Реферат: Система образов героев в романе В.Н. Тостого Война и мир

Реферат: Система образов героев в романе В.Н. Тостого Война и мир

«Война и мир» — одно из немногих в мировой литературе 19 века произведений, к

которому по праву предлагается наименование романа-эпопеи. События большого

исторического масштаба, жизнь общая, а не частная составляют основу ее

содержания, в ней раскрыт исторический процесс, достигнут необычайно широкий

охват русской жизни во всех ее слоях, и вследствие этого так велико число

действующих лиц, в частности персонажей из народной среды. В ней показан

русский национальный быт и, главное, — история народа и путь лучших

представителей дворянского класса к народу являются идейно-художественным

стержнем произведения. «Война и мир» — произведение, в котором писатель

стремился дать ответы на вопросы: в чем призвание русской интеллигенции? Что

должны делать мыслящие люди, чтобы принести пользу Родине? К чему может

привести преклонение перед сильной личностью? Какова вообще роль личности и

народа в истории? Поразительна широта охвата русской нации в произведении:

дворянские усадьбы, аристократические столичные салоны, деревенские праздники

и дипломатические приемы, величайшие сражения и картины мирной жизни,

императоры, крестьяне, сановники, помещики, купцы, солдаты, генералы. Более

чем с 500 действующих лиц встречаемся мы на страницах романа. Все они,

особенно положительные герои, находятся в постоянном поиске. Любимые герои

Толстого не безупречны, но они стремятся к совершенствованию, ищут смысл

жизни, успокоенность для них равнозначна духовной смерти. Но путь к истине и

правде труден и тернист. Герои, созданные Толстым, отражают нравственно-

философские изыскания самого автора романа. В романе рассказывается о

событиях происходящих на трех этапах борьбы России с бонапартистской

Францией. В 1-м томе описываются события 1805 года, когда Россия вела в союзе

с Австрией войну на ее территории с Францией. Во 2- м томе 1806-1807 года,

когда русские войска находились в Пруссии. 3-ий и 4-ый тома посвящены

широкому изображению Отечественной войны 1812 года, которую Россия вела на

родной земле. В эпилоге действие происходит в 1820 году.

Толстой начинает свой роман с изображения двух стихий : одна — воплощенная в

Ростовых, Пьере, Андрее Болконском, другая — светское общество.

