниель Дефо. Им написано более
200 работ различных жанров: стихов, романов, политических очерков, исторических
и этнографических произведений Он силой слова поддерживает и защищает
буржуазно-парламентарный строй от посягательств аристократической реакции
(памфлеты «Чистокровный англичанин», «Кратчайший способ расправы с
диссидентами»).
Вместе с тем в своих
романах «Капитан Сингльтон», «Роксана», «Молль Флендерс», «Полковник Джек» он
смело показывает изнанку дворянско-буржуазной Англии, а в романе «Робинзон
Крузо» воссоздает типичную для буржуазии иллюзию независимости личности от
общества, возможности ее обособленного существования.
Книга о Робинзоне это не
что иное как история изолированной личности, предоставленной воспитательной и
исправительной работе природы, возвращение к естественному состоянию. Менее
известна вторая часть романа, рассказывающая о духовном перерождении на
острове, вдали от цивилизации.
Так же трезво, с материалистических
позиций смотрит на мир автор не менее знаменитого произведения «Путешествие
Гулливера» Джонатан Сбифт (1667-1745). Два литературных жанра, возникшие еще во
времена Ренессанса, послужили Свифту образцом для создания его знаменитого
романа, как послужили они образцом и Даниелю Дефо,— жанр путешествий и жанр
утопий.
Вымышленная страна
лилипутов дает сатирическое изображение английского общества: интриги двора,
подхалимство, шпионаж, бессмысленная борьба парламентских партий. Во второй
части, изображающей страну великанов, сказываются мечты о мирной жизни и труде
в стране, которой правит добрый и умный монарх, — идеал «просвещенного
абсолютизма».
Просветительской теме
разоблачения и осмеяния предрассудков и религиозного кликушества посвящена знаменитая
героикокомическая поэма Вольтера «Орлеанская девственница», пародия на поэму
официального поэта Франции XVII столетия Жана Шап-лена «Девственница, или
Освобожденная Франция» (1656).
Вольтер, негодуя на
лицемерие попов, которые сначала возвели героическую девушку на костер, а потом
объявили ее святой, излил свою ненависть к изуверству церкви в потрясающей по
своему сарказму поэме. Сатирически изобразив средневековую,
феодально-монашескую Францию, Вольтер вместе с тем обличал мерзости современной
ему правящей клики. В образах ничтожного Карла VII и его любовницы Агнесы
Сорель современники Вольтера легко узнавали Людовика XV и маркизу Помпадур.
Некоторые современники
Вольтера говорили, что поэт, осмеяв Жанну д'Арк, обошелся с ней более жестоко,
чем епископ города Бове, который сжег ее на костре. Вольтер, конечно, смеялся
жестоко: он показал Жанну обольщаемую, показал ее в самых двусмысленных и
неприличных сценах. Но смеялся он не над девушкой из народа, которая, искренне
веря в свою патриотическую миссию, ниспосланную ей «от бога», повела французов
на бой с врагом и бесстрашно взошла на костер, оставив истории свое благородное
имя и свой человечески прекрасный облик. Он смеялся над тем, что сделали из ее
имени церковные проповедники, объявившие ее «святой», после того как сожгли на
костре.
Дидро в течение четверти
века стоял во главе грандиозного предприятия, - издания знаменитой
«Энциклопедии», содействуя пробуждению и росту революционного сознания масс.
Материализм Дидро далеко опередил философскую систему Вольтера, патриарха
просветителей, их старейшего и всеми признанного вождя. Дидро стоял на пороге
диалектического материализма. Жизнь его полна самой напряженной борьбы, самой
энергичной деятельности в области мысли и весьма проста, бедна событиями и обыденна
в своем внешнем житейском течении.
В 1750 г. издатель
Лебретон пригласил его в качестве редактора «Энциклопедии». Лебретон помышлял
лишь об издании не претендующего на оригинальность и большую научность словаря,
переведенного с какого-нибудь иностранного образца. Дидро превратил этот
крохотный коммерческий замысел издателя в мероприятие огромной культурной и
политической важности. Вместе со всеми деятелями французского Просвещения он
создал монументальное произведение общенационального значения. С 1750 г. и до
конца дней Дидро был занят этим делом, преодолевая многочисленные препятствия,
сопротивление цензуры, опасения своего издателя, запреты и преследования
властей. Он написал сам около тысячи статей для «Энциклопедии».
В просветительской,
бунтарской, революционной литературе Франции XVIII столетия комедии Бомарше
заняли одно из главных мест по силе влияния на массы. Современник Бомарше
Мельхиор Гримм в своих мемуарах сообщает: «Много превозносили, и справедливо,
силу воздействия сочинений Вольтера, Руссо и энциклопедистов, но их мало читал
народ, между тем одно представление «Женитьбы Фигаро» и «Цирюльника» повергало
правителей, магистратуру, дворянство и финансы на суд всего населения больших
и малых городов Франции».
