Доклад: Лишние люди в произведениях Тургенева

Доклад: Лишние люди в произведениях Тургенева

Министерство общего и профессионального образования РФ

Муниципальная средняя общеобразовательная школа №3

РЕФЕРАТ

по литературе

2002 г.

СОДЕРЖАНИЕ

Введение............................3

Глава 1. Творческий путь И.С. Тургенева

1.1. Биография И.С. Тургенева............4

1.2. Рассказы, повести и романы И.С. Тургенева.10

Глава 2. «Лишние люди» в произведениях И.С. Тургенева..19

2.1. «Лишние люди» в повестях «Дневник лишнего человека», «Переписка», «Яков

2.4. Нежданов («Новь»).................37

Заключение..........................43

Список использованной литературы.............44

ВВЕДЕНИЕ

Имя И.С. Тургенева на протяжении почти целого века воз­буждало страстные

споры в русской и зарубежной критике. Уже его современники осознавали

громадное общественное значение созданных им произведений. Не всегда

соглашаясь с его оцен­кой событий и деятелей русской жизни, нередко отрицая в

са­мой резкой форме правомерность его писательской позиции, его концепцию

социально-исторического развития России.

Тургенев принадлежал к плеяде крупнейших русских писате­лей второй половины

XIX века. В его творчестве продолжают развиваться, обогащаясь новым

содержанием, реалистические традиции Пушкина, Лермонтова, Гоголя.

Тургенев обладал поразительным дарованием – сочетать так называемую злобу дня

с обобщениями самого широкого, поистине общечеловеческого порядка и придавать

им художественно со­вершенную форму и эстетическую убедительность. Но

фило­софская основа творчества Тургенева по настоящую пору, к со­жалению, не

получила должного внимания со стороны исследова­телей.

Глава 1. Творческий путь И.С. Тургенева

1.1. Биография И.С. Тургенева

Жизнь Тургенева оказала очень большое влияние на создаваемые им произведения,

так как в них он описывал реальность, все тонкости отношений между различными

людьми под воздействием действительности того времени.

Иван Сергеевич Тургенев родился 28 октября (9 ноября н.с.)1818г. в городе

Орле. Это была дворянская семья: отец, Сергей Николаевич, отставной гусарский

офицер, происходил из ста­ринного дворянского рода; мать, Варвара Петровна, -

из бога­той помещичьей семьи Лутовиновых. Детство Тургенева прошло в родовом

имении Спасском-Лутовинове. Рос он на попечении гу­вернеров и учителей,

швейцарцев и немцев, доморощенных дядек и крепостных нянек. Здесь он рано

научился тонко чувствовать природу и ненавидеть крепостное право.

С переездом семьи в Москву в 1827 будущий писатель был отдан в пансион,

провел там около двух с половиной лет. Дальнейшее образование продолжал под

руководством частных учителей. С детства он знал французский, немецкий,

англий­ский языки.

Осенью 1833, не достигнув пятнадцатилетнего возраста, поступил в Московский

университет, а в следующем году пере­велся в Петербургский университет,

который окончил в 1936 по словесному отделению философского факультета. Одно

из силь­нейших впечатлений ранней юности (1833) влюбленность в княж­ну Е.Л.

Шаховскую, переживавшую в эту пору роман с отцом Тургенева, отразилось в

повести “Первая любовь” (1860).

В мае 1838 Тургенев отправляется в Германию (желание по­полнить образование

соединилось с неприятием российского уклада, основанного на крепостном

праве). Катастрофа парохо­да “Николай I”, на котором плыл Тургенев, будет

описана им в очерке “Пожар на море” (1883; на французском языке). До августа

1839 Тургенев живет в Берлине, слушает лекции в университете, занимается

классическими языками, пишет стихи, общается с Т.Н. Грановским, Н.В.

Станкевичем. После коротко­го пребывания в России, где готовится к

магистерским экзаме­нам и посещает литературные кружки и салоны: знакомится с

Н. Гоголем, С. Аксаковым, А. Хомяковым, в одну из поездок в Пе­тербург - с

Герценом, в январе 1840 отправляется в Италию, но с мая 1840 по май 1841 он

вновь в Берлине, где знакомится с М.А. Бакуниным. Прибыв в Россию, он

посещает имение Баку­ниных Премухино, сходится с этой семьей: вскоре

начинается роман с Т.А. Бакуниной, что не мешает связи со швеей А.Е. Ивановой

(в 1842 она родит Тургеневу дочь Пелагею). В январе 1843 Тургенев поступает

на службу в Министерство внутренних дел.

В 1842 успешно сдает магистерские экзамены, надеясь по­лучить место

профессора в Московском университете, но, по­скольку философия была взята под

подозрение николаевским правительством, кафедры философии были упразднены в

русских университетах, стать профессором не удалось.

В 1843 появляется поэма на современном материале “Пара­ша”, получившая

высокую оценку В.Г. Белинского. Знакомство с критиком, перешедшее в дружбу (в

1846 Тургенев стал крестным его сына), сближение с его окружением (в

частности, с Н.А. Некрасовым) изменяют его литературную ориентацию: от

роман­тизма он обращается к иронико-нравоописательной поэме (“По­мещик”,

“Андрей”, обе 1845) и прозе, близкой принципам “на­туральной школы” и не

чуждой влиянию М.Ю. Лермонтова (“Андрей Колосов”, 1844; “Три портрета”, 1846;

“Бретер”, 1847). В этом же году поступил на службу чиновником “особен­ной

канцелярии” министра внутренних дел, где служил в тече­ние двух лет.

Общественные и литературные взгляды Тургенева определялись в этот период в

основном влиянием Белинского. Тургенев публикует свои стихотворения, поэмы,

драматические произведения, повести. Критик направлял его работу своими

оценками и дружескими советами.

1 ноября 1843 Тургенев знакомится с певицей Полиной Виардо (Виардо-Гарсия) во

время ее гастролей в Петербурге, любовь к которой во многом определит внешнее

течение его жизни. В мае 1845 Тургенев выходит в отставку. С начала 1847 по

июнь 1850 он живет за границей (в Германии, Франции; Тур­генев свидетель

французской революции 1848): опекает больно­го Белинского во время его

путешествия; тесно общается с П.В. Анненковым, А.И. Герценом, знакомится с Ж.

Санд, П. Ме­риме, А. де Мюссе, Ф. Шопеном, Ш. Гуно; пишет повести “Пе­тушков”

(1848), “Дневник лишнего человека” (1850), коме­дии “Холостяк” (1849), “Где

тонко, там и рвется”, “Провинциалка” (обе 1851), психологическую драму “Месяц

в деревне” (1855).

Главное дело этого периода “Записки охотника”, цикл ли­рических очерков и

рассказов, начавшийся с рассказа “Хорь и Калиныч” (1847; подзаголовок “Из

записок охотника” был при­думан И.И. Панаевым для публикации в разделе

“Смесь” журнала “Современник”); отдельное двухтомное издание цикла вышло в

1852, позднее добавлены рассказы “Конец Чертопханова” (1872), “Живые мощи”,

“Стучит” (1874).

В 1850 возвращается в Россию, в качестве автора и крити­ка, сотрудничает в

“Современнике”, ставшем своеобразным цен­тром русской литературной жизни.

Под впечатлением смерти Н. Гоголя в 1852 публикует нек­ролог, запрещенный

цензурой. За это подвергается на месяц аресту (будучи под арестом, пишет

рассказ “Муму”), а затем высылается в свое имение под присмотр полиции без

права вы­езда за пределы Орловской губернии. В мае выслан в Спасское, где

живет до декабря 1853 и работает над неоконченным рома­ном, повестью “Два

приятеля”. Здесь он знакомится с А.А. Фе­том, активно переписывается с С.Т.