Для Толстого светское общество — это символ лживости, притворства. Это Анна

Павловна Шерер, изображающая энтузиастку, предлагающая гостям виконта, потом

аббата. Мысль, чувство, искренность для нее где-то в другом месте. Это

постоянный гость в салоне Анны Павловны — князь Василий, который говорит как

«заведенные часы». И здесь подчеркивается автоматизм, отсутствие свободы,

лицемерие ставшее сущностью человека. Это и красавица Элен, которая всегда и

всем одинаково красиво улыбается. При первом появлении Элен ее неизменная

улыбка упомянута трижды. «Маленькой княгине» Болконской не прощается ее

вполне невинное кокетство только потому, что и с хозяйкой гостиной, и с

генералом, и со своим мужем, и с его другом Пьером она разговаривает

одинаковым капризно-игривым тоном, и князь Андрей раз пять слышит от нее

точно ту же фразу о графине Зубовой. Старшая княжна, не любящая Пьера,

смотрит на него «тускло и неподвижно», не изменяя выражения глаз. Даже и

тогда, когда она взволнованна (разговором о наследстве), глаза у нее остаются

те же, как старательно подмечает автор, и этой внешней детали довольно для

того, чтобы судить о скудости ее натуры. Берг всегда говорит очень точно,

спокойно и учтиво, не расходуя при этом никаких духовных сил, и всегда о том,

что касается его одного. Та же безукоризненность открывается в

государственном преобразователе и внешне поразительно активном деятеле

Сперанском, когда князь Андрей замечает его холодный, зеркальный,

отстраняющий взгляд, видит ничего не значащую улыбку, слышит металлический,

отчетливый смех. В другом случае «оживлению жизни» противостоит безжизненный

взгляд царского министра Аракчеева и такой же взгляд наполеоновского маршала

Даву. Сам великий полководец Наполеон, всегда доволен собой. Как и у

Сперанского, у него «холодное, самоуверенное лицо», «резкий, точный голос,

договаривающий каждую букву. Однако, раскрывая мимолетные движения

человеческой души, Толстой иногда вдруг оживляет эти металлические,

отчетливые фигуры, эти зеркальные глаза, и тогда князь Василий перестает быть

самим собой, ужас смерти овладевает им, и он рыдает при кончине старого графа

Безухова. «Маленькая княгиня» испытывает искренний и неподдельный страх,

предчувствуя свои тяжкие роды. Маршал Даву на мгновение забывает свою

жестокую обязанность и способен увидеть в арестованном Пьере Безухове

человека, брата. Всегда самоуверенный Наполеон в день Бородинского боя

испытывает смятение и беспокойное чувство бессилия. Толстой убежден, что

«люди как реки», что в каждом человеке заложены все возможности, способности

любого развития. Они мелькают и перед застывшими, самодовольными людьми при

мысли о смерти и при виде смертельной опасности, однако у этих людей

«возможность не превращается в действительность». Они не способны сойти с

привычной дорожки, они так уходят из романа духовно опустошенными, порочными,

преступными. Внешняя неизменность, статичность оказываются вернейшим

признаком внутренней холодности и черствости, духовной инертности,

безразличия к жизни общей, выходящей за узкий круг личных и сословных

интересов. Все эти холодные и лживые люди не способны осознать опасность и

трудное положение, в каком находится русский народ, переживающий нашествие

Наполеона, проникнуться «мыслью народной». Воодушевиться они могут лишь

фальшивой игрой в патриотизм, как Анна Павловна Шерер или Жюли Карагина,

шифоньеркой, удачно приобретенной в тот момент, когда отечество переживает

грозное время, как Берг, мыслью о близости к высшей власти или ожиданием

наград и передвижений по служебной лестнице, как Борис Друбецкой накануне

Бородинского сражения. Их призрачная жизнь не только ничтожна, но и мертва.

Она тускнеет и рассыпается от соприкосновения с настоящими мыслями и

чувствами. Даже неглубокое, но естественное чувство влечения Пьера Безухова в

Элен подавило собою все и парило над искусственным лепетом гостиной, где

«шутки были невеселы, новости не интересны, оживление — очевидно поддельно».

И этому пустому, фальшивому миру Толстой противопоставляет другой мир,

который особенно близок и дорог ему — мир Ростовых, Пьера Безухова, Андрея

Болконского.

Когда Пьер Безухов впервые вошел в гостиную Анны Павловны, она испугалась,

потому что в Пьере было то, что не свойственно свету — умный и естественный

взгляд, отличавший его от всех в этой гостиной. Толстой называет Пьера

ребенком. Он наивен, он не понимает, что попал в игрушечный домик, он хочет с

заводными игрушками говорить о мировой политике. Он принимает Элен за «гений

чистой красоты». И «улыбка у него была не такая как у других людей,

сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда, приходила улыбка, то вдруг,

мгновенно исчезало серьезное лицо и являлось другое, детское, доброе». Улыбка

его словно говорила: «мнения мнениями, а Вы видите какой я добрый и славный

малый». Толстой всегда считал, что улыбка человека говорит о многом: «если

улыбка прибавляет прелесть лицу, то лицо прекрасно, если она не изменяет его,

то оно обыкновенно, если она портит его, то оно дурно». И Толстой внимательно

следит за улыбками людей. О Вере Ростовой он говорит: «Улыбка не украсила

лица Веры, как это обыкновенно бывает, напротив, лицо ее стало неестественно

и оттого неприятно». Всему этому миру, людям света знает цену Андрей

Болконский. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество — это

заколдованный круг, который он видит и из которого хочет вырваться. Для этого

он и идет на войну. У князя Андрея «скучающий взгляд», на лице его чередуются

выражения скуки, усталости и досады. Однако в портрете Андрея Толстой

отражает противоречие между демонстративным выражением скуки и внутренней

страстью борения. Это проявляется в разговорах Андрея с Пьером.

