Реферат: Валентин Распутин

Реферат: Валентин Распутин

ВАЛЕНТИН РАСПУТИН

(род. 1937)

Биография писателя

Валентин Распутин – яркий представитель «дере­венской прозы» – одного из

ведущих явлений совре­менной литературы. В его творчестве нашла отражение

острейшая проблема конца XX века: разрушение при­роды и нравственности под

воздействием цивилизации. Противостояние национальных традиций духовности и

воинствующего цинизма воплотилось в образной и язы­ковой системе произведений

писателя.

Валентин Григорьевич Распутин родился в 1937 го­ду в с. Усть-Уда Ир­кут­с­кой

области. В 1959 году окончил Иркутский университет. Работал

кор­рес­пон­дентом в местных газетах Сибири. Корреспондентские впечатления

наш­ли отражение в его первых книгах рассказов и очерков.

Известность Распутину принесла повесть «Деньги для Марии», сюжет ко­то­рой

(поиски денег для довер­чивой и не искушенной в бухгалтерских делах

про­давщицы сельской лавки, обвиненной в растрате) по­зволил писателю

пси­хо­логически глубоко раскрыть характеры самых разных людей, показать как

нрав­ст­венные вершины, так и глубины человеческого падения. Написанные затем

повести «Последний срок» (1970), «Живи и помни» (1974), «Прощание с Матерой»

(1976) закрепили за ним славу одного из лучших представителей так называемой

деревенской прозы.

В начале 80-х годов Распутин создал цикл расска­зов («Век живи – век люби»,

«Что передать вороне?», «Наташа» и др.). в которых отошел от дере­вен­ской

тематики, хотя и остался верен нравственной проблематике. Ре­зуль­татом

наблюдений над далеко не лучшими изменениями в жизни деревни и

нрав­ст­венности людей стала публицистическая повесть «По­жар» (1985).

В последние годы В. Распутин посвятил себя реше­нию актуальных проб­лем

современности: экологиче­ских, нравственных, литературно-организа­ци­он­ных.

Увидели свет его очерки и статьи на эти темы, а так­же главы

пуб­ли­цистической книги «Сибирь, Си­бирь...».

Художественный мир писателя

Творчество Валентина Распутина довольно часто противопоставляют «го­род­ской

прозе». И действие у него почти всегда происходит в деревне, и глав­ные

ге­рои (точнее, героини) в большинстве случаев – «ста­ринные ста­рухи», и

симпатии его отданы не новому, а тому древнему, исконному, что безвозвратно

уходит из жизни.

Все это так и не так. Критик А. Бочаров справедли­во заметил, что между

«городским» Ю. Трифоновым и «деревенским» В. Распутиным при всем их раз­личии

много общего. Оба взыскуют высокой нравст­венности человека, обоих интересует

место личнос­ти в истории. Оба говорят о влиянии прошлой жиз­ни на

современную и будущую, оба не приемлют ин­дивидуалистов, «железных»

суперменов и бесхарак­терных конформистов, забывших о высшем назначе­нии

человека. Словом, оба писателя разрабатывают философскую проблематику, хотя и

делают это по-разному.

Сюжет каждой повести В. Распутина связан с ис­пытанием, выбором, смертью. В

«Последнем сроке» говорится о предсмертных днях старухи Анны и о со­бравшихся

у постели умирающей матери ее детях. Смерть высвечивает характеры всех

персонажей, и в первую очередь самой старухи. В «Живи и помни» действие

переносится в 1945 год, когда так не хоте­лось умереть на фронте герою

повести Андрею Гусько-ву, и он дезертировал. В центре внимания писателя –

нравственные и философские проблемы, вставшие как перед самим Андреем, так и

– в еще большей сте­пени – перед его женой Настеной. В «Прощании с Матерой»

описываются затопление для нужд ГЭС ост­рова, на котором расположена старая

сибирская де­ревня, и последние дни стариков и старух, оставших­ся на нем. В

этих условиях обостряется вопрос о смыс­ле жизни, о соотношении

нравственности и прогресса, о смерти и бессмертии.

Во всех трех повестях В. Распутин создает образы русских женщин,

но­си­тель­ниц нравственных ценнос­тей народа, его философского мироощущения,

ли­те­ратурных преемниц шолоховской Ильиничны и сол-женицынской Мат­рены,

развивающих и обогащаю­щих образ сельской праведницы. Всем им при­суще

чувство огромной ответственности за происходящее, чувство вины без вины,

осознание своей слитности с миром как человеческим, так и природным.

Старикам и старухам, носителям народной памяти, во всех повестях писа­теля

противостоят те, кого, ис­пользуя выражение из «Прощания с Матерой», мож­но

назвать «обсевками».

