«Подлинная любовь - это проявление плодотворности, и она предполагает заботу, уважение, ответственность и знание. Это не «аффект», не увлеченность, а активное содействие росту и счастью любимого человека, коренящееся в собственной способности любить...

Любить - значит проявлять собственную силу любви, любить кого-то - это актуализация и сосредоточие этой силы на одном человеке...Любовь к одному человеку предполагает любовь к человеку как таковому, когда человек любит свою семью, а остальных воспринимает как «чужих» - это признак глубинной неспособности любить. Утверждение моей собственной жизни, счастья, развития, свободы коренится в моей способности любить». С позиций гуманистической этики как системы нравственных норм, ориентированных на развертывание жизненных сил человека, на любовь к жизни, рассматривал Эрих Фромм сущность и значение совести.

«Гуманистическая совесть - это не голос авторитета, которому мы жаждем угодить и чьего неудовольствия страшимся. Это наш собственный голос, данный каждому человеческому существу и не зависимый от внешних санкций и поощрений... Гуманистическая совесть - это реакция всей нашей личности на ее правильное функционирование или нарушение такового. Совесть оценивает исполнением нами человеческого назначения; она является (на что указывает корень слова «совесть») вестью в нас, вестью о нашем относительном успехе или о поражении в искусстве жизни совесть - это наша реакция на самих себя. Это голос нашего подлинного «я», требующего от нас жить плодотворно, развиваться полно и гармонично... Это страж нашей честности», это «способность ручаться за себя и с гордостью говорить «да» самому себе» (Ф.Ницше). Гуманистическая совесть представляет не только выражение нашего подлинного «я», она вмещает также суть нашего морального опыта жизни. В ней заключено знание о цели нашей жизни и о принципах, посредством которых мы добиваемся ее; о тех принципах, которые открыли сами, и о тех, которым научились у других людей и признали истинными.

Но не вступает ли наш анализ совести в противоречие с тем фактом, что у многих людей этот голос слишком слаб, чтобы быть услышанным и указать им путь? Да, этот факт дает основания для моральных опасений за человеческую ситуацию. Если бы совесть всегда говорила громко и вполне внятно, только немногие обманулись бы насчет своих моральных задач. Один ответ дает сама природа совести: поскольку ее назначение в том, чтоб быть стражем подлинного личного интереса человека, она действенна в той мере, в какой человек не утратил себя полностью и не стал жертвой своего безразличия и деструктивности по отношению к себе. Совесть находится во взаимодействии с плодотворностью человека. Чем плодотворнее он живет, тем сильнее его совесть и тем больше она в свою очередь содействует плодотворности. Чем менее плодотворно живет человек, тем слабее становится его совесть; парадоксальность и трагизм ситуации человека в том, что его совесть слабее всего тогда, когда он более всего нуждается в ней.

Эрих Фромм был современником XX в., и в то же время в его творчестве прослеживается глубокая внутренняя, «корневая» связь с эпохой Просвещения, с просветительским движением. Он не предлагал переоценки ценностей, как делал это Ницше. Он придавал современное звучание ценностям просвещения, противопоставляя разум иррациональности, веря в силу человеческого разума. И.Кант, блестящий представитель Просвещения, утверждал: «Человечество может и должно стать творцом своего счастья».

И Эрих Фромм, видя в социальной рационализации путь совершенствования жизни человеческого сообщества, заявлял, что «создание здорового общества, не провоцирующего социальные неврозы, а значит, и неврозы индивидуальные, может служить тем образом будущего, который может стимулировать психическую энергию людей на достижение действительно разумной цели, а не на истощение этой энергии в погоне за иллюзиями, продуцируемыми старыми и новыми идеологиями».

Считаю, что любовь возможна, только если два человека связаны друг с другом центрами существования, а значит каждый из них воспринимает себя из глубины своего существования. Только в таком «центральном переживании» состоит человеческая реальность, только здесь жизненность, только здесь основа любви. Любовь, так переживаемая, это постоянный риск, это состояние не отдыха, а движения, роста, работы сообща; наличие гармонии или конфликта, радости или печали является вторичным по отношению к основному факту, что два человека чувствуют полноту своего существования, в единстве друг с другом каждый из них обретает себя, а не теряет. Есть только одно доказательство наличия любви: глубина отношений, жизненность и сила каждого из любящих: это плод, по которому узнается любовь.