Толстой раскрывает перед читателями еще один мир — мир Ростовых. На страницах

романа появляется обаятельный образ Наташи Ростовой. Как описывает Толстой

Наташу? «Тоненькие, оголенные руки и маленькие ножки в кружевных

панталончиках и открытых башмачках». Эти ласкательно-уменьшительные суффиксы

срываются как бы непроизвольно с пера Толстого: писатель создает образ

детскости, радости, любви, счастья. Все, что делает Наташа, кажется ужасно

неприличным. Вот сестра ее Вера — абсолютно правильная девушка. Она «была

хороша, неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был

приятный», то, что она говорила, всегда было справедливо и уместно. А Наташа

по словам графини делает бог знает что: целуется с Борисом, за столом громко

спрашивает, какое будет пирожное, заливается смехом видя, как танцует ее

отец. Но Толстой любит Наташу и не любит Веру, Элен. Здесь Толстой ставит

проблему противоборства интуитивного и рационального мировосприятий. Наташа

приходит в роман не только как воплощение искренности и жизненности,

противостоящих лживости и мертвенности света, но и как носительница

толстовского идеала жизни без мук и исканий холодного разума, бросившего

князя Андрея в безнадежную путаницу столкновений человеческих интересов.

Наташа живет не рассудком, а чувством. Непосредственность переживаний,

ликующая радость жизни как бы не оставляют места для размышлений.

Разные бывают размышления и рассуждения и неодинаково отношение к ним

Толстого. Пьер в салоне Шерер высказывает отношение к французской революции,

а князь Андрей говорит о женщинах, о войне, о свете. Они не могут не мыслить,

они живут не только личными интересами, но и интересами человечества. А вот

Берг рассуждает только о том, что касается его одного. Слово «Я» не сходит с

его языка. Как Пьер и Андрей -- «чужеродные тела» в салоне светских

мертвецов, так Берг и Вера — мертвецы в доме Ростовых.

Толстой раскрывает перед нами еще один женский образ — княжны Марьи. Тяжело

ей живется в доме отца, потому что он не понимает ее. Рассуждения о правилах

рационального воспитания мешают ему проникнуть во внутренний мир дочери. душа

княжны Марьи полна религиозным восторгом, а отец к тому же неумелый педагог,

заставляет ее заниматься наукой, учить геометрию. Уже само это сопоставление

проникнуто тонкой толстовской иронией: точная наука — и вера, разум — и душа.

Это несовместимо, это всегда в борьбе.

В романе изображены две войны: 1805 года, за границей и 1812 года, в России.

Нельзя было показать вторую войну без первой. Толстой говорил: «Мне совестно

было писать о нашем торжестве в борьбе с бонапартовской Францией, не описав

неудач и нашего срама. Ежели причина наших неудач и нашего торжества была не

случайна и лежала в сущности характера русского народа и войска, то характер

этот должен был выразиться еще ярче в эпоху неудач и поражений». «Характер

народа» или «дух армии» — так говорит Толстой. И он хочет показать армию и

поднять ее дух.

В романе появляются исторические фигуры — Кутузов, Наполеон, Багратион, Мюрат

и другие. Образ Кутузова близок автору, он занимает в романе центральное

место. В кампании 1805 года Кутузов хотел одного -- вывести русскую армию из

пределов австрийских границ и, в конечном счете, выйти из этой ненужной

войны. Через образ Кутузова Толстой передает свою неприязнь к парадности, к

пышности одеяний и фраз. Толстой хочет, чтобы мы видели Кутузова так, как

видит его он сам и как видят его солдаты — «пухлое изуродованное раной лицо»,

«улыбка глаз» (улыбка мудрого человека). В строю он видит не серую массу

одноликих фигур, а узнает и выделяет отдельных солдат и офицеров. У Толстого

возникает тема единения командующего с солдатами, тема единения личности с

массой.

В маленьком эпизоде, когда Николай Ростов приветствует немца-хозяина дома,

где он остановился на постой, начинает звучать один из главных мотивов

эпопеи, возникает песнь единения человечества. Какими они обмениваются?

Ростов: «Да здравствуют австрийцы! Да здравствуют русские!» Немец: «И да

здравствует весь мир!» В этом чувстве единения — высшая правда человеческого

бытия. «Оба эти человека с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели

друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись».

