Диссертация: Постмодернизм У. Эко «Имя розы»

Диссертация: Постмодернизм У. Эко «Имя розы»

Постмодернизм У. Эко «Имя розы»

Постмодернизм одно из самых интересных и сложных явлений XX- столетия.

Признанный мэтр постмодернизма известный итальянский учёный и писатель Эко

утверждает: «постмодернизм – не фиксированное хронологически явление, а некое

духовное состояние.» [9,460]. Причины появления его объясняет итальянский

философ Витторио Страда тем, что время возникновения глобальной культуры,

которую он называет постмодерной и в состав которой вливаются «все культуры

прошлого и различные культуры настоящего». Это процесс единства в

многообразии порождающий новую мультикультурную ментальность и этику.[7,201]

Литературоведы Д. Затонский, Л Андреев, Б. Бегун видят в постмодернистском

мироощущении приметы кризиса, пессимизма, спада, а отсюда «Мир

постмодернистского искусства – мир «симуляторов», ложных видимостей, мир

означающих, освободившихся референтов [1,28]. Другие (Т. Денисова, Г.

Сиваченко) утверждают продуктивность постмодернистского сознания, ибо оно

«предстаёт антидогматичным, плюралистичным., даёт преимущество широкому

спектру равноправных решений, поискам вариантов[3,26]. Как видим, мнение об

этом явлении часто диаметрально противоположны, однако основные особенности

модернизма все исследователи определяют приблизительно одинаково.

Постмодернизм хронологически появился после модернизма, отсюда и его

название, хотя некоторые исследователи склонны относить к этому явлению

«авторов от Аристофана, в творчестве которого изображен кризис

древнегреческой цивилизации; Овидия и Петрония, которые зафиксировали распад

целостной системы древнегреческих традиций; а также Рабле и Сервантеса, чьи

произведения изображали крах ренессансных идей и т.п. – и до М. Павича[2,90].

Но теоретические основные принципы постмодернизма были сформулированы в 60-

70-е годы ХХ века теоретиками искусства, философами-структуралистами (Р.

Барт, Дж. Барт, И. Хассан). В 80-е годы продолжался как процесс

теоретического осмысления, так и широкое развитие постмодернистского романа

(П. Зюськинд, Ю. Андрухович и др.), что связывают как с окончательным

крушением тоталитаризма (распад СССР), так и с сближением с массовой

культурой.

Отличительные признаки постмодернизма указал в своё время американский

литературовед И. Хассан. Он насчитал их тридцать один, сравнивая с

модернизмом. Наиболее характерными признаками в ряду «модернизм —

постмодернизм» являются: «форма (единая, закрытая), цель – игра ,. синтез –

антитеза, соединение – разъединенность,. жанр/границы – текст/интертекст,.

метафора – метонимия,.метафизика – ирония»[8,105]

Интертекстуальность, считает У. Эко присутствует в всяком тексте его эхо

будет услышано в процессе работы над произведением, ибо «материал проявит

свои природные свойства, но одновременно напомнит и о сформировавшей его

культуре»[9,432]. Иными словами писатель цитирует или обращается к уже

известным сюжетам, образам, приёмам, но теперь с тем, чтобы пародировать или

переоценивать их.

В ряде случаев это приводит к тому, что, как писала французская газета

«Фигаро» в марте 1970г., авторы предаются «наслаждению от текста». Лучшие же

произведения постмодернизма представляют собой синтез, как писал Р. Барт: «Я

уверен, что настоящий писатель - постмодернист не копирует и не отбрасывает

своих отцов из двадцатого века и своих дедов из девятнадцатого. Первую

половину столетия он таскает не на спине, а в желудке: он успел её

переварить.Идеальный роман постмодернизма должен каким- то образом оказаться

между столкновением реализма с ирреализмом, формализма с «содержательностью»,

чистого искусства с ангажированным, против элитарной – с массовой» [Цит.

по:3,21]. К таким произведениям относится роман «Имя розы»

Автор романа Умберто Эко (род. в 1932г.) – известный итальянский писатель,

учёный, профессор, читает курсы по семиотике и эстетике в Болонском

университете, почётный доктор университетов США, Дании и др.. Автор книг

«Эстетическая проблематика у Фомы Аквинского» (1956), «Открытое произведение»

(1962), «Поэтика Джойса» (1966), «Документ по новому средневековью» 1973),

«Тракт об общей семиотике» (1975), «Путешествия в гиперреальное пространство»

(1986).