2. Какая иерархия ценностей господствует в современном мире?

Исследователи называют различные иерархии ценностей: ценности как вид норм, традиций, ценности-идеалы, ценности-знаки и т.д. Как теория ценностей философия должна охватить систему ценностей, лежащую в основе культуры.

Наука, с одной стороны, феномен культуры, стимулятор ее развития, а с другой - сама зависит от состояния культуры и общества. Диапазон оценок роли науки широк - от признания достижений науки как меры национального престижа до чисто эмоциональных оценок как «дочери удивления и любопытства» (Л. де Бройль) и «способа удовлетворения личного любопытства за государственный счет» (Я.Зельдович).

Наука может быть рассмотрена в различных аспектах - мировоззренческом, аксиологическом, этическом и т.д. Общий процесс развития знания как диалога двух культур - естественнонаучной и гуманитарной приводит к необходимости четко различать философские, общенаучные и организационные сюжеты в познании. Философия как фундамент мировоззрения, как «схваченная в мысли эпоха» (Г.Гегель), как «слово природы: слово тайны мира, слово жизни» (П.Флоренский) позволяет во взаимосвязи науки и философии выделить гуманистический вектор науки, ее нацеленность на человека, его идеалы и интересы.

Человеческое видение мира, ориентация науки на общечеловеческие ценности обнаруживается при обращении к истории науки. Судьбы человечества невозможно осмыслить вне историко-культурного контекста, без обращения к истории науки: тесное переплетение естествознания и философии как «традиции высокого размышления» о знании в античной культуре, своеобразие науки и личности ученого в средневековой культуре, специфически-человеческое измерение мира в культуре Ренессанса, Новое время «первой научной революции» со своей парадигмой научности и личности ученого и, наконец, взаимодействие наук и проблема лидера наук, ориентация на общечеловеческие ценности в современную эпоху глобальных проблем и поиска единства научного знания.

Переориентация современной науки на человека - факт безусловный и неоспоримый. В настоящее время существенно меняется статус науки в обществе. Наука приобретает не только техногенный, но и человеко-размерный характер, и хотя инвариантом остается объективность исследования, а главной ценностью остается истина, появляются специальные, моральные параметры науки и техники (Э.Агацци).

Сравнивая истину метафизики и истину науки, М.Хайдеггер полагает, что истина метафизики обитает в «...бездонном основании человеческого бытия» и «поэтому до серьезности метафизики науке со всей ее строгостью еще очень далеко».

Это положение спорно. Как нельзя признавать лидирующее положение философии по отношению к науке (Р.Рорти) и считать несомненной привилегией философии конструирование концептов (Ж.Делез), также неточно будет полагать, что наука в принципе исключает вопросы, наиболее животрепещущие для человека (Э.Гуссерль, М.Вебер).

Следует согласиться с оценкой философии и науки, данной П. Флоренским: «Наука, жесткая и непреклонная по замыслу своему, на деле в историческом своем раскрытии, имеет и текучесть, и мягкость. Философия же, подвижно-стремительная и гибкая... не чужда жесткой и догматической хватки... Философия и наука глубоко различны по направлению своей воли, но в своих осуществлениях они разнятся лишь мерою явленности каждого из обоих направлений».

3. Каковы основные «проблемы» современного человека, по мнению Фромма?

Основную проблему человеческого существования Фромм усматривал в экзистенциальном противоречии, которое состоит в нарушении естественной, гармоничной связи человека с природой и на этой основе с другим человеком и с самим собой.

Тотальное отчуждение как характеристика человеческого бытия существует с момента разрыва этой естественной связи. Вся активность человека подчинена решению указанной базовой проблемы - обретению единства с миром и самим собой.

Единственно адекватным ответом на проблему человеческого существования является, согласно Формма любовь - форма человеческих отношений, позволяющая человеку обрести подлинное «Я». Путь к оздоровлению современного общества, несовместимого с гуманистическими требованиями человеческой природы, лежит через моральное обновление, духовное очищение человека.