Толстого волнует этот вопрос. Он видит грязь, мерзость, обман там, где люди

разъединены, он видит чистую, может быть необъяснимую радость там, где люди

сливаются в некое человеческое единство.

Толстой за каждым событием, за каждой личностью, за каждой жизненной

проблемой видит даль. Он никогда не забывает о большой человеческой правде. В

нем живет жажда неба. Уже в начальных главах Толстой описывает первые бои.

Все время чувствуется, что у Толстого как бы два зрения, когда он смотрит на

войну. С одной стороны он очень тепло, даже с любовью описывает солдатский

быт, увлеченно — сражения, а с другой стороны, прорываются у него нотки

ненависти к войне. И эта ненависть связана с одной из главных тем романа,

выраженных в восклицании: «Да здравствует весь мир!»

Что же такое война? Что чувствует человек, когда он становится жертвой? Может

ли полководец организовать побоище таким образом, чтобы обеспечить победу

себе и поражение неприятелю? Что такое героизм и как выглядят герои? Из

сцепления образов вырисовываются ответы на эти вопросы, волновавшие художника

и мыслителя. При описании Шенграбенского сражения Толстой крупным планом

рисует фигуры Багратиона, князя Андрея, Тушина, Тимохина, Долохова, Жеркова,

Николая Ростова и других солдат и офицеров. Толстой размышлял в своем

дневнике: «Как описать, что такое отдельное «Я»?» Он стремился найти

своеобразие этого «Я», а через понимание своеобразия описываемых личностей

привести читателя к осознанию важнейших проблем общественного бытия. Тут

важно и то и другое: личность как отдельное и личность как часть общего. Но

сама особенность личности лучше всего раскрывается в ее общении с другими

людьми, в ее реакции на события, в ее социальной практике.

Каким впервые предстает перед нами Тушин? «Маленький, грязный худой

артиллерийский офицер . без сапог, в одних чулках», неловко улыбается при

виде вошедших адъютанта и штаб-офицера. У него большие, умные и добрые глаза.

Так Толстой рисует будущего героя. Но князя Андрея он привлекает. А для

штабного офицера Тушин — просто командир, который распустил солдат, человек

довольно смешной и неподдающийся увещеваниям. Толстой рисует и других

офицеров: Жеркова, дежурного штаб-офицера на эглизированной красивой лошади.

Тушин пока смешен, а штабные офицеры чрезвычайно картинны. Но человек

проверяется в бою, а не сейчас. В сражении Тушин действует исходя из доверия

к простому солдату. Тушин занят делом, его «я», его мысли о самом себе

выключены, поэтому, по мнению Толстого, это «я» увеличивается в своем

значении (неприятель решил, что где была батарея Тушина, сосредоточенны

главные силы русских). Толстой продолжил в своем творчестве начатую

Лермонтовым дегероизацию прежнего героя, с развевающимся знаменем скачущего

на прекрасном коне по полю боя, и вместе с тем показал тот скромный,

незаметный героизм простого человека, который и решал участь сражений. Тот же

Тимохин, «красноносый капитан», на которого не кричит лишь ленивый сыграл

важную роль в сражении, неожиданно атаковав фрвнцузов. Тушин, Тимохин,

солдаты выглядят перед начальством очень непрезентабельно, но грозны для

неприятеля. но награды достаются не им, а Жерковым и Долоховым. Зато Жерков

перед начальством храбр, а в бою труслив. Тимохина и Тушина не замечал никто

из начальства, кроме Кутузова и князя Андрея. Придет час, когда это единение

с народом проявится в полную силу: во время войны 1812 года придворная свора

во главе с царем будет отдавать Кутузову противоречивые приказания, втайне

посмеиваясь над ним и тогда простые люди окажутся для него единственной и

надежной поддержкой.

Для князя Андрея Шенграбенский бой означал целую эпоху развития. Он формирует

себя по образу и подобию вымышленного им Наполеона, но жизнь толкает его к

простым людям. Толстой не смотрит еще на все «глазами мужика», как в

последние годы жизни, но народная эпопея, которую он создает, ведет писателя

к этому. Сам князь Андрей еще не чувствует, что отвергнет выбранный им путь

борьбы за личную славу и власть, не придает значения тому, что простые люди

начинают видеть в нем своего, близкого человека. Но придет время и он поймет,

как выглядит истинное величие и где его искать.