Пристально вглядываясь в противоречия современ­ного мира, Распутин, подобно

другим писателям-«де­ревенщикам», видит истоки бездуховности в социаль­ной

действительности (человека лишили чувства хо­зяина, сделали винтиком,

исполнителем чужих решений). Вместе с тем писатель предъяв­ляет высо­кие

требования к самой личности. Для него неприем­лемы индиви­дуа­лизм,

пренебрежение такими народ­ными национальными ценностями, как Дом, труд,

могилы предков, продолжение рода. Все эти понятия обретают в прозе писателя

материальное воплощение, описываются в лирико-поэти­чес­кой манере.

От повести к повести усиливается в распутинском творчестве трагизм

автор­ского мировосприятия.

И все же писатель верит в духовное здоровье рус­ского народа, передавая свою

веру в образах-символах (солнца, царского лиственя, таинственного зверька).

Начатое еще в солженицынском «Матренином дво­ре» противопос­тав­ление сочного

народного языка без­духовной казенной речи последовательно проводится во всех

произведениях В. Распутина. Его любимые персонажи говорят живым образным

языком, не ли­шенным и диалектных слов. В кульми­на­ци­онных сце­нах их речь

становится афористичной, близкой к по­словицам и пого­воркам, воплощающим в

себе народ­ную мудрость.

Позднее творчество писателя претерпело некото­рые стилевые изменения. В

не­больших рассказах «Век живи – век люби» и «Что передать вороне?»

пи­сатель, развивая уже освоенные им психологические и символические

худо­жес­т­венные приемы, одновре­менно преодолевает границы сугубого

жизнеподобия за счет использования иррациональных ситуаций, го­ворит о

таинстве бытия чело­века, о связи самых раз­личных явлений с законами

Космоса, о стремлении чело­века выйти за пределы обычной жизни и о его

от­ветственности за духовное и физическое падение.

С другой стороны, в рассказах «Век живи – век люби», «Не могу-у» и осо­бенно

в повести «Пожар» превалирует публицистический пафос. Вместе с тем глав­ный

герой повести шофер Иван Петрович Егоров не является лишь ру­по­ром авторских

идей. Это впол­не распутинский персонаж: человек совестливый, не столько

обвиняющий земляков, сколько казнящий себя. Пожар помог ему прео­долеть

нравственную усталость, отбросить малодушную мысль об отъезде. И здесь автор,

оставляя финал повести открытым, тем не менее дает понять чита­телю, что

жизнь не оконче­на, что его герой вышел из обрушившегося на него ис­пытания

более закаленным, что он еще поборется.

В «Прощании с Матерой» с наибольшей полнотой воплотилась дорогая для В.

Распутина русская идея соборности, слиянности человека с миром, Все­лен­ной,

родом.

Вновь перед нами «старинные старухи» с типичны­ми русскими именами и

фами­лиями: Дарья Васильев­на Пинигина, Катерина Зотова, Настасья Карпова,

Сима. Среди имен эпизодических персонажей выделя­ется имя еще одной старухи –

Аксиньи (быть может, дань уважения героине «Тихого Дона»), Наи­более

ко­лоритному персонажу, похожему на лешего, дано по­лусимволическое имя

Богодул. У всех героев за пле­чами трудовая жизнь, прожитая ими по совести, в

дружбе и взаимопомощи. «Греть и греться» – эти слова старухи Симы в разных

вариантах повторяют все любимые герои писателя.

В повесть включен ряд эпизодов, поэтизирующих общую жизнь миром. Один из

смысловых центров повести – сцена сенокоса в одиннадцатой главе. Распу­тин

подчеркивает, что главное для людей не сама ра­бота, а благостное ощу­щение

жизни, удовольствие от единства друг с другом, с природой. Очень точно

под­метил отличие жизни материнцев от суетной деятель­ности строи­те­лей ГЭС

внук бабки Дарьи Андрей: «Они там живут только для работы, а вы здесь вроде

как наоборот, вроде как работаете для жизни». Работа для любимых персонажей

писателя не самоцель, а участие в продолжении семейного рода и – шире – всего

человеческого племени. Вот почему не умел бе­речься, а работал на износ отец

Дарьи, вот почему и сама Дарья, ощущая за собой строй поко­ле­ний пред­ков,

«строй, которому нет конца», не может смирить­ся, что их могилы уйдут под

воду – и она окажется одна: порвется цепь времен.

Именно поэтому для Дарьи и других старух дом не только место для жилья и вещи

– не только вещи. Это одушевленная предками часть их жизни. Дважды рас­скажет

Распутин, как прощаются с домом, с веща­ми сначала Настасья, а потом Дарья.