У. Эко утверждает: «Постмодернизм – это ответ модернизму: раз уже прошлое

невозможно уничтожить, ибо его уничтожение ведёт к немоте, его нужно

переосмыслить: иронично, без наивности!»[9,461].

«Интерпретация и сверхинтерпретация»

Перу У. Эко принадлежат романы «Имя розы» (1980), «Маятник Фуку»(1989).

Выступает он с лекциями и в знаменитых университетах мира, в том числе

принимает участие в Тэннеровских чтениях, утверждённых бывшим филантропом,

профессором, университета штата Юта Обертом Ч. Тэннером с 1978г.. Чтения

проводятся в Кембридже, Гарвард, Принстон, Оксфорде, тему выбирает

сам докладчик, но она должна отвечать основному принципу – «обсуждать и

развивать учебные и научные исследования, связанные с человеческими

ценностями и оценками.[6,269].

Всемирную известность принёс У.Эко роман «Имя розы», который в 80-ые годы ХХ

века неизменно входил в список бестселлер не только на родине автора. Успеху

произведения способствовала и удачная экранизация. Писатель был удостоен

престижной итальянской премии «Стрега»(1981) и французской «Медичи» (1982).

В своих работах, посвящённых исследованию проблем Средневековья, У. Эко

постоянно проводит параллели с настоящим и утверждает, что в «Средневековье

- корни всех наших современных «горячих» проблем». Такие проблемы конца 70-

ых годов, как противостояние двух идеологических систем, гонка вооружений,

экстремистские движения, общее состояние страха и неуверенности и побудило У.

Эко написать роман о далёком прошлом – и о настоящем. В «Заметках на полях»

«Имени розы» он писал: « Мне хотелось отправить монаха. Думаю, что всякий

роман рождается от подобных мыслей. Остальная мякоть наращивается сама

собой»[9,434].

Роман сопровождают «Заметки на полях» «Имени розы», в которых У. Эко

разъясняет основные понятия постмодернизма, его исторические и эстетические

истоки. Автор замечает, что он видит средневековье «в глубине любого

предмета, даже такого, который вроде не связан со средними веками, а на самом

деле связан. Всё связано»[9,435]. В средневековых хрониках У. Эко открыл

«эхо интертекстуальности», ибо «во всех книгах говориться о других

книгах,.всякая история пересказывает историю уже рассказанную»[9,437]. Роман,

утверждает писатель, — это целый мир, сотворённый автором и эта

космологическая структура живёт по своим законам и требует от автора их

соблюдения: «Персонажи должны подчинятся законам мира, в котором они живут.

То есть писатель пленник собственных предпосылок» [9,440]. У. Эко пишет об

игре автора с читателем, которая обгораживает пишущего от читающего. Она

«состояла в том, чтобы как можно чаще высвечивать фигуру Адсона в старости,

давать ему комментировать то, что он видит и слышит в качестве молодого

Адсона.[9,444]. Фигура Адсона важна и потому, что он, выступая в качестве

участника и фиксатора событий, не всегда понимает и не поймёт в старости

того, о чём пишет. «Моя цель была, -замечает автор, -дать понять всё через

слова того, кто не понимает ничего»[9,444].

У. Эко в «Заметках.» подчёркивает необходимость объективного изображения

действительности. Искусство есть побег от личного чувства»[9,444], ибо

литература призвана «сотворить читателя»,того, кто готов играть в игру

автора. Читатель естественно интересуется сюжетом, и тут сразу бросается в

глаза, что «Имя розы»- детективный роман, но он отличается от других тем, что

«в нём мало что выясняется, а следователь терпит поражение [9,454]. И это не

случайно, замечает У. Эко, так как «у книги не может быть только один сюжет.

Так не бывает»[9,455]. Автор говорит о существовании нескольких лабиринтов в

его романе, прежде всего маньеристического, выход из которого можно найти

методом проб и ошибок. но Вильгельм живёт в мире ризомы – сетки, в которой

линии – дорожки пересечены, следовательно, нет центра и выхода: «Мой текст -

в сущности, история лабиринтов[9,455]. Особое внимание уделяет писатель

иронии, которую называет метаязыковой игрой. В этой игре может участвовать

писатель, воспринимая её совершенно серьёзно, даже иногда не понимая её: «В

этом, -замечает У. Эко, -отличительное свойство (но и коварство) иронического

творчества»[9,461]. Вывод автора состоит в следующем: «существуют навязчивые

идеи; у них нет владельца; книги говорят между собой и настоящее судебное

расследование должно показать, что виновные – мы» [9,467].

