Реферат: Детство и учёба Лермонтова

Реферат: Детство и учёба Лермонтова

Проектная деятельность.

Детство и учёба М. Ю. Лермонтова.

Работа ученика 9 класса Б

Заверняева Дмитрия.

Родился в Москве в ночь со 2 на 3 октября 1814 г. Русская ветвь рода

Лермонтовых ведет свое начало от Георга Лермонта, выходца из Шотландии,

взятого в плен при осаде крепости Белой и в 1613 г. уже числившегося на

"Государевой службе", владевшего поместьями в Галичском уезде (ныне

Костромской губернии). В конце XVII века внуки его подают в Разрядный Приказ

"Поколенную роспись", в которой они называют своим предком того шотландского

вельможу Лермонта, который, принадлежа к "породным людям Английской земли",

принимал деятельное участие в борьбе Малькольма, сына короля Дункана, с

Макбетом. Фамилию Lermont носит также легендарный шотландский поэт-пророк

XIII века; ему посвящена баллада Вальтера Скотта: "Thomas the Rymer",

рассказывающая о том, как Томас был похищен в царство фей и там получил вещий

свой дар. Юная фантазия Лермонтова колеблется между этим чарующим преданием о

родоначальнике-шотландце и другой, также пленительной для него мечтой - о

родстве с испанским герцогом Лерма. Он называет Шотландию "своей", считает

себя "последним потомком отважных бойцов", но в то же время охотно

подписывается в письмах М. Lerma, увлекается сюжетами из испанской жизни и

истории (первые очерки "Демона", драма "Испанцы") и даже рисует портрет

своего воображаемого испанского предка.

В поколениях, ближайших ко времени поэта, род Лермонтовых считался уже

захудалым; отец его, Юрий Петрович, был пехотный капитан в отставке. По

словам близко знавших его людей, это был замечательный красавец, с доброй и

отзывчивой душой, но крайне легкомысленный и несдержанный. Поместье его -

Кропотовка, Ефремовского уезда Тульской губернии - находилось по соседству с

имением Васильевским, принадлежавшим Елизавете Алексеевне Арсеньевой,

урожденной Столыпиной. Красота и столичный лоск Юрия Петровича пленили

единственную дочь Арсеньевой, нервную и романтически-настроенную Марию

Михайловну. Несмотря на протесты своей гордой матери, она вскоре стала женой

небогатого "армейского офицера". Семейное их счастье продолжалось, по-

видимому, очень недолго. Постоянно болея, мать Лермонтова умерла весною 1817

г., оставив в воспоминаниях сына много смутных, но дорогих ему образов. "В

слезах угасла моя мать ",- говорил Лермонтов и помнил, как она певала над ним

колыбельные песни.

Бабушка Лермонтова, Арсеньева, перенесла на внука всю свою любовь к умершей

дочери и страстно к нему привязалась, но тем хуже стала относиться к зятю;

распри между ними приняли такой обостренный характер, что уже на 9-й день

после смерти жены Юрий Петрович вынужден был покинуть сына и уехать в свое

поместье. Он лишь изредка появлялся в доме Арсеньевой, каждый раз пугая ее

своим намерением забрать сына к себе. До самой смерти его длилась эта

взаимная вражда, и ребенку она причинила очень много страданий. Лермонтов

сознавал всю неестественность своего положения, и все время мучился в

колебаниях между отцом и бабушкой. В драме "Menschen und Leidenschaften"

отразилось болезненное переживание им этого раздора между близкими ему

людьми.

Арсеньева переехала вместе с внуком в имение "Тарханы", Пензенской губернии,

где и протекало все детство поэта. Окруженный любовью и заботами, он уже в

ранние годы не знает радости и погружается в собственный мир мечты и грусти.

Здесь сказывалось, быть может, и влияние перенесенной им тяжелой болезни,

которая надолго приковала его к постели и приучила к одиночеству; сам

Лермонтов сильно подчеркивает ее значение в юношеской неоконченной "Повести",

где рисует свое детство в лице Саши Арбенина: "Он выучился думать... Лишенный

возможности развлекаться обыкновенными забавами детей, Саша начал искать их в

самом себе. Воображение стало для него новой игрушкой... В продолжение

мучительных бессонниц, задыхаясь между горячих подушек, он уже привыкал

побеждать страдания тела, увлекаясь грезами души... Вероятно, это раннее

умственное развитие немало помешало его выздоровлению". Уже теперь намечается

в Лермонтове распад между миром затаенных грез и миром повседневной жизни. Он

чувствует себя отчужденным среди людей и в то же время жаждет "родной души",

такой же одинокой. Когда мальчику было 10 лет, его повезли на Кавказ, на

воды; здесь он встретил девочку лет 9-ти и в первый раз узнал чувство любви,

оставившее память на всю его жизнь и неразрывно слившееся с первыми

подавляющими впечатлениями Кавказа, который он читает своей поэтической

родиной ("Горы Кавказа для меня священны; вы к небу меня приучили, и я с той

поры все мечтаю о вас, да о небе").