Аксаковым и литераторами из круга “Современника”. В хлопотах об освобождении

Тургене­ва важную роль сыграл А.К. Толстой.

В 1853 было разрешено приезжать в Петербург, но право выезда за границу было

возвращено только в 1856.

Тургенев принимает участие в издании “Стихотворений” Ф.И. Тютчева (1854) и

снабжает его предисловием. Взаимное охлаждение с далекой Виардо приводит к

краткому, но едва не закончившемуся женитьбой роману с дальней родственницей

О.А. Тургеневой. Публикуются повести “Затишье” (1854), “Яков Па­сынков”

(1855), “Переписка”, “Фауст” (обе 1856).

“Рудиным” (1856) открывается серия тургеневских романов, компактных по

объему, разворачивающихся вокруг героя-идеоло­га, журналистски точно

фиксирующих актуальную социально-по­литическую проблематику и, в конечном

итоге, ставящих “со­временность” перед лицом неизменных и загадочных сил

любви, искусства, природы. Продолжают эту линию: “Дворянское гнез­до”, 1859;

“Накануне”, 1860; “Отцы и дети”, 1862; “Дым” (1867); “Новь”, 1877.

Отбыв за границу в июле 1856, Тургенев попадает в мучи­тельный водоворот

двусмысленных отношений с Виардо и воспи­тывавшейся в Париже дочерью. Он

отправляется в Англию, затем в Германию, где пишет “Асю”, одну из наиболее

поэтичных по­вестей, поддающуюся, впрочем, истолкованию в общественном ключе

(статья Н.Г. Чернышевского “Русский человек на rendez-vous”, 1858), а осень и

зиму проводит в Италии. К лету 1858 он в Спасском; в дальнейшем нередко год

Тургенева будет чле­ниться на “европейский, зимний” и “российский, летний”

сезо­ны.

После “Накануне” происходит разрыв Тургенева с радикализировавшимся

“Современником” (в частности, с Н.А. Некрасовым). Конфликт с “молодым

поколением” усугу­бился романом “Отцы и дети”. Летом 1861 произошла ссора с

Л.Н. Толстым, едва не обернувшаяся дуэлью (примирение в 1878). В повести

“Призраки” (1864) Тургенев сгущает намечавшиеся в “Записках охотника” и

“Фаусте” мистические мотивы; эта линия получит развитие в “Собаке” (1865),

“Истории лейтенанта Ергунова” (1868), “Сне”, “Рассказе отца Алексея” (оба

1877), “Песни торжествующей любви” (1881), “После смерти (Клара Милич)”

(1883). Тема слабости человека, оказывающегося игрушкой неведомых сил и

обреченного небытию, в большей или меньшей мере окрашивает всю позднюю прозу

Тургенева; наиболее прямо она выражена в лирическом рассказе “Довольно!”

(1865), воспринятом современниками как свидетельство ситуативно

обусловленного кризиса Тургенева.

В 1863 происходит новое сближение Тургенева с Полиной Виардо; до 1871 они

живут в Бадене, затем (по окончании франко-прусской войны) в Париже. Тургенев

близко сходится с Г. Флобером и через него с Э. и Ж. Гонкурами, А. Доде, Э.

Золя, Г. де Мопассаном; он принимает на себя функцию посред­ника между

русской и западными литературами. Растет его об­щеевропейская слава: в 1878

на международном литературном конгрессе в Париже писатель избран вице-

президентом; в 1879 он почетный доктор Оксфордского университета. Тургенев

под­держивает контакты с русскими революционерами (П.Л. Лавро­вым, Г.А.

Лопатиным) и оказывает материальную поддержку эми­грантам. В 1880 Тургенев

участвует в торжествах в честь от­крытия памятника Пушкину в Москве.

Наряду с рассказами о прошлом (“Степной король Лир”, 1870; “Пунин и Бабурин”,

1874) и упомянутыми выше “таин­ственными” повестями в последние годы жизни

Тургенев обраща­ется к мемуаристике (“Литературные и житейские

воспомина­ния”, 1869-80) и “Стихотворениям в прозе” (1877-82), где

представлены едва ли не все основные темы его творчества, а подведение итогов

происходит словно бы в присутствии близящейся смерти.

В феврале 1879, когда он приехал в Россию, его чествова­ли на литературных

вечерах и торжественных обедах, усиленно приглашая остаться на родине.

Весной 1882 обнаружились первые признаки тяже­лой болезни, лишившей писателя

возможности передвижения (рак позвоночника).

Тургенев умер в Буживале - предместье Парижа. Согласно завещанию писателя,

тело его было перевезено в Россию и по­хоронено в Петербурге.

Как выдающийся мастер психологического анализа и пейзаж­ной живописи Тургенев

оказал значительное влияние на разви­тие русской и мировой литератур.

1.2. РАССКАЗЫ, Повести и романы И.С. Тургенева

Начальный период творчества И.С. Тургенева, имевший для него характер

литературного ученичества, можно считать с 1834 года, когда Тургенев написал

первую свою юношескую по­эму “Стено”, и до 1843 года, когда вышло в свет

произведение “Параша. Рассказ в стихах”.

“В 1843 году, - писал Тургенев в “Литературных и житей­ских воспоминаниях”, -

в Петербурге произошло событие, и са­мо по себе крайне незначительное и

давным-давно поглощенное всеобщим забвением. А именно: появилась небольшая

поэма не­коего Т.Л. под названием “Параша”. Этот Т.Л. был я; этою по­эмой я

вступил на литературное поприще”.

Большинство ранних произведений И.С. Тургенева относится к 30-м и началу 40-х

годов XIX века - к этому переходному периоду в истории русского общества.

Молодой Тургенев в первых стихотворных опытах 30-х годов отдал известную дань

увлечению романтическими образами и ро­мантическим лексиконом Бенедиктова и

Марлинского, но это влияние было очень кратковременно и неглубоко.

Некоторые следы этого увлечения можно найти в очень не­многих стихотворениях,

написанных Тургеневым в начальный пе­риод творчества. Так, в стихах,

посвященных темам любви и природы, встречаются романтические преувеличения.

Любовь в этих стихах “мятежная”, “безумная”, “знойная”, лобзания - “жгучие”,

картина утра (в стихотворении “Признание”) дается с излишней, вычурной

пышностью:

И, сходя с вершин Урала,

Загорится ясный день...

Но в подавляющем большинстве стихотворных опытов молодо­го Тургенева общий

характер его творчества был реалистиче­ским. Подлинными его литературными

учителями были Пушкин, Лермонтов и Гоголь.

Что же представляло собой творчество Тургенева до “Запи­сок охотника”, как

расценивать его многочисленные стихотво­рения и поэмы, от которых он готов

был отказаться в после­дующую, зрелую пору литературной деятельности?

Если подходить к ним с той меркой, с какой подходил к ним Тургенев, они,

действительно, не удовлетворяют необходи­мым требованиям ни с идейной, ни с

художественной стороны. В них слышатся перепевы то пушкинской (“Параша”), то

лермон­товской (“Разговор”) поэзии, и хотя Тургенев подходит к раз­работке

тематики своих литературных учителей по-своему, пы­тается дать

самостоятельную трактовку “лишних людей” и “мя­тущихся” героев, но его

позиции самому ему не ясны, и герои его поэм оставляют у читателей

впечатление чего-то недоска­занного и туманного. Нет ясности мысли и в

большинстве лири­ческих стихотворений, посвященных темам любви и природы.

Однако ни в коем случае нельзя сказать, что начальный этап литературной

деятельности Тургенева был для него сплош­ной неудачей и, тем более, что он

ничего не дал самому писа­телю в отношении его художественного роста.