Немецкие литераторы,
оставаясь на позициях просветительства, искали нереволюционные методы борьбы со
злом. Главной силой прогресса они считали эстетическое воспитание, а главным
средством — искусство.
От идеалов общественной
свободы немецкие писатели и поэты перешли к идеалам свободы нравственной и
эстетической. Такой переход характерен для творчества немецкого поэта,
драматурга и теоретика искусства Просвещения Фридриха Шиллера (1759-1805). В
своих ранних пьесах, имевших громадный успех, автор протестовал против
деспотизма и сословных предрассудков. «Против тиранов» — эпиграф к его
знаменитой драме «Разбойники» — прямо говорит о ее социальной направленности.
Общественное звучание пьесы было огромным, в эпоху революции она ставилась в
театрах Парижа.
Эстетическое направление
романтики и идеальные стремления Шиллера разделял великий поэт Германии Иоганн
Вольфганг Гете (1749-1832). Как истинный представитель эпохи Просвещения,
основоположник немецкой литературы Нового времени, он был энциклопедичен в
своей деятельности: занимался не только литературой и философией, но и
естественными науками. Его взгляды на жизнь и мировоззрение человека ярче всего
выражены в поэтических произведениях.
Итоговым сочинением Гете
стала знаменитая трагедия «Фауст» (1808-1832), воплотившая поиски человеком смысла
жизни. «Фауст» — наиболее значительный памятник культуры рубежа веков, в
котором возникает новая картина мира. В «Фаусте» дана грандиозная картина
Вселенной в ее понимании человеком Нового времени. Перед читателем предстает
мир земной и потусторонний, человек, животные, растения, сатанинские и
ангельские существа, искусственные организмы, разные страны и эпохи, силы добра
и зла. Вечная иерархия рушится, время движется в любом направлении. Фауст,
ведомый Мефистофелем, может оказаться в любой точке пространства и времени.
Это новая картина мира и
новый человек, который стремится к вечному движению, познанию и деятельной
жизни, насыщенной чувствами.[2]
Сентиментализм
(франц. sentimentalisme, от англ. sentimental, франц. sentiment – чувство) —
умонастроение в западноевропейской и русской культуре и соответствующее
литературное направление в XVIII и в начале XIX века.
Доминантой
«человеческой природы» сентиментализм объявил чувство, а не разум, что отличало
его от классицизма. Не порывая с Просвещением, сентиментализм остался верен
идеалу нормативной личности, однако условием её осуществления полагал не
«разумное» переустройство мира, а высвобождение и совершенствование
«естественных» чувств.
Герой
просветительской литературы в сентиментализме более индивидуализирован, его
внутренний мир обогащается способностью сопереживать, чутко откликаться на
происходящее вокруг.
По
происхождению (или по убеждениям) сентименталистский герой — демократ; богатый
духовный мир простолюдина - одно из основных открытий и завоеваний
сентиментализма.
Наиболее
выдающиеся представители сентиментализма — Джеймс Томсон, Эдуард Юнг, Томас
Грей, Лоренс Стерн (Англия), Жан Жак Руссо (Франция), Николай Карамзин
(Россия).
1.
Сентиментализм в английской литературе.
Глядя сейчас с позиций XXI века на литературное наследие Англии двухсотлетней давности,
можно без преувеличения сказать, что одним из наиболее значительных явлений в
литературе той поры было творчество Лоренса Стерна.
Две его книги «Жизнь и
мнения Тристрама Шенди» и «Сентиментальное путешествие» поразили современников
своей необычностью. Они показались странными, ни на что не похожими и, пожалуй,
нелепыми. Лондонский издатель отказался печатать первые выпуски «Тристрама», да
и автор на всякий случай не обозначил своего имени на титульном листе.
Однако сама необычность
книги привлекла к ней любопытство первых читателей. О ней заговорили. Среди
любопытных нашлись люди умные, которые разгадали в «нелепостях» и чудачествах
автора глубокий смысл, и слава о новом писателе, а им был скромный йоркширский
священник, разнеслась далеко за пределами Англии, и авторитеты того времени
(Вольтер, Дидро, Лессинг, Гете) потеснились, приняв его в своп ряды.
Правда, не все оценили
манеру автора «Сентиментального путешествия», причем среди его противников
оказались писатели, провозглашавшие чувствительность, — Ричардсон и
писатель-сентименталист Голдсмит. И позднее отношение к нему не было единым:
его хвалили Генрих Гейне и позднее молодой Лев Толстой и ругательски ругали
Байрон, Теккерей и Шарлотта Бронте.