4. Считает ли Фромм любовь иррациональным чувством (вслед за Фрейдом)? Обоснуйте свой ответ

Главой нового направления в психоанализе - неофрейдизма - по праву считают Э. Фромма, который, критикуя ортодоксальный фрейдизм, преодолел его пансексуализм, отказался от учения о либидо, сублимации и типах индивидов, различающихся наличием у них тех или иных эротических зон.

Центральным понятием учения Фромма стало понятие социального характера, в котором выражается совокупность фундаментальных потребностей человека:

- потребности, схожие с потребностями животных (потребности самосохранения, продолжения рода, пищи и т.д.);

- потребности собственно человеческие (стяжательство, честолюбие, зависть и т.п.).

Первые обусловлены биологически, вторые детерминированы социальной средой.

Выделение различных типов социального характера осуществляется Фроммом по признаку ориентации человека на продуктивные или непродуктивные межличностные отношения. Социальным характером продуктивной ориентации является производящий тип - тип человека свободного, любящего, разумного, ответственного, созидающего. Социальные характеры непродуктивной ориентации - рецептивный (зависимый), эксплуататорский (авторитарный), рыночный (обманывающий), накопительский - связываются Фроммом с отчуждением, разрушением, корыстной выгодой, подавлением индивидуальности и другими факторами.

Социальный характер складывается под влиянием общества. Но изменение общества начинается с изменения социального характера. Если социальный характер в новых условиях остаётся «старым», то люди, обладающие им, будут стремиться воспроизвести прежнюю социальную структуру, считает Фромм. Рассуждая о смысле жизни, Фромм приходит к идее о двух модусах бытия. Первый модус связан с обладанием, присвоением пищи, одежды, благ; второй - с самоопределением, самореализацией созидательных способностей человека. На вопрос «Что главное в жизни: иметь или быть?» Фромм отвечает: «Быть». Иначе говоря, Фромм за то, чтобы активно проявлять себя в различных сферах жизни, за реализацию всех потенций человека, а не за то, чтобы лишь потреблять.

Основным мотивом поведения человека Фромм считает страсти (влечения), которые обусловлены конкретной общественной структурой (ненависть, апатия, цинизм и т.п. состояния возникают на почве социально-экономических кризисов). Страсти носят иррациональный характер, считает Фромм. Их может укротить только разум, обеспечивающий знания о вещах независимо от того, какими мы хотим их видеть.

Модернизацию общества на гуманистических началах Фромм сводит лишь к изменению сознания и распространению новых форм психодуховной ориентации, которые эквивалентны религиозным системам прошлого.

5. Фрейд описывает различные пути из современного кризиса. Согласны ли Вы с ними?

Пути выхода из кризиса современной цивилизации видел в создании «здорового общества», основанного на принципах и ценностях гуманистической этики (среди которых высшая - любовь), восстановлении гармонии между индивидом и природой, личностью и обществом.

6. Какие невротические формы любви мы можем наблюдать сегодня? Можно ли изменить ситуацию?

Когда я говорю о невротической потребности в любви, я имею в виду явление, которое встречается в наше время в различных формах и с разной степенью осознания чуть ли не в каждом неврозе и выражается в чрезмерной потребности невротика в том, чтобы его любили, ценили, признавали и поддерживали, чтобы ему помогали и советовали, а также в чрезмерной чувствительности к фрустрации этих потребностей.

В чем состоит различие между нормальной и невротической потребностью в любви?

Различие это можно сформулировать следующим образом: если для здорового человека важно быть любимым, уважаемым и ценимым теми людьми, которых он ценит сам или от которых он зависит, то невротическая потребность в любви является навязчивой и неразборчивой.

Среди всех проявлений такой невротической потребности - это переоценка любви. Важная особенность - ее ненасытность, выражающаяся в крайней ревности, которая представляет собой не реакцию, основанную на рациональных факторах, а ненасытность и требование быть единственным предметом любви.

Другим выражением ненасытности является потребность в безусловной любви, а также в требовании быть любимым ничего не давая взамен. Партнер должен доказывать свою настоящую любовь, жертвуя своими моральными ценностями, репутацией, деньгами, временем и т.п. Любое невыполнение этих абсолютных требований воспринимается как отвержение.