Двадцатая глава повести, в которой Дарья через силу белит свой уже обреченный

назавтра на сжигание дом, украшает его пихтой, – точное отра­жение

христианских обрядов соборования (когда перед смертью наступает ду­хов­ное

облегчение и примирение с неизбежностью), обмыва­ния покойника, отпевания и

погребения.

«Все, что живет на свете, имеет один смысл – смысл службы». Именно эта мысль,

вложенная писа­телем в монолог загадочного зверька, символизирую­щего хозяина

острова, руководит поведением старух и Вогодула. Все они осознают себя

ответственными пе­ред ушедшими за продолжение жизни. Земля, по их мнению,

дана человеку «на подержание»: ее надо бе­речь, сохранить для потомков.

Распутин находит очень точную метафору для вы­ражения раздумий Дарьи

Васильевны о течении жиз­ни: род – это нитка с узелками. Одни узелки

распус­каются, умирают, а на другом конце завязываются новые. И старухам

отнюдь не безразлично, какими будут эти новые люди, приходящие на смену. Вот

почему Дарья Пинигина все время размышляет о смыс­ле жизни, об истине;

вступает в спор с внуком Андре­ем; задает вопросы умершим.

В этих спорах, размышлениях и даже в обвинени­ях – и праведная

тор­жест­вен­ность, и тревога, и – непременно – любовь. «Э-эх, до чего же мы

все доб­рые по отдельности люди и до чего же безрассудно и много, как

нарочно, все вместе творим зла», – рас­суждает Дарья. «Кто знает правду о

человеке: зачем он живет? – мучается героиня. – Ради жизни самой, ради детей

или ради чего-то еще? Вечным ли будет это движение?.. Что должен чувствовать

человек, ради которого жили многие поколения? Ничего он не чув­ствует. Ничего

не пони­мает. И ведет он себя так, буд­то с него первого началась жизнь и им

она нав­сегда закончится».

Размышления о продолжении рода и своей ответ­ственности за него

пере­мешиваются у Дарьи с трево­гой о «полной правде», о необходимости

памяти, со­хранения ответственности у потомков – тревогой, со­пряженной с

трагическим осознанием эпохи.

В многочисленных внутренних монологах Дарьи писатель вновь и вновь гово­рит о

необходимости каж­дому человеку «самому докапываться до ис­тины», жить

работой совести. Сильнее всего и автора, и его стариков и старух тревожит

желание все большей час­ти людей «жить не оглядываясь», «облег­ченно»,

нес­тись по течению жизни. «Пуп не надрываете, а душу потратили», – бросает в

сердцах Дарья своему внуку. Она не против машин, облегчающих труд людям. Но

неприемлемо для мудрой крестьянки, чтобы человек, обретший благодаря технике

огромную силу, искоре­нял жизнь, бездумно подрубал сук, на котором сидит.

«Человек – царь природы», – убеждает бабушку Андрей. «Вот-вот, царь.

Поцарюет, по-царюет, да за­горюет», – ответствует старуха. Только в единстве

друг с другом, с природой, со всем Космосом может смертный человек победить

смерть, если не индивиду­альную, то родовую.

Космос, природа – полноценные действующие ли­ца повестей В. Распутина. В

«Прощании с Матерой» тихое утро, свет и радость, звезды, Ангара, ласковый

дождь являют собой светлую часть ж.изки,благодатъ, дают перспективу

раз­ви­тия. Но они же в тон мрач­ным мыслям стариков и старух, вызванным

трагиче­скими событиями повести, создают атмосферу трево­ги, неблагополучия.

Драматическое противоречие, сгущенное до симво­лической картины, возникает

уже на первых страни­цах «Прощания с Матерой». Согласию, покою и миру,

прекрасной полнокровной жизни, которой дышит Ма­тера (читателю ясна

этимология слова: мать-роди­на-земля), противостоит запустение, ого­ле­ние,

исте­чение (одно из любимых слов В. Распутина). Стонут избы, сквозит ветер,

хлопают ворота. «Темь пала» на Матеру, утверждает писатель, много­крат­ными

повто­рами этого словосочетания вызывая ассоциации с древ­нерус­скими

текстами и с Апокалипсисом. Имен­но здесь, предваряя последнюю повесть В.

Распутина, появляется эпизод пожара, а перед этим событием «звезды срываются

с неба».

