Причастность человека к постижению таких сложных объектов, как объекты экологии и микробиологии, атомная энергетика, микроэлектроника и информатика; широкое внедрение роботов и компьютеров в производство и самые различные сферы жизни человека и общества; функционирование науки в качестве социально интегрированной технологической экспертизы; внедрение в жизнь достижений генной инженерии и новых медицинских технологий, в которые включен сам человек, — все это ставит под сомнение тезис об "этической нейтральности" науки. Естествознание становится значительно ближе по стратегии исследований к гуманитарным наукам, чем в предшествующие периоды, ибо вводит в него непривычные для традиционного естествознания моральные категории добра, долга, совести и т.п.

Дело в том, что научные аргументы, используемые при постижении многих уникальных эволюционных систем не могут уже быть этически безразличными. Позиция, нацеленная лишь на получение нового знания, является слишком узкой, а порою и опасной. Возникает необходимость в появлении подходов, устанавливающих контроль за самим постижением научной истины. В иерархии ценностей, к которым, несомненно, относится научная истина, на одном уровне с ней в современной науке выступают такие ценности, как мораль и нравственность, благо человека и человечества в их единстве и взаимодействии, а поиск научной истины "освещается" ценностным императивом: не увеличит ли новое знание риск существования и выживания человека, будет ли оно служить благу человечества и отдельного человека, его интересам.

Начало XXI в. характеризуется становлением единой цивилизации, которую можно назвать экосоциумом, или эколого-информационным обществом. Особое место в этой цивилизации, отличающейся новой шкалой общечеловеческих духовных ценностей, принадлежит философии и таким междисциплинарным областям науки, как биоэтика, которые через систему образования и обоснования новых приоритетов призваны обеспечить основу для экологизации и гуманизации общества.

Какова роль этико-философской рефлексии над основаниями науки в этом процессе, в каких ее областях формируются новые подходы, которые с позиций субъект-объектных отношений, ценностно-целевых структур, перспектив и границ научного поиска обеспечивают сближение естественнонаучного и гуманитарного знания и изменяют облик современной культуры? В поисках ответов на эти вопросы необходимо анализировать и раскрывать важнейшие идеи и подходы современной науки, ее тенденции к междисциплинарному взаимодействию, интеграции естественнонаучного и гуманитарного знания, выявлять механизмы формирования этико-гуманистических ориентиров в науке, уделяя особое внимание проблеме взаимоотношений научной истины и нравственности.

В развитии современной постнеклассической науки выделяется ряд концепций и подходов, благодаря которым можно зафиксировать эти механизмы формирования идеалов и норм научного знания, наполняющие структуру научного поиска гуманитарными параметрами и ценностными этическими ориентирами. При этом взаимосвязь естественнонаучного и гуманитарного знания имеет под собой вполне реальные основания — онтологические, методологические и аксиологические. Онтологическим основанием междисциплинарного синтеза знания, в том числе и основанием преодоления демаркации между естественнонаучным и социально-гуманитарным знанием, является рассмотрение наукой особых типов объектов, носящих системный, эволюционный характер и включающих человека в качестве неотъемлемого компонента. Для изучения таких объектов требуется выработка особых методов исследования, носящих общенаучный универсальный характер, что может быть рассмотрено в качестве методологического основания междисциплинарного синтеза знания. При изучении сложных, человекоразмерных объектов особую роль играет знание "запретов" на некоторые стратегии исследования. Этот аспект оказывается связанным с аксиологическими основаниями — включением гуманистических ориентиров внутрь развивающегося знания. В частности, это предполагает оценочный анализ возникающих в науке вопросов и возможных вариантов ответов на них, с которыми мы встречаемся и при обращении к проблемам биомедицинской этики. "Что произойдет, если?.. Какой ценой может быть установлен порядок из хаоса?.. Какие последствия вызовет такое "воздействие" на систему как?.. Какова значимость того, что погибнет и что зарождается, в случае?.." — такого рода вопросы свидетельствуют о необходимости отказа от позиции беспрекословной "манипуляции" и жесткого контроля над изучаемыми системами.