Первыми учителями Лермонтова были какой-то беглый грек, больше занимавшийся

скорняжным промыслом, чем уроками, домашний доктор Ансельм Левис и пленный

офицер Наполеоновской гвардии, француз Капэ. Из них наиболее заметное влияние

оказал на него последний, сумевший внушить ему глубокий интерес и уважение к

"герою дивному" и "мужу рока". По смерти Капэ был взят к дом французский

эмигрант Шандро, выведенный потом Лермонтовым в "Сашке" под именем маркиза de

Tess, "педанта полузабавного", "покорного раба губернских дам и муз",

"парижского Адониса". Шандро скоро сменил англичанин Виндсон, знакомивший

Лермонтова с английской литературой, в частности с Байроном, который сыграл в

его творчестве такую большую роль.

В 1828 г. Лермонтов в Московский университетский Благородный пансион и пробыл

в нем около двух лет. Здесь процветал вкус к литературе; как и раньше,

учениками составлялись рукописные журналы; в одном из них - "Утренней Заре" -

Лермонтов был главным сотрудником и поместил свою первую поэму - "Индианка".

Из русских писателей на него влияет сильнее всего Пушкин, пред которым он

преклонялся всю свою жизнь, а из иностранных - Шиллером, особенно своими

первыми трагедиями. У них обоих поэт находит образы, нужные ему для выражения

своего собственного, по-прежнему, тяжелого состояния. Его гнетет печальное

одиночество; он готов окончательно порвать с внешней жизнью, создать "в уме

своем мир иной, и образов иных существование". Грезы его "удручены ношею

обманов"; он живет, "не веря ничему и ничего не признавая". В этих излияниях,

конечно, не мало преувеличений, но в их основе, несомненно, лежит духовный

разлад с окружающей жизнью. К 1829 г. относятся первый очерк "Демона" и

стихотворение "Монолог"; в обоих вылилось очень ярко это тяжелое настроение.

В первом поэт отказывается от "нежных и веселых песней", сравнивает свою

жизнь со "скучным осенним днем", рисует измученную душу демона, живущего без

веры, без упований, ко всему на свете относящегося с равнодушием и

презрением. В "Монологе" мрачными красками изображаются захудалые "дети

севера", их душевная тоска, пасмурная жизнь без любви и дружбы сладкой.

Весною 1810 г. Благородный пансион преобразовывается в гимназию, и Лермонтов

оставляет его. Лето он проводит в Середникове, подмосковном имении брата

бабушки, Столыпина. Недалеко от Середникова жили его московские знакомые

барышни, А. Верещагина и ее подруга Е. Сушкова, "черноокая" красавица, в

которую Лермонтов возмечтал себя серьезно влюбленным. В записках Сушковой

Лермонтов рисуется невзрачным, неуклюжим, косолапым мальчиком, с красными, но

умными выразительными глазами, со вздернутым носом и язвительно-насмешливой

улыбой. Кокетничая с Лермонтовым, Сушкова в то же время беспощадно над ним

издевалась. В ответ на его чувства ему предлагали "волан или веревочку,

угощали булочками с начинкой из опилок". Когда они встретились вновь при

совершенно иной обстановке, Лермонтов отомстил Сушковой очень зло и жестоко.

В это же лето возникает серьезный интерес Лермонтова к личности и поэзии

"огромного" Байрона, которого поэт всю жизнь свою "достигнуть бы хотел". Ему

отрадно думать, что у них "одна душа, одни и те же муки"; ему страстно

хочется, чтобы и "одинаков был удел". С самого начала здесь скорее ощущение

родственности двух мятежных душ, чем то, что разумеют обыкновенно под

влиянием. Об этом говорят те многочисленные параллели и аналогии, общие

мотивы, образы и драматические положения, которые можно найти у Лермонтова и

в самый зрелый период, когда о подражании не может быть и речи.

Осенью 1830 г. Лермонтов поступает в Московский университет на "нравственно-

политическое отделение". Университетское преподавание того времени мало

способствовало умственному развитию молодежи. "Ученость, деятельность и ум,

по выражению Пушкина, чужды были тогда Московскому университету". Профессора

читали лекции по чужим руководствам, находя, что "умнее не сделаешься, хотя и

напишешь свое собственное". Начиналась серьезная умственная жизнь в

студенческих кружках, но Лермонтов со студентами не сходится; он больше

тяготеет к светскому обществу. Впрочем, кое-что из надежд и идеалов лучшей

тогдашней молодежи находит, однако, отражение и у него в драме "Странный

человек" (1831), главный герой которой, Владимир, - воплощение самого поэта.