С самого начала романа автор вступает в игру с читателем и текстом

«характерные приметы постмодернизма», ибо уже первая глава вступления имеет

выразительное название «разумеется рукопись», дескать все и всегда так

начинали, вспомните традицию (Ж.Ж. Руссо «Юлия или новая Элоиза», Э. По

«Рукопись, найденная в бутылке», А.С. Пушкин «Повести Белкина», М.Ю. Л

«Герой нашего времени» и др.) Подробно и «на полном серьёзе » У. Эко

рассказывает о том, как попала к нему рукопись монаха – францискианса Адсона,

который в последние годы жизни, т.е. в 80-90-ые гг. ХІV века, вспоминает о

событиях конца ноября 1327-го года. Размышляет «издатель» и о проблемах

перевода, о том, оставлять ли латинские фрагменты. И, наконец, утверждения

автора о праве писать «из чистой любви к процессу» и о том, что он не имеет

«в виду никаких современных иллюзий», т.к. «Эта повесть о книгах, а не о

злосчастной обыденности»[10,11]. Продолжая игру У. Эко в «Примечаниях автора»

даёт хронологические уточнения, разбивку дня по литургическим часам, принятую

в монастырях.

Уже в «Прологе» писатель начинает играть с «чужим текстом». Так, первая фраза

«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и слово было Бог» заставляет

вспомнить Евангелие от Иоанна 1:1. До самого конца романа «звучат» тексты

произведений средневековых авторов, причём автор смело вводит латынь. Тут

же читатель сразу узнаёт о главном герое брате Вильгельме, который «движим

был единственной страстью – к истине, и страдал от единственного опасения.что

истина не то, чем кажется в данный миг»[10,15] . Его внешность, поведение и

привычки наводят на мысль о Шерлоке Холмсе. Вильгельм «Ростом выше среднего,

он казался ещё выше из-за худобы. взгляд острый, проницательный. Тонкий, чуть

крючковатый нос сообщал лицу настороженность. Подбородок также выказывал

сильную волю» [10,16]. Ему около пятидесяти лет, он знает периоды бодрости и

прострации, во время которых принимает наркотики. Его слова кажутся

лишёнными логики, но на самом деле наполнены глубокого смысла, например:

«краса космоса является только в единстве разнообразия, но и в разнообразии

единства»[10,17]. Брат Вильгельм поражает своими знаниями - и

противоречивостью пристрастий: «зачем он, столь ценя суждения своего друга

Оккама, одновременно приклонялся и перед доктринами Бекона» [10,18].

Вильгельм Оккамский – логик и метод соединения противоречивых гипотез создал

герой под его влиянием. Роджер Бекон, имя которого часто упоминается в романе

и который был для героя воплощением всепобеждающей силы науки, известен, как

противник логики. А умному человеку «в ту неспокойную пору (и сейчас !-

В.Т.). приходилось думать, бывало, взаимоисключающие вещи[10,18]. Наконец,

полное имя учёного францисканца Вильгельм Баскервильский, а его ученика зовут

Адсон – намёк более чем прозрачный.

С первого часа первого дня пребывания в монастыре Вильгельм использует

знаменитый дедуктивный метод Шерлока Холмса. Вначале он помогает отыскать

сбежавшего коня Гнедка, затем расследует таинственный события в монастыре,

раскрывает тайну лабиринта – и везде терпит поражение. Вильгельм всегда

приходит слишком поздно: сгорает библиотека и с ней второй том «Поэтики»

Аристотеля, посвящённой комедии. Лишь в конце романа раскрывается тайный

смысл противостояния Вильгельма и библиотекаря – преступника Хорхе – это

борьба за смех. Итак, в романе присутствуют элементы детектива У. Эко в

«Заметках на полях» «Имени розы» говорит о том, что его роман – и

исторический тоже, «и не потому, что реально существовавшая Убертин и Михаил

должны были у меня говорить примерно тоже, что они говорили на самом деле. А

потому, что и выдуманные персонажи вроде Вильгельма должны были говорить

именно то, что они говорили бы, живя в ту эпоху»[9,465]. Не следует, однако,

принимать на веру эти авторские подсказки, ибо, верные себе, У.Эко лукавит.