Особенно это относится к исследованиям в области биологии и медицины, непосредственно касающихся человека и его интересов. Взаимодействие биологического, медицинского и социогуманитарного знания отчетливо обнаружило себя в становлении новых междисциплинарных направлений, одним из которых является биомедицинская этика. Сегодня биоэтическое знание успешно выполняет в научном и медико-профессиональном сообществе различные функции, в том числе мировоззренческую, гносеологическую, методологическую, аксиологическую, способствуя разработке системы ценностей, целей и идеалов в оценке состояния жизни и перспектив ее развития, нравственно-правовых норм осуществления поисков в биомедицинских исследованиях и технологиях. Функционирование современной биомедицинской этики есть проявление одной из современных тенденций развития научного знания — диалога и взаимообогащения естественнонаучного и гуманитарного дискурсов, междисциплинарного синтеза и мировоззренческо-нравственного обновления общества.

Об этом свидетельствуют и проводимые в Республике Беларусь международные научные конференции ("Экологические проблемы XXI века" - 1999, 2000, 2001; "Стратегия устойчивого развития и перспективы цивилизационной динамики на рубеже веков" — 1999; "Биомедицинская этика: проблемы и перспективы" — 2000; 2001 и др.), в которых принимали участие ученые, преподаватели, врачи, экологи, священнослужители; и то, что в планы высших учебных заведений республики введены и читаются курсы "Биомедицинская этика", "Экологическая этика". "Биоэтика", "Концепции современного естествознания"; и создание в 1998 г. Национального координационного центра по биобезопасности при Национальной Академии наук. Проводится также активная работа по созданию комитета по биоэтике при Министерстве здравоохранения.

Сегодня общепринятой нормой становится этическое сопровождение биомедицинских исследований: в современной практике их проведения принято, что каждый исследовательский проект должен осуществляться только после того, как он будет одобрен независимым этическим комитетом. Такие структуры этического контроля впервые возникли в 50-х гг. XX в. в США, где обязательной этической экспертизе подлежат не только биомедицинские, но и психологические, антропологические и другие исследования, если они проводятся на человеке, а также исследования, проводимые на животных. В 1967г. этические комитеты начинают создаваться при больницах и исследовательских учреждениях Великобритании, причем первоначально инициатива исходит снизу, от самих медиков. По мере того как расширялась практика биомедицинских исследований, совершенствовалась и деятельность этических комитетов.

Безусловно, практика этического регулирования порождает множество проблем, таких, как противоречие между независимостью и компетентностью членов этического комитета, формализм в проведении экспертизы и т.п. Тем не менее сама обязательность этической экспертизы влечет за собой принципиально важное для научно-познавательной деятельности следствие. Она заставляет исследователя при проведении биомедицинского исследования, даже на уровне выработки его замысла, общей идеи и планирования, учитывать, что возможность реализации получит не всякий замысел, будь он даже безупречен в теоретическом, техническом и методологическом отношении, а только такой, который получит одобрение этического комитета.

Сегодня в Республике Беларусь назрела настоятельная потребность и необходимость создания этических комитетов на государственном и региональных уровнях по типу подобных комитетов, действующих, например, в России и Украине. Разумеется, разработка программ биомедицинских исследований в республике должна не только быть адаптирована к ее научным, социокультурным и духовно-мировоззренческим традициям, ее системе здравоохранения, но и коррелировать с актуальными моделями современной биоэтики.

2. Трансформация ценностей техногенной цивилизации в конце XX – начале XXI вв.

Естествознание конца XX - начала XXI вв. делает вывод о том, что роль флуктуации как носителей хаоса несколько преувеличена в эволюционном процессе, а бифуркации (состояния выбора системы) содержат в себе только возможности выбора в рамках закономерного в целом процесса. Этому выводу способствуют возникшие в последние десятилетия новые исследовательские области, такие как "физика хаоса" и "физика вакуума", вероятно, в будущем они позволят пролить свет на состояние виртуальности бытия (инобытие).