Носителям народных нравственных ценностей пи­сатель противопоставляет

современных «обсевков», нарисованных в весьма жесткой манере. Лишь внука

Дарьи Пинигиной наделил писатель более или менее сложным характером. С одной

стороны, Андрей уже не чувствует себя ответственным за род, за землю предков

(не случайно он так и не обошел родную Ма­теру в свой последний приезд, не

простился с ней пе­ред отъездом). Его манит суета большой стройки, он до

хрипоты спорит с отцом и бабушкой, отрицая то, что для них является извечными

ценностями.

И в то же время, показывает Распутин, «минутное пустое глядение на дождь»,

завершивший семейную дискуссию, «сумело снова сблизить» Андрея, Павла и

Дарью: не умерло еще в парне единство с природой. Объединяет их и работа на

сенокосе. Андрей не под­держивает Клавку Стригунову (для писателя харак­терно

наделять уничижительными именами и фами­лиями персонажей, изме­нивших

национальным тра­дициям), радующуюся исчезновению родной Матеры: ему жалко

остров. Более того, ни в чем не соглашаясь с Дарь­ей, он ищет бесед с ней,

«ему для чего-то нужен был ее ответ» о сущности и предназ­на­чении человека.

Другие антиподы «старинных старух» показаны в «Прощании с Матерой» совсем

иронично и зло. Сорока­летний сын Катерины, болтун и пьяница Никита Зо­тов,

за свой принцип «лишь бы прожить сегодняшний день» лишен народ­ным мнением

своего имени – пре­вращен в Петруху. Писатель, с одной стороны, ви­димо,

обыгрывает здесь традиционное имя балаганного пер­сонажа Петруш­ки, лишая

его, правда, той положи­тельной стороны, которая все-таки была у героя

народ­ного театра, с другой – создает неологизм «петрухать» по сходству с

глаголами «громыхать», «воздыхать». Пределом падения Петрухи является даже не

сожже­ние родного дома (кстати, это сделала и Клавка), но из­дева­тель­ство

над матерью. Интересно отметить, что от­вергнутый деревней и матерью Петруха

стремится но­вым бесчинством привлечь к себе внимание, чтобы хоть так, злом,

утвердить свое существование в мире.

Исключительно злом, беспамятством и бесстыдст­вом утверждают себя в жизни

«официальные лица». Писатель снабжает их не только «говорящими» фами­лиями,

но и емкими символическими характеристи­ками: Воронцов – турист (беззаботно

шагающий по земле), Жук – цыган (т. е. человек без родины, без корней,

перекати-поле). Если речь стариков и старух выразительна, образна, а речь

Павла и Андрея – ли­тературно правильна, но сбивчива, полна неясных для них

самих штампов, – то Воронцов и ему подоб­ные говорят рублеными, не по-русски

построенными фразами, любят императив («Пони­мать будем или что будем?», «Кто

позволил?», «И никаких», «Вы мне опять попустительство подкинете», «Что

требуется, то и будем делать. Тебя не спросим»), В финале повести две стороны

сталкиваются. Автор не оставляет сом­нений в том, за кем правда. Заблуди­лись

в тумане (символика этого пейзажа очевидна) Во­ронцов, Павел и Петруха. Даже

Воронцов «затих», «си­дит с опущенной головой, бессмысленно глядя перед

собой». Все, что остается им делать, – подобно детям, звать мать. Характерно,

что делает это именно Пет­руха: «Ма-а-ать! Тетка Дарья-а-а! Эй, Матера-а!»

Впро­чем, делает, по словам писателя, «глухо и безнадеж­но». И, прокричав,

вновь засыпает. Уже ничто не мо­жет разбудить его (вновь символика!). «Стало

совсем тихо. Кругом были только вода и туман и ничего, кроме воды и тумана».

А материнские старухи в это время, в последний раз объединившись друг с

другом и малень­ким Колюней, в глазах которого «недетское, горькое и кроткое

понимание», возносятся на небеса, равно при­надлежа и живым, и мертвым.

Этот трагический финал просветлен предварявшим его рассказом о царском

листвене – символе неувяда-емости жизни. Пожегщикам так и не удалось ни

сжечь, ни спилить стойкое дерево, держащее, по пре­данию, на себе весь

остров, всю Матеру. Несколько ранее В. Распутин дважды (в девятой и

тринадцатой главах) скажет, что, как бы тяжело ни сложилась дальнейшая жизнь

пере­селен­цев, как бы ни издева­лись над здравым смыслом безответственные

«ответ­ственные за переселение», построившие новый посе­лок на неудобных

землях, без учета крестьянского распорядка, – «жизнь... она все перенесет и

примет­ся везде, хоть и на голом камне и в зыбкой трясине, а понадобится

если, -то и под водой». Человек своим трудом сроднится с любым местом. В этом

– еще одно его назначение во Вселенной.