Стихотворное творчество научило Тургенева компоновке материала, выработа­ло у

него умение отбирать из массы впечатлений и мыслей наи­более существенное и

типическое, умение концентрировать материал и в немногом сказать многое.

Уже Белинский выделял в раннем творчестве Тургенева та­кие стихотворения, как

“Федя” и “Баллада”.

“Баллада” (1842), написанная по мотивам народной песни о Ваньке-ключнике,

была положена на музыку Рубинштейном и до сих пор живет в камерном

исполнении.

Следует также отметить, как значительное творческое до­стижение молодого

Тургенева, стихотворение “В дороге”, отличающееся, наряду с большой

музыкальностью, искренностью чувства и задушевностью, строки которого

известны всем без исключения:

Утро туманное, утро седое,

Вспомнишь и лица, давно позабытые...

И в поэмах И.С. Тургенева, обычно страдающих недостаточ­ной ясностью в

раскрытии характеров и основного идейного смысла, встречаются отдельные яркие

бытовые сцены и пейзажи, показывающие, что Тургенев уже в эти годы умел

подмечать в жизни и в природе существенное, характерное и находить для

описания необходимые точные и выразительные слова.

Наибольшей удачей среди поэм Тургенева была поэма “Поме­щик”, представляющая

собой ряд живых зарисовок помещичьего быта. Белинский писал об этой поэме:

“Наконец Тургенев на­писал стихотворный рассказ “Помещик”, - не поэму, а

физиоло­гический очерк помещичьего быта, шутку, если хотите, но эта шутка

как-то вышла далеко лучше всех поэм автора. Бойкий эпиграмматический стих,

веселая ирония, верность картин, вместе с тем выдержанность целого

произведения, от начала до конца, - все показывало, что Тургенев напал на

истинный род своего таланта, взялся за свое, и что нет никаких причин

оставлять ему вовсе стихи”.

Тургенев уже был в 40-х хорошим поэтом. Но всего лишь хорошим. А его

честолюбие требовало большего.

Одной из основных проблем, поставленных перед писателями во второй период

русского освободительного движения, была проблема положительного героя,

активно участвующего в осу­ществлении очередных задач общественно-

политической и народ­нохозяйственной жизни, и в связи с этим — переоценка

передо­вой дворянской интеллигенции, игравшей до сих пор в русском обществе

руководящую роль. Эта проблема стояла и перед Чер­нышевским, и перед

Гончаровым, и перед Писемским, и перед другими писателями. Вплотную подошел к

этой проблеме в сере­дине 50-х годов и Тургенев.

В 40-е годы повести и комедии не занимали основного мес­та в творчестве

Тургенева и не были его лучшими произведе­ниями, — заслуженную славу в 40-е

годы он завоевал не повес­тями и не комедиями, а “Записками охотника”.

После 1852 года, повести и романы стали у него преобла­дающими жанрами. По

тематике эти произведения значительно отличались от “Записок охотника”. Лишь

в немногих из них Тургенев по-прежнему изображает крестьянство и рисует

картины крепостнического быта; таковы повести “Постоялый двор”, “Господская

контора” (отрывок из неизданного романа), рассказ “Муму” и позднее, в 1874

году, рассказ “Живые мощи”. В большинстве же произведений 50—70-х годов

основным предметом изображения у Тургенева являются различные группы

дворянского класса и прежде всего прогрессивная дворянская интеллигенция,

обычно сопоставляемая с интеллигенцией разночинской, революционно-

демократической. По преимуществу в этих произведениях вырабатываются и

уточняются новые средства художественного мастерства Тургенева.

Повести и романы Тургенева 1850-х годов известный лите­ратуровед Д.Н.

Овсянико-Куликовский сопрягал с историей рус­ской интеллигенции.

Романы Тургенева сочетали в себе несколько важнейших для литературы свойств:

они были умны, увлекательны и безупречны с точки зрения стиля.

Идейно-художественный замысел произведений: рассказа “Ася” и повестей

“Затишье” и “Вешние воды”, определил свое­образие положенных в их основу

конфликтов и особую систему, особое взаимоотношение характеров.

Конфликт, на котором строятся все три произведения, — столкновение молодого

человека, не совсем заурядного, неглу­пого, несомненно, культурного, но

нерешительного, слабохарак­терного, и молодой девушки, глубокой, сильной

духом, целост­ной и волевой.

Существенно то, что и конфликты в этих произведениях, и подбор характерных

эпизодов, и соотношение персонажей — все подчиняется одной основной задаче

Тургенева: анализу психо­логии дворянской интеллигенции в области личной,

интимной жизни.

Центральная часть сюжета — зарождение, развитие и траги­ческий финал любви. К

этой стороне повестей и направлено бы­ло основное внимание Тургенева, как

писателя-психолога, в раскрытии этих интимных переживаний и проявляется по

преиму­ществу его художественное мастерство.

Романы Тургенева пронизаны историзмом во всех своих деталях, так как

подавляющее большинство дей­ствующих лиц имеет то или иное отношение к

основной обще­ственной проблеме, поставленной писателем. В романе “Накану­не”

не одна только Елена живет под впечатлением решающего, надвигающегося

перелома в русской общественной жизни — это чувство испытывает каждый по-

своему: и Берсенев, и Шубин, и Увар Иванович, и, хотя бы в негативном смысле,

Курнатовский и Стахов, отец Елены. В романе “Новь” не только Нежданов и

Марианна, но почти все действующие лица, так или иначе, прямо или косвенно

связаны с развертывающимся революционным движе­нием.

Романы Тургенева (так же, как и повести) нельзя рассмат­ривать как точное,

фотографическое отражение реальной исто­рической действительности. Нельзя,

как делали некоторые до­революционные критики (например, Авдеев), изучать

историю русской общественной жизни 50—70-х годов XIX века по романам

Тургенева. Об историзме этих романов можно говорить лишь с учетом

общественно-политической позиции Тургенева, его оцен­ки тех общественных сил,

какие принимали участие в истори­ческом процессе, и в первую очередь его

отношения к господ­ствовавшему в то время дворянскому классу.

В центре романов Тургенева стоят главные герои, которых можно разбить на

четыре группы. Первая группа — передовые дворяне-интеллигенты, бравшие на

себя роль руководителей об­щественного движения, но в силу своей

непрактичности, слабо­характерности не справившиеся с задачей и оказавшиеся

лишни­ми людьми (Рудин, Нежданов). Вторая группа — представители молодой

интеллигенции, разночинной или дворянской, обладаю­щие и знаниями, и силой

воли, и трудовой закалкой, но ока­завшиеся во власти неверных, с точки зрения

Тургенева, взглядов и поэтому пошедшие по ложной дороге (Базаров, Маркелов).

Третья группа — положительные герои (тоже в понимании Тургенева),

приближавшиеся к правильному решению вопроса о подлинно прогрессивной

деятельности. Это Лаврецкий, Литвинов, дворяне-интеллигенты, сумевшие

преодолеть в себе наследие дворянской мягкотелости, пришедшие после тяжелых

испытаний к общественно-полезной работе; в особенности — это разночинец,

выходец из народа Соломин, наиболее совершенный образ положительного героя у

Тургенева в последнем периоде его литературного творчества. И, наконец,

четвертая группа — передовые девушки, в образах которых Тургеневым

представлены три последовательных ступени вовлечения русской женщины 50—70-х

годов в общественную жизнь: Наталья, только еще стремящаяся к общественной

деятельности, Елена, уже нашедшая себе полезное дело, но пока еще на чужбине,

и Марианна, участница русского революционного движения, окончательно

определившая свой настоящий жизненный путь в совместной культурнической

работе с Соломиным.