Активно используемое в науке со второй половины 1980-х годов понятие хаоса, буквально перевернуло современную физику. Исследования в этой области породили новые компьютерные технологии, специальную графическую технику, способную воспроизводить фрактальные структуры высочайшей сложности. Более того, новая область познания дала новые понятия, требующие своего концептуального осмысления: фрактал, прерывистость, континуальность, периодичность и т. д. Примерами проявления действия хаоса изобилует реальность - "капризы" погоды, поведение автомобилей в дорожной пробке, блуждание облаков по небу, завихрения струйки сигаретного дыма и потока нефти по нефтепроводу, необъяснимость причин гибели многих самолетов и многое другое. Физики-теоретики пришли к выводу о том, что хаосу изначально присущи внутренние интенции к порядку.

Показательным является и тот факт, что физика начала XX столетия увлеклась изучением "заоблачных далей" бытия (элементарные частицы, кварки, глюоны), а в настоящее время возвращается к феноменам обыкновенного масштаба, к примеру, к облакам. Фундаментальная наука XX столетия стала восприниматься людьми как разновидность искусства, подобно высокой моде "прет-а-порте", как элитарная деятельность для избранных специалистов. Одно дело, поведение частиц в микромире, задаваемом экспериментатором, в моделируемом постановочном эксперименте, к примеру, в пузырьковой камере ядерного ускорителя, и совсем другое - состояние и поведение частиц в реальных условиях, в луже с мутной водой, в атмосфере, либо в человеческом мозге. Выяснилось, что ответить труднее всего на самые простые вопросы. Так, многие простейшие системы (одна молекула воды, одна клеточка сердечной ткани, нейрон головного мозга) обладают сложнейшим непредсказуемым хаотичным поведением, при ассоциациях с себе подобными в отдельных элементах системы самопроизвольно возникает порядок, то есть порядок и хаос в них сосуществуют одновременно и лишь вступают в действие в различные моменты времени. От чего зависят интенции к усложнению либо к упрощению организации систем физики, пока понять не могут.

В настоящее время найдено множество прикладных проблем изучения теории хаоса. К примеру, в математической физике разрабатывается теория бифуркаций Файгенбаума, решается вопрос о квантовом хаосе и его соотнесении с квантовой механикой, в астрономии специалисты по хаосу пытаются найти объяснение моделям гравитационной неустойчивости, истолковывающей происхождение метеоритов. Так для описания современной геометрии пространства-времени, для создания новой геометрии природы часто используется понятие "фрактальная структура". Термин "фрактал" [< лат.fractus -состоящий из фрагментов, frangere - разбивать] означает "создавать неправильные фрагменты". Понятия "фрактал" и "фрактальная геометрия", появившиеся в конце 1970-х гг., с середины 1980-х прочно вошли в обиход математиков и программистов. Впервые их предложил использовать как рабочие термины Бенуа Мандельброт в 1975 г. для обозначения нерегулярных, самоподобных структур, которыми он занимался. Рождение фрактальной геометрии принято связывать с выходом в 1977 г книги Мандельброта "Фрактальная геометрия природы". В его работах использованы научные результаты других ученых, работавших в период 1875-1925 гг. в той же области (Пуанкаре, Фату, Жюлиа, Кантор, Хаусдорф). Фрактал - это грубая или фрагментированная геометрическая форма, которая может быть разделена на части, каждая из которых (по крайней мере, приблизительно), уменьшенная копия всего целого. В свете новых исследований можно дать несколько определений фрактала:

- расходящийся критерий: любая форма, обладающая таким необычным свойством, что когда вы измеряете длину, область, поверхность области или объем в дискретных единицах измеряемое значение изменяется по экспоненте на размер дискретной единицы;

- геометрическая фигура или естественный предмет, обладающий следующими характеристиками:

а) часть имеет ту же структуру или форму, как и целое, за исключением того, что они при различном масштабе могут немного искажаться;

б) форма сильно неправильна и фрагментирована, и остается такой независимо от масштаба.