Словом, писатель не хочет
и не ждет от читателя пассивного чтения, того безмятежного и легкого слежения за
плавно развивающимися событиями, какое предлагало читателю традиционное
повествование, и подчас задавал ему трудные загадки. Не все выдерживали
испытание, и в наши дни не каждый отваживается до конца дойти вместе с автором
до последней фразы его книги.
Стерн сравнивал свое повествование с неторопливым
путешествием, совершаемым ради самого путешествия, когда некуда спешить, когда
путник останавливается то тут, то там, отклоняется в сторону, ведь кругом так
все интересно и замечательно, ибо мир при всем своем несовершенстве и люди,
населяющие его, прекрасны. Ведь, если в человеке «есть хоть искорка души, ему
не избежать того, чтобы раз пятьдесят не свернуть в сторону, следуя за той или
иной компанией, подвернувшейся ему в пути, заманчивые виды будут притягивать
его взор, и он также не будет в силах удержаться от соблазна полюбоваться ими».
Стерн дал название целому
литературному направлению, возникшему в XVIII столетии, - оно стало называться
сентиментализмом после выхода в свет его романа «Сентиментальное путешествие». Сентиментализм
обрел международное значение, и к нему приложили свое перо такие всемирно
известные имена, как Шиллер и Гете, Жан-Жак Руссо и Дидро, а в живописи —
Шарден и Грёз.
В конце 20-х годов XVIII
в. Джеймс Томсон своими поэмами «Зима» (1726), «Лето» (1727) и т. п.,
впоследствии соединёнными в одно целое и изданными (1730) под названием
«Времена года», содействовал развитию в английской читающей публике любви к
природе, рисуя простые, непритязательные сельские ландшафты, следя шаг за шагом
за различными моментами жизни и работ земледельца и, видимо, стремясь поставить
мирную, идиллическую деревенскую обстановку выше суетной и испорченной
городской. [3]
В 40-х годах того же
столетия Томас Грей, автор элегии «Сельское кладбище», оды «К весне» и др.,
подобно Томсону, старался заинтересовать читателей деревенскою жизнью и
природою, пробудить в них сочувствие к простым, незаметным людям с их нуждами,
горестями и верованиями, придавая вместе с тем своему творчеству
задумчиво-меланхолический характер.
Другой характер носят
знаменитые романы Ричардсона — «Памела» (1740), «Кларисса Гарло» (1748), «Сэр
Чарльз Грандисон» (1754) — также являющиеся ярким и типичным продуктом
английского сентиментализма. Ричардсон был совершенно нечувствителен к красотам
природы и не любил её описывать, — но он выдвинул на первое место
психологический анализ и заставил английскую, а затем и всю европейскую публику
живо интересоваться судьбою героев и особенно героинь его романов.
2. Сентиментализм во французской
литературе.
Перейдя на континент,
английский сентиментализм нашёл во Франции уже несколько подготовленную почву.
Совершенно независимо от английских представителей этого направления аббат
Прево («Манон Леско», «Клевеланд») и Мариво («Жизнь Марианны») приучили
французскую публику восторгаться всем трогательным, чувствительным, несколько
меланхолическим.
Под тем же влиянием
создалась и «Новая Элоиза» Руссо (1761), который всегда с уважением и
сочувствием отзывался о Ричардсоне. Юлия многим напоминает Клариссу Гарло,
Клара — её подругу, miss Howe. Mopaлизирующий характер обоих произведений также
сближает их между собою; но в романе Руссо играет видную роль природа, с
замечательным искусством описываются берега Женевского озера — Вевэ, Кларан,
роща Юлии.
Пример Руссо не остался
без подражания; его последователь, Бернардэн де Сень-Пьер, в своем знаменитом
произведении «Павел и Виргиния» (1787) переносит место действия в Южную Африку,
точно предвещая лучшие сочинения Шатобриана, делает своими героями прелестную
чету влюбленных, живущих вдали от городской культуры, в тесном общении с
природою, искренних, чувствительных и чистых душою.
3. Сентиментализм
в русской литературе.
Первые русские переводы
произведений западноевропейских сентименталистов появились довольно поздно.
«Памела» была переведена в 1787, «Кларисса Гарло» в 1791—1792, «Грандисон» в 1793—1794;
вслед за тем появилось подражание первому роману — или, точнее, одной из его
французских переделок: «Российская Памела» Львова. В 1793 г. было переведено
«Сентиментальное путешествие» Стерна. «Ночи» Юнга были переведены масоном
Кутузовым и изданы в 1780 в Москве под заглавием «Плач Юнга, или Нощные
размышления о жизни, смерти и бессмертии». «Сельское кладбище» Грея было
переведено на русский язык только в 1802 Жуковским. Очень рано появился русский
перевод «Новой Элоизы» (1769); в начале 90-х годов этот роман был переведен
вторично.