Подводя итоги всему выше сказанному мы можем отметить ключевое значение

раннего творчества писателя для дальнейше­го развития его мастерства. Именно

этот опыт, казавшийся са­мому Тургеневу столь незначительным, впоследствии

позволил ему написать “Записки охотника”, “Отцы и дети” и другие

зна­чительные произведения, которые, в свою очередь, оказали ог­ромное

влияние на развитие русской и зарубежной литературы.

Заслуга Тургенева в более конкретной области романа за­ключается в создании и

разработке особой разновидности этого жанра – романа общественного, в котором

своевременно и бы­стро отражались новые и притом важнейшие веяния эпохи.

Основные герои тургеневского романа – так называемые “лиш­ние” и “новые”

люди, дворянская и разночинно-демократическая интеллигенции, в течение

значительного исторического срока определяли нравственный и идейный уровень

русского общества.

ГЛАВА 2. «ЛИШНИЕ ЛЮДИ» В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ И.С. ТУРГЕНЕВА.

В этом реферате будет рассматриваться первая группа героев – «лишние люди».

Само понятие «лишнего человека» было введено в художественную литературу

Тургеневым, и он дал, так сказать, паталогоанатомический анализ этого

примечательного типа русской жизни XIX столетия. У Тургенева к «лишним людям»

относятся Рудин («Рудин»), Алексей Нежданов («Новь»), Федор Лаврецкий

(«Дворянское гнездо»), Чулкатурин («Дневник лишнего человека»), Яков Пасынков

(«Яков пасынков»), Алексей Петрович («Переписка»). Для рассмотрения этих

героев стоит рассмотреть названные произведения.

2.1. «ЛИШНИЕ ЛЮДИ» В ПОВЕСТЯХ «ДНЕВНИК ЛИШНЕГО ЧЕЛОВЕКА», «ПЕРЕПИСКА», «ЯКОВ

ПАСЫНКОВ».

Повести «Дневник лишнего человека», «Переписка», «Яков Пасынков» объединяет

тема «лишнего человека».

Сам писатель считал «Дневник лишнего человека» удавшимся произведением. «Я

почему-то воображаю, что «Дневник» хорошая вещь.» – писал он Краевскому. Но в

этой повести с характерным названием Тургенев еще не дает социально-

исторического объяснения типу «лишнего человека»; не раскрыты глубоко его

общественные и идеологические связи и отношения. Симптомы болезни обозначены

и описаны, но ее причины и метод лечения не определены. Автор «Дневника»

неудачник Чулкатурин несет в себе черты «лишнего человека», но у него нет еще

того нравственного и интеллектуального превосходства над окружающими, которое

позднее отметит Тургенев в Нежданове и Рудине. «Дневник» - лишь первый

набросок типа «лишнего человека». Композиция повести, восходящая к

лермонтовскому «Герою нашего времени», соответствовала образу рефлектирующего

героя. Но сам герой поставлен в то смешное и жалкое положение, которое

снижало трагизм его судьбы.

Эта противоречивость истекает из того, что в повести тема «лишнего человека»

сливается с темой «маленького человека»,, над которым торжествует

петербургский аристократ. «Лишние люди» вовсе не были маленькими людьми типа

Макара Девушкина, которого вспоминаешь в конце повести. В последующих

произведениях на эту тему Тургенев покажет, как богатство внутреннего мира

«лишнего человека» восторжествует над аристократическим лоском, светскостью и

поверхностной образованностью.

Большую роль в развитии темы «лишнего человека» в творчестве Тургенева

сыграла повесть «Переписка». В ней мало конкретно-исторических деталей,

характеризующих тип лишнего человека как явления русской жизни определенной

эпохи. Это – психологический этюд, освещающий нравственно-психологическую

сторону проблемы. Моральный облик и характер лишнего человека, его безволие и

склонность к рефлексии, разлад между мечтой и действительностью, его

взаимоотношения с избранницей его сердца, печальный финал его жизни – все,

что в «Рудине» получит конкретно историческое содержание, в «Переписке» дано

в форме нравственно-психологических эскизов.

В «Дневнике лишнего человека» Тургенев дает исповедь героя. «Переписка» - не

только исповедь двух собеседников, не только самоанализ, которому подвергают

себя стороны, оба участника коллизии. Этот также диалог, полный откровенной

взаимной критики. Проникнутый страстным упреком рассказ Марьи Александровны,

пробужденной любовью к идеалу, о разочаровании в судьбе, может служить

прекрасным комментарием к конкретной жизненной драме, объективированной

Тургеневым в человеке, воплощавшем в ее глазах этот идеал, Натальи Ласунской.

Героиня «Переписки» - девушка, которая не удовлетворена «обыкновенными

заботами домашней жизни». «Она многого требует от жизни, она читает, мечтает

о любви, она оглядывается, ждет, когда же придет тот, о ком ее душа тоскует.

Наконец он является: она увлечена; она в руках его как мягкий воск; она

благоговеет перед ним, стыдится своего счастья, учится, любит. Велика его

власть в это время над нею!.. Если б он был героем, он бы воспламенил ее, он

бы научил ее жертвовать собою, и легки были бы ей все жертвы! Но героев в

наше время нет.» - скорбно замечает Марья Александровна и продолжает: «За

этими первыми мгновениями блаженства и надежд обыкновенно следует – по

обстоятельствам (обстоятельства всегда виновны) – следует разлука».

Анализ отношений лишнего человека и влюбленного в него молодого существа

дается в «Переписке» уже как вывод, как обобщение тяжелого опыта жизни – «ума

холодных наблюдений и сердца горестных замет».

Герой «Переписки» также не жалеет себя, соглашаясь с упреками и сам бичуя

себе подобных. По своему нравственно-психологическому облику Алексей Петрович

уже выше героя «Дневника лишнего человека» и тем более его соперников. Тема

маленького человека отделяется здесь Тургеневым от темы лишнего человека.

Однако финал его жизни и здесь все еще жалок и мелок: нахлынувшая неожиданно

страсть к пустой и ничтожной красавице порабощает и его дух, и его волю.

Проповедуя устойчивость и твердость, герой «Переписки» сам забывает о том, о

чем, по его словам, «не должно забывать», о том, что «не счастье, а

достоинство человеческое – главная цель в жизни».

Бесплодно и бесцельно прошла жизнь героя «Переписки» Алексея Петровича, а ему

были свойственны в молодые годы и нравственная чистота, и «умиление

благородных надежд». Герой «Переписки», сознавая свою обреченность, заявляет

в своем предсмертном письме, что «жизнь только того не обманет, кто не

размышляет о ней и, ничего от нее не требуя, принимает спокойно ее немногие

дары и спокойно пользуется ею». Эта формула ограниченной посредственности

отвергается самим писателем.

Если в «Переписке» раскрыты слабые стороны личности, то в повести «Яков

Пасынков» Тургенев стремится показать положительные его качества. Он

постепенно возвышает облик лишних людей. Вместе с тем самый тип лишнего

человека приобретает в этой повести те конкретно-исторические черты, которых

недоставало его ранним представителям. Яков Пасынков – студент университета,

выученик философского идеализма, человек 30-х годов. Трагична судьба

Пасынкова, скитальца по родной земле, безвременно погибшего с Сибири, но

светел его образ в изображении писателя. Велик моральный авторитет Пасынкова

среди товарищей, которые горячо его любили, хотя нередко и подтрунивали над

ним. Он всегда был правдив и честен.