Существует много математических структур, которые являются фракталами. Например: снежинка Коха, кривая Пеано, множество Мандельброта, аттрактор Лоренца и другие. Фракталы с большой точностью описывают многие физические явления и образования реального мира: облака, горы, турбулентные течения, береговые линии, корни, ветки деревьев, легкие животных и человека, что далеко не соответствует простым геометрическим фигурам.

В настоящее время идет процесс объединения разнообразных работ по изучению фракталов в единую систему и осознания фундаментальной эвристической значимости понятия фрактальности мироздания. Детерминизм фрактального описания подразумевает поиск и интерпретацию масштабных инвариантов, характеризующих нерегулярность, изрезанность формы на различных масштабах. Природа демонстрирует нам не просто высокую степень, а совершенно другой уровень сложности. Число различных масштабов длин в природных структурах практически бесконечно". Существование этих структур призывает изучать те формы, которые Евклид отбросил как "бесформенные", исследовать морфологию "аморфного". Таким образом, естественнонаучное описание наглядных моделей природы переходит к ее реальному отражению с учетом многовариантности и сложности природных процессов. Фрактальный процесс рассматривается как цепь самоподдерживающихся изменений, самоорганизующихся вокруг самодостраиваемого внутреннего образца. Иначе говоря, природа и человек в ней могут быть представлены не как конгломерат изолированных объектов и, тем более, не как механическая система, а как целостный живой организм, способный к фрактальному "блужданию" в определенных, очень узких границах.

Биологи адаптируют теории хаоса и фракталов для изучения иммунной системы человека с ее миллиардами компонентов и человеческого мозга, обладающего способностью к познанию и отражению объектов внешнего мира и даже самопознанию. Пересматриваются даже теоретические основы экологии и равновесного существования экологических систем. Традиционно полагалось, что в живой природе существуют стационарные состояния равновесия, вокруг которых колеблются показатели численности популяций растений, животных, микроорганизмов, данное состояние динамического равновесия обеспечивает наилучшее использование пищевых ресурсов и обусловливает минимальные энергетические потери. Согласно современным предположениям, природа выступает как сложнейшая нелинейная система, движимая "странными" аттракторами с исчисляемыми фрактальными (нецелочисленными) размерностями. Американскому эпидемиологу У. Шафферу удалось просчитать динамику подчиненности многих заболеваний с помощью методики реконструкции фазового перехода. Оказалось, что эпидемическое распространение тяжелых заболеваний, таких как корь, ветряная оспа, грипп, можно предсказывать с большой долей вероятности.

Многочисленные исследования ученых в области хаоса заставляют по-новому оценивать тезис И. Пригожина "Порядок из хаоса", многие склонны переформулировать его и говорить о "порядке внутри хаоса". В синергетических взаимодействиях главенствующая роль принадлежит бифуркациям - мельчайшим подпороговым возмущениям, накопление которых ведет к изменению в системе в целом. Причем в аспекте кооперативных взаимодействий рассматриваются как физико-химические, биологические, так и социальные системы.

По нашему мнению, преувеличение роли синергетики и механическое перенесение ее на почву социобиологических взаимодействий неправомочно и поспешно. Нельзя отрицать, что синергетическое видение мира есть достижение науки XX столетия, оно значительно расширило возможности постижения бытия. Сейчас становится понятным, что в сложных системах не только бифуркации несут в себе созидающую роль, но и важно соответствие любой системы внешней, тоже динамически изменяющейся среде.

М. И. Штеренберг приходит к выводу, что роль бифуркаций проявляется уже на стадии отклонения системы от состояния равновесия (на уровне первоначальных флуктуации). Но в процессе биологической эволюции роль бифуркаций, в качестве которых выступают мутации генома, может быть либо нейтральной, либо, в большинстве случаев, отрицательной, и лишь 1 % всех генных мутаций организма оказывается полезным для него. Следовательно, для того чтобы существовать достаточно долго и устойчиво, организму приходится бороться (гасить) мутации генома.