Николай Ростов участвует в тех же сражениях, что и князь Андрей, он видит

почти так же много, но чувства и мысли его связаны лишь с частью общего с

полком. И когда он, раненый, оказывается в одиночестве и видит, как французы

бегут на него, он из лихого гусара превращается в «зайца, убегающего от

собак». Но Толстому важен не только этот человек, его переживания, для

Толстого важен смысл явления. Страх жизни заставил Ростова думать о жизни, о

своей жизни. Он должен был стать убийцей, а стал жертвой. Нет не здесь не на

войне он должен быть. Он не создан для убийств. «И зачем я пошел сюда!» —

недоуменно восклицает Ростов. Но там, где нет крови и убийств, действительно

ли там мир?

В светском обществе тоже идет борьба за деньги, за богатство. Князю Василию

инстинкт подсказывает две жертвы, с помощью которых он мог бы разбогатеть.

Словом инстинкт Толстой сближает князя Василия со зверем, с хищником. Ему

удается женить Пьера на Элен, потому что Пьер наивен и неопытен. То, что ему

и другим кажется, он принимает за истину, за подлинное чувство. Став богачом

Пьер почувствовал себя в центре внимания, ему казалось, что все его любят.

Нелегко понять Пьеру, что только его имения сделали его умным и красивым в

глазах светского общества. Поэтому победой сил зла заканчивается столкновение

нравственного, но пассивного начала, заложенного в Пьере с активным

хищничеством семейства Курагиных.

Толстому важно выяснить, в чем истинная прелесть женщины, в красоте Элен не

было того возвышающего душу начала, которое свойственно красоте человека и

заставляет в немом восторге смотреть на статую Венеры Милосской. Грудь,

спина, оголенная по последней моде, запах духов — вот что составляет Элен.

Глаза, лицо — вне поля зрения художника. А вот как описывает Толстой

внешность княжны Марьи: «Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны

. Как не видоизменяли эту раму и украшение лица, само лицо оставалось жалко и

некрасиво». И вдруг крупным планом деталь: «большие прекрасные глаза, полные

слез и мысли». Эта мысль, эти слезы делают княжну прекрасной той нравственной

красотой, какой нет ни у Элен, ни у маленькой княгини, ни у Бурьен с ее

хорошеньким лицом. В душе княжны Марьи два начала — языческое и христианское.

Мечта о радости земной любви к мужу, о ребенке, и мысли о Боге, опасение, что

все это — искушение дьявола. И после несостоявшегося сватовства Анатоля

Курагина и княжны Марьи, она решает: «Мое призвание — быть счастливою другим

счастьем, счастьем любви и самопожертвования».

А как же тот мир о котором с тоской вспоминает раненый Николай Ростов? Этот

мир живет только им. Соня, прочитав письмо от Николая, счастлива. Петя горд

за брата. Какими-то таинственными нитями привязаны члены этой семьи друг к

другу. И никакие соображения, доводы рассудка не могут по мысли Толстого,

сравниться с этим интуитивным чувством кровного родства. Ведь «Война и мир» в

сущности — песнь торжества чувства. Графиня Вера после прочтения письма

говорит матери: «По всему, что он пишет надо радоваться, а не плакать». Это

надо чуждо и Ростовым и самому Толстому. Ничего не надо делать,

руководствуясь холодными соображениями: пусть чувство, непосредственное

чувство радости и любви, прорывается наружу и соединит всех людей в одну

семью. Когда человек все делает по расчету, заранее обдумывая каждый свой

шаг, он вырывается из общественной жизни, отчуждается от общего, ибо расчет

эгоистичен по своей сути, а роднит людей тянет их к друг к другу интуитивное

чувство.