Яков – очень простой и скромный, действительно необыкновенный человек и в то

же время настоящий романтик, судьба которого исполнена подлинной

драматичности. Тургенев не только не обличает подобного романтика, но с

любовью рисует его образ, с сочувствием рассказывает печальную повесть его

короткой и прекрасной жизни. В устах Якова Пасынкова, поклонника Шиллера

«слова «добро», «истина», «жизнь», «наука», «любовь», как бы восторженно они

не произносились, никогда не звучали ложным звуком. Без напряжения, без

усилия вступал он в область идеала; его целомудренная душа во всякое время

была готова предстать перед «святынею красоты», она ждала только привета,

прикосновения другой души. Пасынков был романтик, один из последних

романтиков, с которыми мне случалось встретиться», - говорит его друг.

«Романтики теперь, как известно, почти вывелись; по крайней мере, между

нынешними молодыми людьми их нет. Тем хуже для нынешних молодых людей»,

заключает устами рассказчика Тургенев.

2.2. РУДИН («РУДИН»)

Работу над «Рудиным» Иван Сергеевич Тургенев начал в 1855.

Сначала роман назывался «Гениальная натура». Под «гениальностью» Тургенев

понимал способность убеждать и просвещать людей, разносторонний ум и широкую

образованность, а под «натурой» - твердость воли, острое чутье к потребностям

общественной жизни. Но по ходу работы такое название перестало удовлетворять

Тургенева, так как по отношению к Рудину оно зазвучало иронически: «натуры» в

нем вышло мало, не хватало воли к практическому делу, хотя «гениальность» в

нем была.

На рукописи авторская пометка: «Рудин. Начат 5 июня 1855 года, в воскресенье,

в Спасском, и кончен 24 июля 1856 года, в воскресение, там же, в 7 недель.

Напечатан с большими прибавлениями в январской и февральской книжках

«Современника» за 1856 год».

Под «большими прибавлениями» Тургенев подразумевает свои переработки

отдельных глав романа и дописывание новых при подготовке «Рудина» к печати,

когда после чтения романа в редакционном кружке (а состоялось оно в первые

же дни приезда писателя в Петербург в октябре 1855 года) у друзей Тургенева

возникли пожелания, чтобы он отчетливее оттенил фигуру главного героя.

Дружеские советы помогли многое уяснить Тургеневу. Его постоянная готовность

проверять себя сказывалась, в частности, в том, что он редко отдавал печатать

свои произведения, не выслушав мнение тех, кому доверял.

Прежде всего он стал перерабатывать страницы, посвященные юношеским годам

Лежнева и Рудина, а затем эпилог романа. Время от времени он прочитывал

Некрасову главы и страницы, написанные заново, и встречал горячее одобрение с

его стороны. Сообщая о работе Тургенева над эпилогом, Некрасов в одном из

писем предрекал, что «выйдет замечательная вещь. Здесь первый раз Тургенев

явится самим собою... Это человек, способный дать нам идеалы, насколько они

возможны в русской жизни».

Появление романа в печати вызвало много толков и споров в литературных кругах

и среди читателей.

Критик «Отечественных записок» рассматривал Рудина лишь как бледную копию

предшествующих героев русской литературы - Онегина, Печорина, Бельтова. Но

ему возражал Чернышевский в «Современнике», отмечая, что Тургенев сумел

показать в образе Рудина человека новой эпохи общественного развития.

Сопоставив Рудина с Бельтовым и Печориным, Чернышевский подчеркнул, что «это

люди различных эпох, различных натур, - люди, составляющие совершенный

контраст один другому».

После выхода романа в печать Некрасов выразил уверенность, что для Тургенева

«начинается новая эпоха деятельности, что его талант приобрел новые силы, что

он даст нам произведения еще более значительные, нежели те, которыми заслужил

в глазах публики первое место в нашей новейшей литературе после Гоголя».

В письме к Тургеневу Сергей Тимофеевич Аксаков говорил о жизненности

изображения типа Рудина и отметил, что роман «возбуждает много мелких

вопросов и раскрывает глубокие тайны духовной природы человека».

Говоря о признании романа в среде народнической интеллигенции, нельзя обойти

слова В.Н. Фигнер: «Мне кажется, весь роман взят прямо из жизни, а Рудин -

чистейший продукт нашей русской действительности, не пародия, не насмешка, а

настоящая трагедия, которая совсем не умерла, которая ещё живет, ещё

продолжается...». «Во всяком образованном человеке нашего времени сидит

частица Дмитрия Рудина», - писал Степняк-Кравчинский.

Главный герой романа во многом автобиографичен: это человек тургеневского

поколения, который получил хорошее философское образование за границей.

Характер Рудина раскрывается в слове. Это гениальный оратор. «Рудин владел

едва ли не высшей тайной - тайной красноречия. Он умел, ударяя по одним

струнам сердец, заставлять смутно звенеть и дрожать все другие». В своих

философских речах о смысле жизни, о высоком назначении человека Рудин просто

неотразим. Человек не может, не должен подчинять свою жизнь только

практическим целям, заботам о существовании, утверждает он. Без стремления

отыскать «общие начала в частных явлениях» жизни, без веры в силу разума нет

ни науки, ни просвещения, ни прогресса, а «если у человека нет крепкого

начала, в которое он верит, нет почвы, на которой он стоит твердо, как может

он дать себе отчет в потребностях, в значении, в будущности своего народа?».

Просвещение, наука, смысл жизни - вот о чем говорит Рудин так увлеченно,

вдохновенно и поэтично. Он рассказывает легенду о птице, залетевшей на огонь

и опять скрывшейся в темноту. Казалось бы, человек, подобно этой птице,

появляется из небытия и, прожив короткую жизнь, исчезает в безвестности. Да,

«наша жизнь быстра и ничтожна; но все великое совершается через людей».

Его высказывания вдохновляют и зовут к обновлению жизни, к необыкновенным,

героическим свершениям. Силу воздействия Рудина на слушателей, убеждение

словом, ощущают все. И каждый восхищается Рудиным за его «необыкновенный ум».

Не признает достоинств Рудина лишь Пигасов - от обиды за свое поражение в

споре.

Но в первом же разговоре Рудина с Натальей раскрывается одно из главных

противоречий его характера. Ведь только накануне он так вдохновенно говорил о

будущем, о смысле жизни, о назначении человека, и вдруг предстает усталым

человеком, не верящим ни в свои силы, ни в сочувствие людей. Правда,

достаточно одного возражения удивленной Натальи - и Рудин корит себя за

малодушие и вновь проповедует необходимость делать дело. Но автор уже заронил

в душу читателя сомнение в том, что слова Рудина согласуются с делом, а

намерения - с поступками.

Противоречивый характер своего героя писатель подвергает серьезному испытанию

- любви. Это чувство у Тургенева является то светлым, то трагичным и

разрушительным, но всегда это сила, обнажающая душу, истинную натуру

человека. Вот тут-то и обнаруживается настоящий характер Рудина. Хотя речи

Рудина полны энтузиазма, годы отвлеченной философской работы иссушили в нем

живые источники сердца и души. Перевес головы над сердцем ощутим уже в сцене

первого любовного признания.

Первое возникшее на его пути препятствие - отказ Дарьи Михайловны Ласунской

выдать дочь за небогатого человека - приводит Рудина в полное замешательство.

В ответ на вопрос: «Как вы думаете, что нам надобно теперь делать?» - Наталья

слышит: «Разумеется, покориться». И много тогда горьких слов бросает Наталья

Рудину: она упрекает его в малодушии, трусости, в том, что его высокие слова

далеки от дела. И Рудин чувствует себя жалким и ничтожным перед нею. Он не

выдерживает испытания любовью, обнаруживая свою человеческую неполноценность.