Видный представитель французского Просвещения Поль Анри Гольбах полагал, что "наука - враг случайностей". Такова в общем смысле научная парадигма классицизма, к XX столетию она кардинально изменилась, выдвинув именно случайность на передовые исследовательские позиции, что было зафиксировано в принципе "индетерминизма". На рубеже 1980-90-х гг. в современной физике удалось преодолеть давнее противостояние детерминизма и индетерминизма, вписав случайность в рамки закономерности. Философски этот вывод может быть осмыслен, как возвращение от механистического "принципа детерминизма" и неклассического "индетерминизма" к исконному диалектическому принципу всеобщей связи предметов и явлений.

Современные исследования становящихся систем позволяют пересмотреть классический принцип причинности, когда следствие (явление, событие в мире живой природы) однозначно вытекает из причины. В новых концепциях построения микро- и мегамира следствие способно выступать в роли аттрактора (целевого фактора) и даже предопределять с помощью опережающего воздействия причину. К примеру, информационная причинность, определяющая поведение систем в соответствии с поступающей информацией. Для этого объекту необходимо сначала "запомнить" свое первоначальное состояние, а затем, пройдя через серию стадий видоизменения, возвратиться к нему.

В постнеклассическую науку активно входят не только случайность и необходимость, но и регулятор их отношений - целесообразность. Некоторые философы склонны полагать (академик В.Г. Торосян, Н.И. Степанов), что в случае живых и социальных систем, речь скорее должна идти не о целенаправленности, а о целеподобности (теленомичности). Так как, по сути, не цель определяет действия биосоциальных систем, а они сами способны генерировать и изменять ее в ходе решения поставленной задачи. Иначе говоря, процесс становления живых систем задается целенаправленностью не жестко детерминировано, формально, а биосистемам присущ творческий поиск и выбор цели. К слову сказать, современная физика и космология оперируют странными на первый взгляд понятиями, такими как "волны вероятности", "свобода воли электрона", "степень свободы" динамики Вселенной. А ступени рождения и развития сложной системы видятся как переход от состояний хаоса, через порядок к возможному хаосу, имеющему стремление к новому порядку.

Исследования становящихся структур, включая и виртуальные миры, порождают целый ряд новых онтологических трудностей, структура бытия уже мыслится не как стабильная, стационарная, а как серия "фазовых" переходов от одних состояний к другим, где порядок возникает не вместо хаоса, и не замещает его, а органически включается в него, внося творческий, упорядочивающий характер. По сути, в реальности не существует идеально хаотических, либо идеально упорядоченных структур, они есть лишь научные абстракции.

3. Правовые проблемы современного научного познания живого

Активность живых систем высоко упорядочена и когерентна (синхронизирована), корреспондируется с их желаниями и интересами.

Эта сложность черт живых систем была отмечена философами и естествоиспытателями давно, но ее научный анализ не имел достаточно успешных результатов. Главные "тайны" жизни объяснялись по-разному от специфического сцепления атомов у Демокрита и "энтелехии" у Аристотеля, до присутствия особой "vis vitalis" (жизненной силы, археи, психеи) у виталистов. Достижения молекулярной биологии и генетики последних лет в познании функционирования живого трактуются преимущественно в двух аспектах: информационном и энергетическом, имеются попытки объединения этих подходов в современной биоинформационной концепции строения генома (один из ее родоначальников советский биолог А. Любищев). Направленный характер деятельности сложных живых систем, который можно определить как поведение системы, связывается с целеполаганием, со свободой воли, моментом осознанного выбора альтернативных вариантов. Важное значение имеет механизм реализации многофункциональной, структурированной системы, причем на различных уровнях живого доминируют различные процессы. На высших, управляющих уровнях первостепенную значимость приобретают информационные потоки, а на низших, управляемых - силовые и энергетические. В результате чего высшие уровни, способные к принятию решения, производят его не "произвольно", а в зависимости от потребностей и низших уровней.