Какие бы недостатки ни были у Ростова, человек в нем жив. В этом-то и отличие

Николая от светских трутней: пусть довольно ограниченный, пусть в нем много

гусарства, но у него все идет от души. Поэтому неудивительно, что Николай

влюбился в царя, влюбился, как в девушку. Для понимания характера Ростова эта

влюбленность дает очень многое. Д.И. Писарев, сравнивая Ростова с Друбецким,

замечает: «Борис не становится ни к кому в восторженно-подобострастное

отношение. Он всегда готов тонко и прилично льстить тому человеку, из

которого он так или иначе надеется сделать себе дойную корову. Он может

стремиться только к выгодам, а не к идеалу. У Ростова, напротив того, идеалы,

кумиры и авторитеты, как грибы, на каждом шагу вырастают. Веровать и любить

слепо, страстно, беспредельно — это неистребимая потребность его кипучей

природы». Достоин ли Александр такого обожествления? Толстой не дает прямого

ответа на этот вопрос, однако это не значит, что он избегает выразить свое

непосредственное отношение к царю. Он раскрывает отношение постепенно,

разоблачая своего героя изнутри, отталкиваясь от внешнего облика монарха,

вызывающего как будто симпатию, и показывая пустоту и ничтожность внутреннего

мира героя. Краски на этот образ ложатся так, что у читателя появляется

презрение, а не симпатия к герою. До конца понять отношение Толстого к

Александру можно в том случае, если не забывать, что Толстой любил в романе

«мысль народную», что антитеза народное-антинародное лежит в основе романа.

Анализирующая и объединяющая мысль Толстого видит внутреннее сходство между

Наполеоном и Александром. Их роднит ребяческое отношение к людям, к народу.

Они строят свое счастье на несчастье других. Это главнейшая мысль Толстого —

о ничтожестве тех, кто живет собой, своим счастьем, построенном на несчастье

других. Эта безнравственная суть роднит Наполеона с Александром, с князем

Василием и его чадами. Убеждение в этом разовьется в Толстом впоследствии до

отрицания эксплуатации людей.

Воплощением толстовских исканий смысла жизни является Андрей Болконский. В

один день Аустерлицкого сражения происходит в нем перелом. В этот день взлет

князя Андрея и первое его глубочайшее разочарование. Чего хотел князь Андрей

от сражения? «.Хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими.

одного этого хочу, для одного этого я живу». В этот момент князь Андрей

становится в мыслях своих на этот путь, который приводит людей, проникнутых

бессознательным чувством единения с общим, к разрыву с этим общим. Князь

Андрей хочет стать над людьми. Мечта о славе жила в юности и в душе писателя.

Расставания с этой мечтой отразилось на страницах «Войны и мира». (Толстой в

дневнике 1851 года обличал себя в разных грехах, чаще всего в «тщеславии».

Желание прославиться владело Толстым в первые годы после того, как он оставил

университет. На Кавказе он уже пишет в дневнике: «Все меня мучит жажда. не

славы — славы я не хочу и презираю ее, а принимать большое влияние в счастии

и пользе людей».)

Князь Андрей чувствует отрыв от людей. То, что важно для него, другим

безразлично. Он в первый раз сближается с тем миром, который олицетворяет

Наполеон. В это время Наполеон глядел на солнце, выплывающее из тумана и

словно видел, как оно осветит поле его торжества. Он не думал о том, что его

торжество будет следствием страданий и гибели людей. Наполеоновское начало

как яд проникает в кровь князя Андрея. Во время сражения он хватает знамя и

бежит вперед, уверенный, что весь его батальон побежит за ним. Это движение

соответствует и внутреннему порыву князя Андрея — стремлению к славе. Но вот

он ранен: «Что это? Я падаю? У меня ноги подквашиваются» — подумал он и упал

на спину. И с этим прекращением внешнего движения резко останавливается порыв

его к славе. Он видит небо. Оно заполняет взор князя Андрея и в этом взоре

нет уже места земным страстям. То, что накапливалось в его сознании в эти

месяцы войны, получает теперь ясную форму: князь Андрей осознал наконец

страшную противоположность между суетой, ложью, борьбой тщеславий,

притворством, озлоблением, страхом, царящим на этой бессмысленной войне, и

спокойным величием «бесконечного неба». Он приходит к отрицанию войны,

военного дела, политики. Ему ясна лживость всего этого, но где правда, где

величие — он не знает, хотя ему кажется, чувствует «величие чего-то

непонятного, но важного». Эти мысли князя Андрея - не только его самого, это

не только его искания, но и мысли, и искания самого Толстого. Он сам подходит

к идейному перелому, к отрицанию политики как способа борьбы с

крепостническим самодержавием. Вместе с тем важно, что Толстой подводит

своего героя к мысли о ничтожности стремления к личному счастью, если оно,

это счастье, не связано с чем-то большим, общим, «с небом».