Действительно ли невротическая личность жаждет любви или же она стремится к материальным приобретениям? Существуют все виды оттенков и переходов между этими двумя крайностями: от людей, действительно жаждущих любви, помощи и т.п. - до невротиков, которые не заинтересованы в любви, а лишь желают воспользоваться другим.

Напр., есть люди, которые сознательно отреклись от любви. Если они подвергаются анализу достаточно долго, то начинают верить, что доброта, дружба и любовь действительно существуют. Тогда их ненасытная страсть к материальным вещам исчезает. Бывают случаи, в которых связь между ненасытным желанием любви и жадностью в целом легко увидеть (пример с потерей лишнего веса).

Другим признаком невротической потребности в любви является крайняя чувствительность к отвержению. Они воспринимают буквально все как отвержение и реагируют сильнейшей ненавистью. При анализе скрытая ненависть может проявиться в сомнениях целесообразности анализа. Вы уверены, что дали ему реалистичный взгляд на вещи, а он не видит ничего, кроме критики и осуждения. Такое убеждение одновременно предохраняет от переживания действительного отвержения.

Другие защищаются от разочарования путем сверхкомпенсации. Они извращают факты, представляя действительное отверждение как выражение признания.

Если мы понимаем, как велика эта невротическая потребность в любви, то мы должны спросить себя, почему ему так трудно этого добиться.
Причинами к этому является:

1. Ненасытность его потребности в любви, для которой все будет мало.

2. Неспособность невротической личности любить, из-за тревоги, которая возникает у него в ранней жизни вследствие плохого обращения с ним самим. В результате он становится неспособным отказаться от себя, подчиниться. По этой же причине он не способен встать на место другого. Поэтому он болезненно воспринимает как отвержение желание другого человека побыть одному или его интерес к другим целям или к другим людям.

Невротик не отдает себе отчета в своей неспособности любить. Он держится за этот самообман, поскольку тот выполняет важную функцию оправдания его собственных претензий на любовь.

3. Чрезмерный страх отвержения. Страх отвержения и враждебная реакция на отвержение заставляют его все больше и больше замыкаться в себе (боится обратиться к другому за вопросом, оказать любезность, даже боится делать подарки). Более тяжелые невротики вообще не способны принять человеческого тепла. Это недоверие может быть в большей или меньшей степени сознательным.

Дружелюбие также может вызывать сильную тревогу в случаях, близких к шизофрении. Отчасти их проблема состоит в страхе перед зависимостью. Поскольку эти люди действительно зависят от любви других, которая им нужна как кислород для дыхания, опасность оказаться в мучительной зависимости и в самом деле очень велика. Их страх перед любой формой зависимости тем более велик, потому что они убеждены во враждебности к ним других людей. Таковы наиболее важные причины, по которым невротику так трудно найти удовлетворение.

Что такое любовь - сказать очень трудно, но что не является любовью или какие элементы ей чужды - определить довольно легко. Можно очень глубоко любить человека и в то же время иногда на него сердиться, в чем-то ему отказывать или испытывать желание побыть одному. Но есть разница между такими, имеющими различные пределы реакциями гнева или ухода и отношением невротика, который всегда настороже против других людей, считая, что любой интерес, который они проявляют к третьим лицам, означает пренебрежение к нему Невротик интерпретирует любое требование как предательство, а любую критику - как унижение Это не любовь. Поэтому не следует думать, что любовь несовместима с деловой критикой тех или иных качеств или отношений, которая подразумевает помощь в их исправлении. Но к любви нельзя относить, как это часто делает невротик, невыносимое требование совершенства, требование, которое несет в себе враждебность: "Горе тебе, если ты не совершенен!" Мы также считаем несовместимым с нашим понятием любви, когда видим использование другого человека только в качестве средства достижения некоторой цели, то есть в качестве средства удовлетворения определенных потребностей. Такая ситуация явно имеет место, когда другой человек нужен лишь для сексуального удовлетворения или для престижа в браке. Данный вопрос очень легко запутать, в особенности если затрагиваемые потребности имеют психологический характер. Человек может обманывать себя, считая, что любит кого-то, а это всего лишь благодарность за восхищение им. Тогда второй человек вполне может оказаться жертвой самообмана первого, например быть отвергнутым им, как только начнет проявлять критичность, не выполняя, таким образом, свою функцию восхищения, за которую его любили. Однако при обсуждении глубоких различий между истинной и псевдолюбовью мы должны быть внимательными, чтобы не впасть в другую крайность. Хотя любовь несовместима с использованием любимого человека для некоторого удовлетворения, это, не означает, что она должна быть целиком и полностью альтруистической и жертвенной. Это также не означает, что чувство, которое не требует ничего для себя, заслуживает названия «любовь». Люди, которые высказывают подобные мысли, скорее выдают собственное нежелание проявлять любовь, нежели свое глубокое убеждение. Конечно, есть вещи, которые мы ждем от любимого человека. Например, мы хотим удовлетворения, дружелюбия, помощи; мы можем даже хотеть жертвенности, если это необходимо. И в целом возможность высказывать такие желания или даже бороться за них указывает на душевное здоровье. Различие между любовью и невротической потребностью в любви заключается в том, что главным в любви является само чувство привязанности, в то время как у невротика первичное чувство - потребность в обретении уверенности и спокойствия, а иллюзия любви - лишь вторичное. Конечно, имеются всевозможные промежуточные состояния.