Таким образом, механизм взаимодействия между различными структурными уровнями живого не подчиняется лишь силовым воздействиям, он намного сложнее и может быть описан с помощью информационно-телеологической модели. В. А. Энгельгардт отмечает, что "ведущими началами в биологических иерархиях являются элементы координирования и кооперации, а не доминирования и подчиненности".

В связи с данными исследованиями очевидна ограниченность дефиниций термина "информация". Преимущественно его трактовки имеют место в теории информации К. Шеннона, причем физическим аналогом информации выступает энтропия, то есть мера хаоса, беспорядка в системе, следовательно, информация рассматривается как мера упорядоченности системы. Распространено не только физическое толкование информации, но и математическое. Но, увы, эти теории не продвинули нас вперед в вопросе понимания того, как именно запоминает и усваивает информацию живой организм. Необходимо учитывать, что важнейшим информационным аспектом в функционировании живых систем является наличие не только прямых, но и в главной мере обратных связей. Принято выделять:

- положительные обратные связи, осуществляющие такой тип регулирования, который уводит состояние живой системы от первоначального, играя роль "усилителей" жизненных процессов. К примеру, это связи, существующие между неорганическими пищевыми ресурсами для некоторого вида животных и их численностью, увеличение первых приводит к росту второго компонента системы (численности вида);

- отрицательные обратные связи, которые служат для поддержания стабильности ситуации в живой системе. К примеру, они обеспечивают оптимальную численность популяции в биоценозе, постоянную температуру тела в организме и т. д.

Кроме того, важно учитывать, что в живой системе осуществляется одновременная многоканальностъ информационных связей. А именно, живой организм передает информацию по нескольким путям единовременно. Во-первых, химическим путем - гормональная связь, где медиатором выступают специальные химические вещества, поступающие через кровоток и действующие избирательно на отдельные органы. Во-вторых, нервная связь, обеспечивающая передачу по нервным волокнам информационных импульсов, запускающих в работу необходимые ораны и ткани. В-третьих, генетическая связь, которая заключатся в передаче наследственной информации на популяционно-видовом уровне, и осуществляется посредством специальных структур-генов. Многие исследователи убеждены, что человеческий мозг, тем более - человеческое общество, нельзя измерять информацией, трактуемой лишь математически (валовая информация), либо физически (негэнтропия). Необходима новая смысловая система оценок, принципиально иной понятийный аппарат таких феноменов, как жизнь, человеческий разум и дух.

Современные исследования молекулярной биологии свидетельствуют о наличии многоуровневой и многоплановой когерентности биофизических и биохимических процессов в клетках живых организмов. Философская и научная трактовка понятий "когерентности" и "конструктивности" как особых свойств становящихся систем с большой информационной емкостью может содержать в себе большую эвристическую значимость. Уникальное свойство внутренней согласованности, наличия групповой симметрии структур живого, по всей видимости, может отражать на уровне биомолекул фундаментальные свойства бытия. Для разнообразных процессов в живом организме, к примеру, клеточного генетического контроля, гомеостаза, сложного поведения живых систем с учетом и использованием информации, необходима очень высокая степень взаимной когерентности (согласованности) определенных физических явлений жизни. Процессы иерархической организации и контроля в живой системе не изучены до конца. Вероятно, лишь биофизического толкования клеточных молекулярно-генетических процессов уже недостаточно, их необходимо дополнять трактовками понятий "символ", "сигнал", "кодирование", расширяя экспликации идеального и его взаимосвязи с материальным. В современном естествознании крепнет уверенность, что дальнейшее интерпретирование фундаментальных основ бытия будет зависеть от понимания феномена жизни. Причем многие физики и космологи утверждают, что настоящий концептуальный кризис в этих областях может быть разрешен только путем синтеза традиционных фаворитов естествознания (физики, химии, космологии) с биологией. Это объединение наук не может быть расценено как "внешнее", искусственное, производимое лишь по желанию ученых, оно предопределено расширением класса исследуемых объектов. Кардинальное значение эти соображения имеют и для философии науки. В ее задачу входит глубокое осмысление исконной философской проблемы идеального начала мира, из чего оно складывается, как соотносится с материальным, как происходит их возможная коэволюция?