Его роман – это многоплановая структура, своеобразный лабиринт, в котором

множество ходов, заканчивающихся тупиками -, и единственный выход, который и

обнаруживает в конце концов Тезей – Вильгельм Баскервильский, проявляя при

этом умение логически – и парадоксально!- мыслить.

Этот герой по ходу романа выполняет две миссии: во-первых, расследует

убийство, повергшее в ужас, во-вторых, он, принадлежа к ордену францисканцев,

был тянут в спор с папской курией о бедности или богатстве Иисуса Христа – и,

следовательно, в идеале церковной жизни Вильгельм принадлежал к группе

Оккама, которая требовала реформ церкви. О сути этого спора У.Эко подробно

рассказывает в главах «День четвёртый. Час шестой», «День пятый. Час

первый.». Вильгельм с помощью дедукции доказывает, что в споре нужно поменять

местами причину и следствие и делает вывод, который взбесил присутствующих в

монастыре посланников папской курии, среди них двоих инквизиторов: «поскольку

никем не утверждалось и никем не могло утверждаться, что Иисус добивался для

себя и для своих близких какого- либо земного правления, это сама

отрешенность Иисуса от земных вещей представляется достаточным сованием доя

того, чтобы без греха почесть вероятным утверждениям, что Иисус, таким

образом, больше тяготел к бедности» [10,306]. Вильгельм и путешествует в

монастырь с тайной миссией, встретиться с папской делегацией по поручению

императора Людовика, у которого Аккам и Марсилий, авторитетные богословы –

философы, нашли убежище.

Мудрость Вильгельма «вошла в легенду», но он не менее прославился и как

инквизитор процессов, во времена которых он проявил и проницательность, и

удивившее всех великодушие, столь не свойственное инквизиции, «потому что,-

утверждает Вильгельм, - судить о причинах и следствиях достаточно трудно и

думаю, что Господь единый в праве о них судить.Поэтому плести длиннейшие

цепочки неверных причин и следствий, по-моему, такое же безумие, как строить

башню до самого неба.»[10,27]. Таким образом Вильгельм совершенно отрицает

присутствие злого духа в обвиняемом. Он давно уже оставил обязанности

инквизитора, но остался следователем. Тут очевидна игра слов: инквизиция- от

лат. «inqusitiо» расследование. Расследованием и занимается брат Вильгельм,

попутно наставляя и развивая своего ученика Адсона, который и в старости

вспоминает мысли своего учителя. Брат Вильгельм ищет Истину. К какому же

выводу он пришел? В хмуром аббатстве, которое выглядит неприветливо, и с

самого первого дня пребывания там вызывает у Адсона страх, а заупокойное

пение «Diesirae»(«День гнева»)- ужасные видения., Вильгельм говорит о .смехе.

И это не случайно. Теория «Карнавала» Михаила Бахтина на философию середины

ХХ века. В своей работе «Творчество Франсуа Рабле и народная культура

Средневековья и Ренессанса» М. Бахтин говорит о том, что смех и карнавал

ставят всё «вверх тормашками» и служат свободе личности. Об этом, насколько

служит смех независимости человека от догм, сомнению и поиску истины и

размышляет У. Эко, показывая противостояние Вильгельма и Хорхе. В главе «День

второй. Час первый» Бенций пересказывает содержание разговора, когда монахи

рассматривали смешные рисунки Адельма. Венанций заметил, «что даже у

Аристотеля говориться о шутках и словесных играх, как о средствах наилучшего

познания истин и что, следовательно смех не может быть дурным делом, если

способствует откровению истин [10,91]. В день второй в часу третьем Вильгельм

и Адсон встречаются с Хорхе и дискутируют о позволительности смеха. Хорхе

отрицает смех, ибо он сеет сомнение, которое может привести к утверждению:

«Бога нет!» Вильгельм же обращается к библии: «Господу желательно, чтобы мы

упражняли наши рассудки на тех неясностях, относительно коих Священное

Писание даёт нам свободу размышлений. ради избавления от абсурдных

предпосылок – смех может составить собой самое удачное средство [10,110].

Ночью дня седьмого, когда Вильгельм разгадал тайну лабиринта и нашел вторую

книгу «Поэтики» Аристотеля, а также узнал, что Хорхе является виновником всех

преступлений В аббатстве, состоялся главный разговор о смехе и карнавале.