Выдающимся отражением
Сентиментализма в русской литературе являются «Письма русского путешественника»
Карамзина (1797—1801). Автор «Писем» не скрывает своего восторженного отношения
к Стерну, неоднократно упоминает о нём, в одном случае цитирует отрывок из
«Тристрама Шэнди».
В чувствительных
обращениях к читателю, субъективных признаниях, идиллических описаниях природы,
восхвалениях простой, непритязательной, нравственной жизни, обильно проливаемых
слезах, о которых автор каждый раз сообщает читателю, сказывается одновременно
влияние Стерна и Руссо, которым также восторгался Карамзин. Приехав в
Швейцарию, путешественник видит в швейцарцах каких-то детей природы, чистых
душою пастухов, живущих в стороне от соблазнов суетной городской жизни. «Для
чего не родились мы в те времена, когда все люди были пастухами и братьями!» —
восклицает он по этому поводу.
«Бедная Лиза» Карамзина —
также прямой продукт влияния западноевропейского сентиментализма Автор
подражает Ричардсону, Стерну, Руссо; совершенно в духе гуманного отношения
лучших представителей сентиментализма к их несчастным, гонимым или безвременно
погибающим героиням Карамзин старается растрогать читателя судьбою скромной,
чистой крестьянской девушки, сгубившей свою жизнь из-за любви к человеку,
который безжалостно покидает её, нарушив свое слово.
В литературном отношении
«Бедная Лиза», как и другие, повести Карамзина, — произведение довольно слабое;
русская действительность почти не отразилась в ней или изображена неточно, с
явною склонностью к идеализации и приукрашению. Тем не менее, благодаря своему
гуманному, мягкому колориту эта повесть, заставившая широкий круг читателей
проливать слезы над судьбою совершенно незаметной, скромной героини, составила
эпоху в истории русской повествовательной литературы и оказала довольно
благотворное, хотя и непродолжительное влияние на читающую публику. Даже в
повести «Наталья, боярская дочь» (1792), сюжет которой взят из старой русской
жизни, сентиментальному элементу принадлежит первое место: старина
идеализирована, любовь носит томный и чувствительный характер. Сочинения
Карамзина вскоре стали предметом подражания. [4]
Окончательный удар
сентиментализму в русской литературе нанесло возникновение реального романа,
представленного сначала Нарежным, потом Гоголем и наглядно показавшего всю
условность прежних сентиментальных повестей. Впрочем, в ранних произведениях
самого Гоголя, например в его «Вечерах на хуторе», ещё чувствуются отголоски
сентиментального направления — наклонность к идеализации сельской жизни и
возделыванию идиллического жанра.
Главным художественным
языком Просвещения был классицизм, унаследованный от XVII века. Этот стиль
отвечал рационалистической природе просветительского мышления и его высоким
нравственным принципам. Отстаивая демократическое направление искусства,
просветители ввели в литературу нового героя, простолюдина, в качестве
положительного образа, они воспели и прославили его труд, его мораль, они
изобразили сочувственно и проникновенно его страдания. Они прославили силу
человеческого разума, призвали на суд разума идеологию и государственные
учреждения феодализма. Все, что не отвечало принципу разумности, что не
содействовало благосостоянию народа, осуждалось ими на уничтожение.
Крупные писательские
имена: Дефо, Филдинг, Лессинг, Стерн, Руссо, Шеридан, Бомарше, Шиллер, Лесаж,
Ричардсон, Парни, Бернс, Гете, Кантемир, Ломоносов, Сумароков, Княжнин,
Фонвизин, Новиков, Радищев, Крылов, Державин и др.
Сентиментализм
— умонастроение в западноевропейской и русской культуре и соответствующее литературное
направление в XVIII и в начале XIX века. Доминантой «человеческой природы»
сентиментализм объявил чувство, а не разум, что отличало его от классицизма. Не
порывая с Просвещением, сентиментализм остался верен идеалу нормативной
личности, однако условием её осуществления полагал не «разумное» переустройство
мира, а высвобождение и совершенствование «естественных» чувств. По
происхождению (или по убеждениям) сентименталистский герой — демократ; богатый
духовный мир простолюдина - одно из основных открытий и завоеваний
сентиментализма.
Наиболее выдающиеся
представители сентиментализма — Джеймс Томсон, Эдуард Юнг, Томас Грей, Лоренс
Стерн (Англия), Жан Жак Руссо (Франция), Николай Карамзин (Россия).
Главная