Оригинальные трактовки проблем соотношения материального и идеального, сущности фундаментальных понятий: материи, пространства, времени, можно проследить в работах крупнейшего русского естествоиспытателя XX столетия Владимира Ивановича Вернадского (1863-1945). К этим базовым для науки проблемам он обращался даже будучи студентом Петербургского университета. В дальнейшем ему удалось развить на основе уникальной методологии собственную теорию реального временидления. Его интересовали феномены реального мира, тесно взаимосвязанные с пространственно-временными координатами. На философскую глубину континуальности бытия Вернадский указывал неоднократно в "Трудах по философии естествознания", но главный его вывод заключался в том, что пространство-время живых и костных тел имеют принципиальные отличия. Это проявляется в том, что мир живого не статичен, он динамичен, причем - эволюционно необратим. Напомним, что на схожих утверждениях основывается и синергетика Г. Хакена, но между этими исследователями временной промежуток в несколько десятков лет. Можно считать, что В. И. Вернадский одним из первых российских естествоиспытателей распространил концепцию эволюционизма на весь мир живых систем, считая именно ее основным "условием, которому должны отныне подчиняться и удовлетворять все теории, гипотезы, системы, если они хотят быть разумными и истинными". Вернадский даже указывал на взрывной, скачкообразный характер смены эволюционных стадий развития систем, по его мнению, подобные сальтации могут быть объяснены ускорением динамики процессов развития, а, следовательно, они тесно взаимосвязаны с пространством-временем. Развивая мысль далее, ученый подчеркивал, что необратимые становящиеся системы являются по своей сути дуальными, то есть непрерывно-прерывными, изначально наделенными универсальными темпоральными свойствами. Научные трактовки понятия времени В. И. Вернадский провидчески связывает с понятием информации, между которыми, по мнению философа, глубокая внутренняя диалектическая связь.

Конкретизируя выводы Вернадского с помощью современных познаний в области теории информации, можно сказать, что социоприродные системы способны не только усваивать разнородную информацию из окружающей среды, но и сами генерировать, воспроизводить ее в совершенно ином "уплотненном" качестве. Специалисты-кибернетики полагают, что может существовать некое предельное значение уплотнения информации, входящей в основной программный набор живых систем, причем это не зависит от ее материального носителя (генома, либо мозга). Иначе говоря, существует эволюционный барьер усвоения и накопления информации носителем сознания, что и определяет его эволюционную ступень развития. Но, несмотря на наличие такого возможного барьера, человеческий мир, цивилизация обладают огромной степенью изменчивости и возможности движения вперед. В. И. Вернадский видел такие информационные перспективы человечества в слиянии с природой, но не на принципах отказа от достижений цивилизации, а, наоборот, на их разумном, осмысленном, высокоупорядоченном сотворчестве с биосферой, что породит их новое органичное состояние - ноосферу. Российский академик убедительно доказывал, что расширение возможностей человеческого мозга связано не с механическим накоплением информации в сознании, а с формированием сложнейшего сознательного поведения, позволяющего накопить богатый "внутренний" информационный потенциал и соответственно аккумулировать большее количество информационных потоков, даже сознательно руководить ими (пример - избирательная способность нашей памяти и т. д.).