В романе главному герою противопоставлен Лежнев, открыто, прямолинейно. Рудин

красноречив - Лежнев обычно немногословен. Рудин не может разобраться в самом

себе - Лежнев превосходно понимает людей и без лишних слов помогает близким,

благодаря душевному такту и чуткости. Рудин ничего не делает - Лежнев всегда

чем-то занят.

Но Лежнев не только антагонист Рудина, он истолкователь героя. Оценки Лежнева

не одинаковы в разные моменты, даже противоречивы, но в целом они внушают

читателю понимание сложного характера героя и его места в жизни.

Самую высокую оценку Рудину дает, таким образом, его антагонист, человек

практического склада. Может быть, он-то и есть истинный герой романа? Лежнев

награжден и умом, и пониманием людей, но деятельность его ограничена

существующим порядком вещей. Автор постоянно подчеркивает его будничность. Он

деловит, но для Тургенева невозможно свести весь смысл жизни к деловитости,

не одухотворенной высшей идеей.

В Рудине отражается трагическая судьба человека тургеневского поколения. Уход

в отвлеченное мышление не мог не повлечь за собой отрицательных последствий:

умозрительность, слабое знакомство с практической стороной. Такие люди, как

Рудин, носители высоких идеалов, хранители культуры, служат прогрессу

общества, но явно лишены практического потенциала. Ярый противник крепостного

права, Рудин оказывался абсолютно беспомощным в осуществлении своего идеала.

В русской жизни ему суждено остаться странником.

Финал романа героичен и трагичен одновременно. Рудин гибнет на баррикадах

Парижа. Вспоминаются слова из рудинского письма к Наталье: «Я кончу тем, что

пожертвую собой за какой-нибудь вздор, в который даже верить не буду...».

2.3. ЛАВРЕЦКИЙ («ДВОРЯНСКОЕ ГНЕЗДО»)

Задумал роман «Дворянское гнездо» Тургенев еще в 1855 году. Однако писатель

испытывал в то время сомнения в силах своего таланта, накладывался и

отпечаток личной неустроенности в жизни. Работу над романом Тургенев

возобновил лишь в 1858 году, по приезде из Парижа. Роман появился в январской

книге "Современника" за 1859 год. Сам автор в последствии отмечал, что

"Дворянское гнездо" имело самый большой успех, который когда-либо выпал ему

на долю.

Тургенев, отличавшийся способностью подметить и изобразить новое,

нарождающееся, и в этом романе отразил современность, главные моменты жизни

дворянской интеллигенции того времени. Лаврецкий, Паншин, Лиза – не

отвлеченные образы, созданные головным путем, а живые люди – представители

поколений 40-х годов XIX в. В романе Тургенева не только поэзия, но и

критическая направленность. Это произведение писателя – обличение

самодержавно-крепостнической России, отходная песнь «дворянским гнездам».

Рассмотрим идейное содержание и систему образов «Дворянского гнезда».

Тургенев поставил в центр романа представителей дворянского класса.

Хронологические рамки романа – 40-е годы. Действие начинается в 1842 г., а в

эпилоге рассказывается о событиях, происшедших 8 лет спустя.

Писатель решил запечатлеть ту полосу в жизни России, когда в лучших

представителях дворянской интеллигенции растет тревога за судьбы свои и

своего народа. Тургенев интересно решил сюжетный и композиционный план своего

произведения. Он показывает своих героев в самые напряженные переломные

моменты их жизни.

После восьмилетнего пребывания за границей возвращается в свое родовое имение

Федор Лаврецкий. Им пережито большое потрясение – измена жены Варвары

Павловны. Уставший, но не надломленный страданиями Федор Иванович приехал в

деревню, чтобы улучшить быт своих крестьян. В соседнем городе в доме у своей

двоюродной сестры Марьи Дмитриевны Калитиной он встречается с ее дочерью –

Лизой.

Лаврецкий полюбил ее чистой любовью, Лиза ответила ему взаимностью. Они были

близки к счастью, Лаврецкий показал Лизе французский журнал, в котором

сообщалось о смерти его жены Варвары Павловны. Но когда счастье было уже так

близко, из Франции возвращается Варвара Павловна. А набожная Лиза просит

Лаврецкого примириться с женой, а сама решает уйти в монастырь. Лаврецкий

ничего не может противопоставить требованиям Лизы, примиряется с ее решением.

Их любовь и их жизнь оказалась разбитой. В эпилоге Лиза оказывается смиренной

монахиней, навестивший ее Лаврецкий молча, страдальчески посмотрел на нее он

признает, что жизнь прожита бесполезно, напрасно.

Сам Федор Лаврецкий явился потомком постепенно выродившегося рода Лаврецких,

когда-то сильных, незаурядных представителей этой фамилии – Андрея (прадеда

Федора), Петра, потом Ивана.

Общность первых Лаврецких – в невежестве. В бумагах Петра Андреевича внук

нашел единственную ветхую книжку, в которую тот вписывал то «Празднование в

городе Санкт-Петербурге замирения, заключенного с Турецкой империей его

сиятельством князем Александром Андреевичем Прозоровским», то рецепт грудного

декохта с примечанием ; «сие наставление дано генеральше Просковье Федоровне

Салтыковой от протопресвитера церкви живоначальные Троицы Федора

Авксентьевича» и т. п.; кроме календарей, сонника и сочинения Абмодика у

старика не было книг. И по этому поводу Тургенев иронически заметил: «Читать

было не по его части». Как бы мимоходом Тургенев указывает на роскошь

именитого дворянства. Так, смерть княжны Кубенской передана в следующих

красках: княжна «разрумяненная, раздушенная амброй a la Rishelieu, окруженная

арапчонками, тонконогими собачками и крикливыми попугаями, умерла на шелковом

кривом диванчике времен Людовика XV, с эмалевой табакеркой работы Петито в

руках».

Приклонявшаяся перед всем французским Кубенская прививала и Ивану Петровичу

такие же вкусы, дала французское воспитание. Писатель не преувеличивает

значения войны 1812 г. для дворян типа Лаврецких. Они лишь временно

«почувствовали, что русская кровь течет в их жилах». «Петр Андреевич на свой

счет одел целый полк ратников». И только. Предки Федора Ивановича, в

особенности его отец, больше любили иностранное, чем русское. Европейски

образованный Иван Петрович, вернувшись из-за границы, ввел дворне новую

ливрею, оставив все по-прежнему, о чем Тургенев не без иронии пишет: «Все

осталось по-прежнему, только оброк кое-где прибавился, да барщина стала

потяжелее, да мужикам запретили обращаться прямо к барину: патриот уж очень

презирал своих сограждан».

И сына своего Иван Петрович решил воспитывать по заграничной методе. А это

привело к отрыву от всего русского, к отходу от родины. «Недобрую шутку

сыграл англоман со своим сыном». Оторванный с детства от родного народа,

Федор лишился опоры, настоящего дела. Не случайно писатель привел Ивана

Петровича к бесславной кончине: старик стал невыносимым эгоистом, своими

капризами не дававшим жить всем окружающим, жалким слепцом, подозрительным.

Смерть его явилась избавлением для Федора Ивановича. Перед ним вдруг

открылась жизнь. В 23 года он не постеснялся сесть на студенческую скамью с

твердым намерением овладеть знаниями, с тем, чтобы применить их в жизни,

принести пользу хотя бы мужикам своих деревень. Откуда у Федора замкнутость и

нелюдимость? Эти качества явились следствием «спартанского воспитания».

Вместо того, чтобы ввести юношу в гущу жизни, «его подержали в искусственном

уединении», оберегали его от жизненных потрясений.

Родословная Лаврецких призвана помочь читателю проследить постепенный отход

помещиков от народа, объяснить, как «вывихнулся» из жизни Федор Иванович; она

призвана доказать, что неминуема социальная гибель дворянства. Возможность

жить за чужой счет приводит к постепенной деградации человека.