Хорхе ненавидит смех и карнавал, которые возводит Аристотель на уровень

искусства и таким образом из низкого занятия делает средство освобождения от

страха «однако закон может быть утверждаем только с помощью страха, коего

полное титулование – страх Божий.[10,405].И если будет, горячиться Хорхе,

разрешено искусство осмеяния и найдётся один «посмевший сказать (и быть

услышанным) : «Смеюсь над пресуществлением!» О! Тогда у нас не нашлось бы

оружия против его богохульства»[10,407]. Вильгельм готов померяться силами с

Хорхе и его последователями, он утверждает, что мир, где царит смех, лучше,

чем тот, где огонь и калёное железо противостоят друг другу, и называет Хорхе

дьяволом, объяснив: «Дьявол – это не победа плоти. Дьявол - это

высокомерие духа. Это верование без улыбки. Это истина никогда не

подвергающаяся сомнению»[10,408].

Об идее, истине, последствиях фанатичному служению ей также разделяет У. Эко в

романе. Самые благие намерения могут привести к страшным последствиям, если не

соблюдать ту зыбкую грань, которая отделяет добро от зла. В этом смысле

особенно показательна история брата Дольчина, которую рассказал Убертин Адсону

В день третий после повешенья, «чтобы извлечь полезный урок»[10,186]. Дольчин

– еретик бунтовал против властей, утверждал, что «идеал у всех должен быть

одинаковый, и что никакие обязательства внешего поведения не должны их

сковывать . называл всё духовенство служителями Сатаны и освобождал кого бы то

ни было от необходимости подчиняться»[10,190]. О том, как эти идеи влияют на

людей рассказывает келарь, который примкнул к Дольчину и думал, что обрёл

свободу, ибо считал, что всё делается, - справедливо и никаких господ». Но

прошло время, говорит келарь, и «смотри: когда то я пытался бороться против

господ, сейчас я им прислуживаю»[10,228]. Вильгельм предупреждает Адсона, что

чрезмерная любовь, чрезмерное благочестие могут породить жестокость «Бойся.

пророков и тех, кто расположен отдать жизнь многих других. Иногда – ещё до

того, как отдать свою. А иногда – вместо того, чтобы отдать свою»[10,420].

Человек не должен стать рабом собственных убеждений, он должен учиться

преображать любую истину. «Должно быть обязанность всякого, кто любит людей,

- учить смеяться над истиной, учить смеяться саму истину (выделено

автором – В.Т.), так как единственная твёрдая истина – что надо освобождаться

от нездоровой страсти к истине» [10,420], которая порождала как средневековый

аскетизм, так и тоталитаризм во все века, включая и ХХ столетие, и слишком

узнаваемы в романе черты тоталитаризма по- советски.

Ю. Лотман называл Вильгельма Баскервильского семиотиком ХІV века «и все

действия, поучения, обращённые к юному послушнику, выкладки можно назвать

практикумом по семиотике»[5,474]. И действительно, герой постоянно

расшифровывает знаки неисчерпаемое обличье символов, «по которым читаем в

мире, как в книге»[10,22]. Умение видеть и анализировать эти знаки помогает

Вильгельму, в конце концов, понять устройство лабиринта, найти книгу и

разгадать тайну преступлений. Хорхе в проповеди пятого дня, предсказывая

появление Антихриста, называет символом зла и указывает знаки его природа.

Однако наиболее глубоко идеи семиотики выражены автором в выступлении

Вильгельма перед делегатами.

Семиотика (от греч. «semeion»- знак) как наука сформировалась в 30-ые гг.

ХХ ст., хотя название и основные положения её сформулировали американский

учёный Ч.С. Пирс и швейцарский учёный Ф. де Соссюр ещё в конце ХІХ века. По

Соссюру, язык – это система знаков, где ни один из них сим по себе ничего не

значит, так как языковые символы не связаны с тем, что они должны обозначать.

Они имеют смысл только в сочетании. У каждого знака есть две стороны

неотделимые друг от друга. Одна сторона – это значение знака, информация;

другая, то, что человек воспринимает органами чувств и что указывает на эту

информацию. Сочетание трёх звуков д+о+м – информация, первая сторона; другая

сторона – представление человека об этом предмете. Ф. де Соссюр утверждал,

что главным свойством знака является случайность, произвольность, и две

стороны знака связаны между собой лишь обычаями, а не какой- нибудь

естественной связью, так как слово, знак, символ чаще всего не указывают на

свойство предмета, который обозначают. Об этой свободе, т.е. случайности,

произвольности выбора имён и говорит Вильгельм, полемизируя с теми, кто

утверждал, что имена – производные вещей. Он обращается к книге Библия и

напоминает о том, что Бог дал Адаму право давать имена всякой живущей твари.