Гениальные выводы В. И. Вернадского относительно различной геометрической структурированности пространства, связанной с различными физическими характеристиками, подтверждаются в современной физике микромира. Но вот заключение о том, что и время должно обладать определенным строением и состоянием, причем ученый экспериментально доказал такие свойства времени, как необратимость, неоднородность, анизотропность (неодинаковость в различные эволюционные периоды), - это еще мало проработанная идея, находящаяся на передовых рубежах современного естествознания. Классическая парадигма утверждает, что время изотропно, обратимо, однородно для закрытых равновесных систем. А Вернадский описывает различные типы времени: физическое, геохимическое, биологическое, геологическое, психофизическое, историческое, космическое, подробнее анализируя специфичное биологическое время, свойства которого выражены в свойствах и закономерностях биологических тел, и характерном для них типе динамической симметрии. Исследователь наметил целый ряд философских проблем, связанных с вероятностью измерения времени, исходя из его континуально-дискретной сути, предложив различать не абсолютное и относительное время, как это делается традиционно, а биологическое (эволюционное, время поколений) и геологическое (радиологическое) время. Концептуальные положения темпорального измерения не пересмотрены до сих пор, несмотря на то, что подходы И. Пригожина и И. Стенгерс к трактовке времени признаны революционными. Выводы В. И. Вернадского не только успешно корреспондируются с современными достижениями в области познания единого информационно-пространственно-временного континуума, но и задают для него новые когнитивные эталоны.

Выводы

1.Крупнейшие философские концепции XX столетия активно обращаются к феномену науки, определяют место и роль научной рациональности в системе других способов отношения к миру. Большинство философов науки едины во мнении о том, что отчетливее проявляется тенденция дополнения современно го рационального стиля мышления иными иррациональными способами. От части, позиционирование "двух культур" - рациональной (сциентистской) и гуманитарной - становится вредным для успешной динамики познавательных процессов, для этического и культурного осмысления бытия.

2.Переход к исследованию сложности, многомерности, фрактальности биосоциальных систем несовместим с парадигмами механистического детерминизма, поскольку в таких системах в качестве ведущего принципа обнаруживается принцип всеобщей связи и взаимообусловленности явлений.

Вплоть до середины XX столетия такое "организмическое", инвариантное, фрактальное понимание человека и природы воспринималось бы как возврат к прошлому, натурфилософскому видению мира, не согласующемуся с признанными парадигмами научной картины мира.

Но философия постнеклассической науки, фокусирующаяся на гностизации сложных, становящихся объектов, возводит в ранг научных принципов идеи коэволюции, несиловую и непричинную согласованность в развитии организма и среды. Вырабатывает тем самым новые мировоззренческие парадигмы открытости сознания к разнообразию исследовательских подходов, к тесному взаимодействию различных менталитетов и культур.

3. Преодоление сциентистских ограничений позволит генерировать новые познавательные парадигмы, что является закономерным витком в становлении научной рациональности.

Традиционной парадигмой науки, начиная с XVII-XVIII вв., всегда являлось максимально объективное и беспристрастное объяснение мира, а современными целями научного сообщества становятся - рефлексия над смыслами, глубинное понимание органической взаимосвязи мироздания.

Список использованной литературы

1. Биомедицинская этика: Учеб. пособие / Т.В. Мишаткина, Э.А. Фонотова, С.Д. Денисов, Я.С. Яскевич и др.; Под общ. ред. Т.В. Мишаткиной, С.Д. Денисова, Я.С. Яскевич. Мн., 2003–320с.

2. Mandelbrot, Benoit. The Fractal Geometry of Nature. San Francisco: W.H. Freeman, 1977.

3. Там же. С. 43.

4. См . Хорган Дж. Указ. соч. С. 226.

5. Энгельгардт В. А. Познание явлений жизни. М., 1984. С. 234.

6. См . Моисеев Н. Н. Современный рационализм. М., 1995; Самсонов А. Л. Человек и биосфера - проблема информационных оценок // Вопросы философии. 2003. № 6 С 111 -I27.

7. Вернадский В. И. Труды по философии естествознания М . 2000. С 265.

8. Там же. С. 282-283.

9. Павлова О.С. Экспликация познавательных парадигм современной науки… - Мн.: ГИУСТ БГУ, 2004 – с.108-122.