Федор Лаврецкий воспитывался в условиях надругательства над человеческой

личностью. Он видел, как его мать, бывшая крепостная Маланья, была в

двусмысленном положении: с одной стороны, ее официально считали женой Ивана

Петровича, перевели на половину хозяев, с другой стороны, относились к ней с

пренебрежением, в особенности ее золовка Глафира Петровна. Петр Андреевич

называл Маланью «сыромолотная дворянка». Сам Федя в детстве чувствовал свое

особое положение, чувство приниженности угнетало его. Над ним безраздельно

господствовала Глафира, мать к нему не допускали. Когда Феде шел восьмой год,

мать умерла. «Память о ней, - пишет Тургенев, - об ее тихом и бледном лице,

об ее унылых взглядах и робких ласках навеки запечатлелась в его сердце». В

детские годы Федя должен был задумываться о положении народа, о крепостном

праве. Однако его воспитатели делали все возможное, чтобы отдалить его от

жизни. Воля его подавлялась Глафирой, но «. по временам находило на него

дикое упрямство». Воспитанием Феди занимался сам отец. Он решил сделать его

спартанцем. «Система» Ивана Петровича «сбила с толку мальчика, поселила

путаницу в его голове, притиснула ее». Феде преподносились точные науки и

«геральдика для поддержания рыцарских чувств». Отец хотел сформировать душу

юноши на иностранный образец, привить ему любовь ко всему английскому.

Именно под влиянием такого воспитания Федор оказался человеком, оторванным от

жизни, от народа. Писатель подчеркивает богатство духовных интересов своего

героя. Федор является страстным поклонником игры Мочалова («не пропускал ни

одного представления»), он глубоко чувствует музыку, красоты природы, словом,

все эстетически прекрасное. Лаврецкому нельзя отказать и в трудолюбии. Он

очень прилежно учился в университете. Даже после женитьбы, прервавшей почти

на два года учебу, Федор Иванович вернулся к самостоятельным занятиям.

«Странно было видеть, - пишет Тургенев, - его могучую, широкоплечую фигуру,

вечно согнутую над письменным столом. Каждое утро он проводил за работой». И

после измены жены Федор взял себя в руки и «мог заниматься, работать», хотя

скептицизм, подготовленный опытами жизни, воспитаньем, окончательно забрался

в его душу. Он стал очень равнодушен ко всему. Это явилось следствием

оторванности его от народа, от родной почвы. Ведь Варвара Павловна оторвала

его не только от занятий, его работы, но и от родины, заставив его скитаться

по западным странам и забыть о долге перед своими крестьянами, перед народом.

Правда, с детства его не приучили к систематическому труду, поэтому временами

он находился в состоянии бездействия.

Лаврецкий сильно отличается от героев, созданных Тургеневым до «Дворянского

гнезда». К нему перешли положительные черты Рудина (его возвышенность,

романтическое устремление) и Лежнева (трезвость взглядов на вещи,

практицизм). Он имеет твердый взгляд на свою роль в жизни – улучшать быт

крестьян, он не замыкается в рамки личных интересов. Добролюбов писал о

Лаврецком: «. драматизм его положения заключается уже не в борьбе с

собственным бессилием, а в столкновении с такими понятиями и нравами, с

которыми борьба, действительно, должна устрашать даже энергического и смелого

человека». И далее критик отмечал, что писатель «умел поставить Лаврецкого

так, что над ним неловко иронизировать».

С большим поэтическим чувством Тургенев описал возникновение любви у

Лаврецкого. Понявший, что он крепко любит, Федор Иванович повторил

многозначительные слова Михалевича:

И я сжег все, чему поклонялся;

Поклонился всему, что сжигал.

Любовь к Лизе – это момент его духовного возрождения, наступившего при

возвращении в Россию. Лиза противоположна Варваре Павловне. Она-то смогла бы

помочь развернуться способностям Лаврецкого, не помешала бы ему быть

тружеником. Сам Федор Иванович думал об этом: «.она не отвлекала бы меня от

моих занятий; она бы сама воодушевила меня на честный, строгий труд, и мы

пошли бы оба вперед, к прекрасной цели». В споре Лаврецкого с Паншиным

раскрывается его безграничный патриотизм и вера в светлое будущее своего

народа. Федор Иванович «заступался за новых людей, за их убеждения и

желания».

Утратив личное счастье вторично, Лаврецкий решает выполнять свой общественный

долг (как он его понимает) – улучшает быт своих крестьян. «Лаврецкий имел

право быть довольным, - пишет Тургенев, - он сделался действительно хорошим

хозяином, действительно выучился пахать землю и трудился не для одного себя».

Однако это было половинчато, это не заполняло всей его жизни. Приехав в дом

Калитиных, он задумывается о «деле» своей жизни и признается, что оно было

бесполезным.

Писатель осуждает Лаврецкого за печальный итог его жизни. При всех своих

симпатичных, положительных качествах главный герой «Дворянского гнезда» не

нашел своего призвания, не принес пользу своему народу и даже не добился

личного счастья.

В 45 лет Лаврецкий чувствует себя состарившимся, неспособным к духовной

деятельности, «гнездо» Лаврецких фактически прекратило свое существование.

В эпилоге романа герой появляется постаревшим. Лаврецкий не стыдится

прошлого, он не ждет ничего от будущего. «Здравствуй, одинокая старость!

Догорай, бесполезная жизнь!» - говорит он.

2.4. НЕЖДАНОВ («НОВЬ»)

В 1876 г. в 1 и 2 книжках «Вестника Европы» Тургенев публикует роман «Новь».

Сложная общественная жизнь России 70-х годов и ее кричащие противоречия, рост

и подъем революционного движения, неудачное хождение в народ, трагедия

передовой молодежи, желавшей беззаветно ему, но пошедшей по неверному пути,

иллюзионность ее надежд, положение различных классов русского общества,

напряженная борьба народнического и реакционного, либерально-консервативного

лагерей – такова проблематика последнего романа Тургенева. Объектом

художественного изображения были неотложные, животрепещущие проблемы русской

жизни, которые волновали все русское общество. В то же время Тургенев пытался

наметить свою программу помощи народу. Роман свидетельствовал о том, что

Тургенева по-прежнему волновали судьбы России, судьбы народа, сознание его

бедственного положения.

В то время как верноподданническая журналистика славила благодеяния,

связанные с «великой реформой» и пореформенные порядки, И.С. Тургенев

разоблачал безмерную фальшь и ложь официозной печати. Он справедливо писал в

«Нови»: «Народ бедствует страшно, подати его разорили вконец и только та и

совершилась реформа, что все мужики картузы надели, а бабы бросили кички. а

голод! А пьянство! А кулаки!» И хотя эти слова произносит такой весьма

невзрачный и желчный человек, как Паклин, в них выражено, несомненно,

авторское отношение к пореформенной жизни России. Тургенев обличает целый

класс помещиков-ростовщиков, которые «продают мужику четверть прелой ржи за

шесть рублей, а получают с него. во-первых, работу за шесть часов, да сверх

того. целую четверть хорошей ржи, да еще с прибавком! То есть высасывают

последнюю кровь из мужика».

Обездоленное крестьянство страдает от безземелья. Один из крестьян,

выведенных в романе, выражая заветные думы многих тысяч безмерно ограбленных

мужиков, без обиняков заявляет Нежданову: «Уж ты. барин, не размазывай – а

прямо скажи: отдаешь ли ты всю свою землю, как есть, али нет?»