Однако, замечает далее Вильгельм «ныне установлено, что имена, которыми

пользуются разные люди для описания одних и тех же понятий, различны, а не

измены и едины для всех только понятия, т. е. знаки вещей»[10,303].

Роман заканчивается латинской фразой, которая переводиться так: «Роза при

имени прежнем – с нашими мы впредь именами» Как отмечает сам автор, она

вызывала много вопросов, поэтому «Заметки на полях» «Имени розы» начинаются с

«разъяснения» смысла заглавия. Вначале, пишет У.Эко, он хотел назвать книгу

«Аббатство преступлений», но такое заглавие настраивало читателей на

детективный сюжет и сбило бы с толку тех, кого интересует только интрига»

[9,428]. Мечтой автора назвать роман «Адсон из Мелька», ибо этот герой стоит

в стороне, занимает как бы нейтральную позицию. Заглавие «Имя розы», отмечает

У. Эко подошло ему, «потому что роза как бы символическая фигура до того

насыщена смыслами, что смысла у неё почти нет. Название, как и задумано,

дезориентирует читателя. Название должно запутывать мысли, а не

дисциплинировать их» [9,429]. Таким образом писатель подчёркивает, что текст

живёт своей собственной, часто независящей от него жизнью. Отсюда новые,

различные прочтения, интерпретации, на которые и должно настраивать название

романа. И не случайно автор поместил эту латинскую цитату из сочинения ХІІ

века в конце текста, чтобы читатель сделал различные предположения, мысли и

сопоставлял, недоумевал и спорил.

Итало Кальвино известный итальянский писатель ХХ века, творчество которого

также связано с модернизмом, писал: «Кто мы такие, кем является каждый из

нас, если не комбинацией опыта, информации, чтения и вымысла? Каждая жизнь

это энциклопедия, библиотека, реестр предметов, совокупность игр, которые

непрерывно перемешиваются и упорядочиваются в произвольных

комбинациях»[4,194-195]. Своим романом У. Эко показал справедливость этого

утверждения.

Вопросы и задания.

1. Что такое постмодернизм, в чём его отличие от модернизма? Выделите

самые характерные его признаки?

2. Какие основные черты постмодернизма охарактеризовал У. Эко в «Заметках

на полях» «Имени розы»?

3. Проследите как «играет» У. Эко в романе «Имя розы» с текстом А. Конан

Дойла: сравните портрет, характер, привычки, мировоззрение брата Вильгельма

Баскервильского и Шерлока Холмса.

4. Покажите элементы детективного романа в романе «Имя розы».

5. В чём своеобразие историзма в романе «Имя розы»?

6. Определите основные проблемы произведения, прокомментируйте свои

мысли, опираясь на текст.

7. Каков смысл названия романа?

8. Какие черты постмодернизма присутствуют в романе У.Эко и в чём его

своеобразие?

Литература

1. Андреев Л. Художественный синтез и постмодернизм //Вопросы

литературы.-2001.- №1.- с.3-38

2. Бігун Б. Постмодерністський образ світу //Вікно в світ. - 1999. -№3.-

с.88-96.

3. Денисова Т. Феномен постмодернізму: контури і орієнтири //Слово і час.

- 1995.-№2- с.18-27.

4. Затонкий Д. Постмодернизм в историческом интерьере //Вопросы

литературы.- 1996.-№3.- с. 182-205.

5. Лотман Ю. Выход из лабиринта //Эко У. Имя розы. - М: Книжная палата,

1989.- с.468-481.

6. Рейнгольд С. «Отравить монаха» или человеческие ценности по Умберто

Эко //иностранная литература. -1994.-№4.- с.-269-274.

7. Страда В. Модернизация и постмодернизация //Вікно в світ. – 1999.-№2.-

с.196-201.

8. Хасан У. Культура постмодернізму //Вікно в світ. - 1999.-№5.- с.99-111.

9. Эко У. Заметки на полях «Имени розы» //Имя розы. – М: Книжная палата,

1989- с.425-467.

10. Эко У. Имя розы. - М: Книжная палата, 1989.- с.7-424.