Он тоже переживает семейную драму, тоже раздираем внутренними противоречиями;

он знает эгоизм и ничтожество людей и все-таки стремится к ним; когда "он

один, то ему кажется, что никто его не любит, никто не заботится о нем - и

это так тяжело!" Это - душевное состояние самого Лермонтова. И тем ценнее та

сцена, когда мужик рассказывает Владимиру о жестокостях помещицы и о других

крестьянских печалях, и он приходит в ярость, и у него вырывается крик: "О,

мое отечество! мое отечество!" Все же это только случайный мотив, стороной

задевающий душу поэта; главными, основными остаются по-прежнему разлад между

мечтой и действительностью, трагическое столкновение противоположных начал,

чистого и порочного, глубокая ненависть к людям, к тому самому "свету", в

котором он так охотно бывал.

В Московском университете Лермонтов пробыл менее двух лет. Профессора, помня

его дерзкие выходки, срезали его на публичных экзаменах. Он не захотел

остаться на второй год на том же курсе и переехал в Петербург, вместе с

бабушкой. Незадолго до этого умер его отец; впоследствии, в часы горестных

воспоминаний, поэт оплакал его в стихотворении: "Ужасная судьба отца и сына".

В Петербургский университет Лермонтов не попал: ему не зачли двухлетнего

пребывания в Москве и предложили держать вступительный экзамен на первый

курс.

По совету своего друга Столыпина он решил поступить в школу гвардейских

юнкеров и подпрапорщиков, куда и был зачислен приказом от 10 ноября 1832 г.,

"сначала унтер-офицером, потом юнкером". Почти в одно время с ним поступил в

школу и его будущий убийца, Н.С. Мартынов, в биографических записках которого

поэт-юнкер рисуется как юноша, "настолько превосходивший своим умственным

развитием всех других товарищей, что и параллели между ними провести

невозможно. Он поступил в школу, по словам Мартынова, уже человеком, много

читал, много передумал; другие еще вглядывались в жизнь, он уже изучил ее со

всех сторон. Годами он был не старше других, но опытом и воззрением на людей

далеко оставлял их за собою".

Лермонтов пробыл в школе "два страшных года", как он сам выражается. Земная

стихия его натуры одержала на время полную победу над другой, лучшей частью

его души, и он с головой окунулся в царивший в школе "разгул". Об этом

времени его родственник Шан-Гирей пишет следующее: "Способности свои к

рисованию и поэтический талант Лермонтов обратил на карикатуры, эпиграммы и

разные неудобные в печати произведения, вроде "Уланши", "Петергофского

праздника", помещавшиеся в издаваемом в школе рукописном иллюстрированном

журнале, а некоторые из них ходили по рукам и отдельными выпусками". Ему

грозила полная нравственная гибель, но он сумел и здесь сберечь свои

творческие силы. В часы раздумья, скрывая свои серьезные литературные замыслы

даже от друзей, поэт "уходил в отдаленные классные комнаты, по вечерам

пустые, и там один просиживал долго и писал до поздней ночи". В письмах к

своему другу, М. Лопухиной, он изредка открывает эту лучшую часть своей души,

и тогда слышится горькое чувство сожаления о былых оскверненных мечтаниях.

По выходе из школы (22 ноября 1834 г.) корнетом лейб-гвардии гусарского

полка, Лермонтов поселяется со своим другом А.А. Столыпиным в Царском Селе,

продолжая вести прежний образ жизни. Он делается "душою общества молодых

людей высшего круга, запевалой в беседах, в кружках, бывает в свете, где

забавляется тем, что сводит с ума женщин, расстраивает партии", для чего

"разыгрывает из себя влюбленного в продолжение нескольких дней". К этому-то

времени и относится развязка давнишнего романа Лермонтова с Е. Сушковой. Он

прикинулся вновь влюбленным, на этот раз добившись ее взаимности; обращался с

нею публично, "как если бы она была ему близка", и когда заметил, "что

дальнейший шаг его погубит, быстро начал отступление". Как ни сильны, однако,

его увлечения "светом" и его желание создать себе в нем "пьедестал" - все это

лишь одна сторона его жизни: сказывается все та же двойственность его натуры,

его искусство скрывать под маской веселости свои интимные чувства и

настроения. Прежние мрачные мотивы осложняются теперь чувством глубокого

раскаяния и усталости. Оно звучит в его автобиографической повести "Сашка", в

драме "Два брата", в его лирике; оно отражается также в его письмах к М.

Лопухиной и Верещагиной.