Значение романа «Война и мир» в мировой

литературе и искусстве

Роман Толстого был воспринят как шедевр мировой литературы. Г.Флобер высказал

свое восхищение в одном из писем к Тургеневу (январь 1880 г.): «Это

перворазрядная вещь! Какой художник и какой психолог! Два первых тома

изумительны. Мне случалось вскрикивать от восторга во время чтения. Да, это

сильно, очень сильно!» Позднее Д.Голсуорси назвал «Войну и мир» «лучшим

романом, какой когда-либо был написан».[1]

Эти суждения выдающихся европейских писателей общеизвестны; они много раз

цитировались в статьях и книгах о Толстом. В последнее время впервые

опубликованы многие новые материалы, свидетельствующие о всемирном признании

великой эпопеи Толстого. Они собраны в 75-м томе «Литературного наследства»

(вышел в 1965 г.).

Р. Роллан писал, например, о том, как еще совсем молодым человеком,

студентом, он читал роман Толстого: это «произведение, как жизнь, не имеет ни

начала, ни конца. Оно — сама жизнь в ее вечном движении».

Художники реалисты 20 века особенно высоко оценили правду военных описаний.

Э. Хемингуэй признавал, что он учился у Толстого писать о войне «как можно

правдивее, честнее, объективнее и скромнее». «Я не знаю никого, кто писал бы

о войне лучше Толстого», — утверждал он в книге «Люди на войне».

Высокий нравственный пафос «Войны и мира» волнует писателей 20 века,

свидетелей новых опустошительных войн, в гораздо большей степени, чем

современников Толстого. Немецкий писатель Леонард Франк в книге «Человек

добр» назвал создателя «Войны и мира» величайшим борцом за те условия

человеческого существования, при которых человек действительно может быть

добр. В романе Толстого он увидел страстное участие к страданиям, которые

война принесла всем людям и , прежде всего, русским людям.

По книге Толстого весь мир учился и учится Россия.

В 1887 году американец Джон Форест писал Толстому: «Ваши персонажи для меня —

живые, настоящие люди, такие же, как и Вы сами, и составляют столь же

неотъемлемую часть русской жизни. За последние годы вы, Достоевский и Гоголь

населили то пространство, которое раньше было для меня безлюдной пустыней,

отмеченной лишь географическими названиям. Приехав теперь в Россию, я стал бы

разыскивать Наташу, Соню, Анну, Пьера и Левина с большей уверенностью, что

встречусь с ними, чем с русским царем. И если бы мне сказали, что они умерли,

я очень огорчился бы и сказал: «Как? Все?».

Художественные законы, открытые Толстым в «Войне и мире», составляют и поныне

непререкаемый образец. Голландский писатель Тойн де Фрис выразился об этом

так: «Больше всего захватывает меня всегда роман «Война и мир». Он

неповторим».

В наш век трудно найти человека, на каком бы языке он ни говорил, который не

знал бы «Войну и мир». В книге ищут вдохновения художники, перевоплощающие ее

в традиционных (опера С. Прокофьева) и в новых, неизвестных во времена

Толстого формах искусства, подобных кино и телевидению. Помочь читателю

глубже, яснее, тоньше понять поэтическое слово. Его силу и красоту — в этом

главная задача и условие их успеха. Они дают возможность как бы увидеть

своими глазами ту действительную жизнь, любовь к которой мечтал пробудить

Толстой своей книгой.

«Война и мир» — это итог нравственных и философских исканий Толстого, его

стремлений найти правду и смысл жизни. Каждое произведение Толстого — это он

сам, в каждом заключена частица его бессмертной души: «Весь я — в моих

писаниях».

[1] Т. Мотылева. О мировом значении

толстого. М., «Советский писатель», 1957, стр. 520.