В романе «Новь» И.С. Тургенев показывает, как защитницей голодающих и

обездоленных народных масс от имени многомиллионной «безыменной Руси»

выступала революционная народническая молодежь. «Новь» будила в молодежи

стремление к служению народу. «Впечатление этот роман произвел на меня

огромное», - вспоминал старый большевик С. Мицкевич. По его словам, роман

Тургенева помог ему понять, что «революционеры – это и есть лучшие люди,

которые хотят просветить крестьян и рабочих и поднять их на революцию против

их угнетателей».

Наиболее яркой представительницей революционной народнической молодежи

является честная самоотверженная девушка Марианна. Тургенев навсегда

увековечил в литературе бессмертный образ революционерки в лице Марианны

Синецкой, рисуя в образе сильной духом, пленительной и бесстрашной Марианны,

явившейся «воплощением родины, счастья, борьбы, свободы», народническую

революционную молодежь.

Главным героем романа является и народник Алексей Нежданов. Первоначальное

воспитание он получил в пансионе одного швейцарца, дельного и строгого

педагога, а потом поступил в университет. «Сам он желал сделаться юристом; а

генерал, отец его, ненавидевший нигилистов, пустил его «по эстетике», как с

горькой усмешкой выражался Нежданов, то есть по историко-филологическому

факультету. Отец Нежданова виделся с ним всего три-четыре раза в год, но

интересовался его судьбой и, умирая, завещал ему – «в память Настеньки» (его

матери) – капитал в шесть тысяч рублей серебром, проценты с которого, под

именем «пенсии», выдавались ему его братьями, князьями Г.»

Нежданова удручают несправедливые российские порядки. Умный, незаурядный

человек, он сравнительно быстро разобрался в окружающей его обстановке, в

людях, их характерах. Он быстро распознал хищную натуру Калломейцева.

Нежданов видит, как повсюду нищенствует трудовой народ, бедствует и голодает

крестьянство. Стремления и помыслы Нежданова направлены к тому, чтобы

облегчить тяжелое положение народа. Ради интересов обездоленного люда он идет

«в народ». Но Нежданов и некоторые его друзья – участники народного движения

– разочаровываются, падают духом, теряют веру в свои силы и народ. Задуманные

Неждановым брошюры «не клеились». «Не нужен я ему с моими брошюрами – и все

тут!» - с отчаянием восклицает Нежданов после неудачной попытки пропаганды в

народе. Все, что делал и говорил Нежданов, казалось ему ненужным и приторным

вздором, банальной фальшью и ложью. «Ох, трудно эстетику соприкасаться с

действительной жизнью». «Куда не кинь – все клин! Окургузила меня жизнь.»,

таков горестный итог раздумий Нежданова. Об одном из знакомых крестьян

Нежданов говорит: «.как только он со мною, - точно стена между нами».

Трагедия Нежданова, помимо социально-исторических причин, связана также, по

мнению Тургенева, и с наследственностью. Неудачу хождения в народ и

народнического дела Нежданов склонен объяснить не сущностью самого дела, а

свойствами своей неустойчивой натуры. «О, как я проклинаю. эту нервность,

чуткость, впечатлительность, брезгливость, это наследие моего

аристократического отца!»- восклицает с горечью Нежданов после неудачи своего

общения с народом. Нежданов искренно хочет верить в то, что он говорит

народу, но все его попытки вступить в контакт с ним оказываются безуспешными.

«А я начну говорить, точно виноватый, все прощения прошу», - с болью в сердце

констатирует Нежданов. В этой неспособности к действенной, беззаветной вере

Нежданов и видит проявление наследственности. Он обвиняет своего аристократа-

отца.

С Неждановым, преданным своему делу, смелым, честным, самоотверженным

человеком, происходило нечто странное. «Романтик реализма», он шел «в народ»,

по убеждению Тургенева, без веры, без твердой опоры. Он был недоволен «своею

деятельностью, то есть бездействием», всеми своими поступками, речи его были

пропитаны желчью и едкостью самобичевания. Скептик и маловер, тщетно

стремящийся «опроститься», с одной стороны, и борец-пропагандист, преданный

делу народа, с другой, Нежданов запутывается в лабиринте неразрешимых,

мучительных противоречий. Рефлектирующее сознание его раздвоено. Он всецело

поглощен своими тяжкими сомнениями. Его воля к борьбе оказывается

парализованной.

Нежданов, по словам А.В. Луначарского, «поражает своей родственностью со

всеми. старыми Рудиными». Нежданов говорит: «Отчего же это неопределенное,

смутное, ноющее чувство? К чему, зачем эта грусть? – Коли ты рефлектор и

меланхолик,- снова шептали его губы,- какой же ты к черту революционер? Ты

пиши стишки, да кисни, да возись с собственными мыслишками и ощущеньицами, да

копайся в разных психологических соображеньицах и тонкостях, а главное – не

принимай твоих болезненных, нервических раздражений и капризов за

мужественное негодование, за честную злобу убежденного человека! О Гамлет,

Гамлет, датский принц, как выйти из твоей тени? Как перестать подражать тебе

во всем, даже в позорном наслаждении самобичевания?»

Тургенев показывает сложную динамику душевной жизни Нежданова. «Тайный

внутренний червь продолжал точить и грызть Нежданова». Он постоянно ощущает в

себе тревожные сомнения. Его меланхолическая раздвоенность, рефлексия и

душевная усталость раскрываются через мастерски созданный автором диалог и

внутренний монолог. Нежданов иногда отвечает невпопад, механически, очень

часто его сложное душевное состояние не соответствует его речам, его

внутреннему монологу. Так на вопрос Соломина: «Готов ли он идти за народ?» -

Нежданов поспешно отвечает: «Конечно, готов». Но внутренний монолог

свидетельствует о другом: «Джаггернаут,- вспомнилось ему другое слово

Паклина.- Вот она катится, громадная колесница. и я слышу треск и грохот ее

колес». Нежданов трагически гибнет, уступая дорогу более «практичному», более

осмотрительному, умеренному постепеновцу-народнку, «новому» человеку –

Соломину. Нежданов навсегда вычеркивает себя из жизни и даже завещает

Соломину поддержать нежно любимую им невесту – Марианну, честную, умную,

преданную своему делу.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

При рассмотрении «лишних людей» в произведениях Тургенева можно заметить одну

закономерность: чем позднее написано произведение, тем большим уважением

пользуется герой-«лишний человек» у автора, тем он умнее, богаче духовно и

материально. Со временем эти безнадежно больные люди становятся лучше и даже

полезнее для общества.

Проблема «лишних людей» актуальна и сейчас. «Воспламеняющий аудиторию, но

неспособный на поступок «лишний человек», напрасно грезящий о счастье и

приходящий к смиренному самоотвержению» - такой тип людей существует и в наше

время, и будет существовать всегда, и в литературе, и в действительности, и

он будет напоминать тургеневских Лаврецких, Рудиных, Неждановых и других

«лишних людей» в произведениях Тургенева.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.

Полное собрание сочинений и писем. М.; Л., 1960-68. Т. 1-28.

Клеман М. К. Летопись жизни и творчества И. С. Тургенева. М.; Л., 1934.

Жизнь Тургенева // Зайцев Б. Далекое. М., 1991.

Летопись жизни и творчества И. С. Тургенева (1818-1858) / Сост. Н. С.

Никитина. СПб., 1995.

И.С. Тургенев , том 2, Гослитиздат, Собр. Соч., , М. 1961

Батюто А. Тургенев – романист. - Л.: Наука, 1972. - 390 с.

Бялый Г. Первый роман Тургенева//Тургенев И.С. Рудин. - М.: Детская

литература, 1990. - 160 с.

Бялый Г.А. Тургенев и русский реализм. - М.-Л.: Советский писатель, 1962.