Вопросы для письменного рассуждения (критического эссе)

1. В какой степени в наши дни любовь является товаром? Как «отоваривание» любви влияет на отношения между полами? Приносит ли это вред или пользу обществу? Как изменяется роль женщины в современной культуре?

Тем, что в нашем мире всё продаётся и покупается, уже никого не удивишь. На то он и рынок, чтобы развешивать ценники с суммами в конвертируемой валюте на всём, что только может быть предметом купли-продажи - будь то шикарное авто, кусок колбасы или живой человек.

Навязчивая реклама, бездарные шоу, голливудские фильмы вырабатывают у целых поколений совершенно искажённые представления об отношениях между мужчинами и женщинами. «Твоё тело - это твой капитал», - говорит голос рекламы (шоу, кинофильма). Очень показательны в этом отношении проекты типа «Фабрики звёзд». Если ты красивый, модный и сексуальный, значит, ты можешь стать звездой, можешь продать себя подороже, надо только правильно «упаковать» себя и преподнести в лучшем виде. Если ты не подходишь под эти стереотипы, значит ты неудачник, аутсайдер. Человек как товар, а не как индивид, не как личность - вот реальность современной капиталистической системы.

Всё устроено настолько просто, что об этом знают даже дети. Все мы понимаем, что всё вокруг нас стоит денег, наши желания подчинены нашим финансовым возможностям. Чем больше мы чего-то хотим, тем больше это стоит. В отношениях между мужчиной и женщиной - далеко не всегда напрямую.

Охота на самку в буржуазном обществе сопровождается рядом прогнивших социальных ритуалов: денежными затратами, лживыми обещаниями, предварительными встречами, короче, выродившимися и потерявшими значение церемониями. За этими ритуалами обычно скрываются достаточно конкретные социальные факторы. Материальные знаки внимания при ухаживании, такие как цветы, конфеты, подарки и т.д. играют важную роль. Чем больше денег потрачено мужчиной в этом увлекательном процессе, тем серьёзнее, по всем канонам буржуазной морали, его намерения, тем значительнее, соответственно, должна быть отдача. Проще говоря, всё это напоминает банальную сделку «купли-продажи», где продавец и покупатель сами взвешивают себя на фальшивых весах и пытаются обсчитать друг друга, часто страдая при этом сами.

Вообще в отношениях между мужчинами и женщинами в современном мире существует множество шаблонных ситуаций, в которых роли уже давно расписаны до мелочей. Девушка боится забеременеть вне брака, поскольку содержание ребёнка ей не по карману или просто обойдётся ей очень дорого. В этих случаях аборт чаще всего не есть боязнь самого акта рождения, как такового, но боязнь последующих унылых годов содержания, воспитания и образования ребёнка в одиночестве. Да и семья, собственно, становится лишь фактором совместного владения каким-то имуществом, в российских условиях довольно убогим. Оба участвующих в церемонии играют социальные роли, мучают себя и партнёра. Не только спонтанность желания исчезает, тут речь уже не идёт о желании, а лишь о цели.

Материальный интерес в конечном итоге всегда оказывается первостепенным. «С милым рай и в шалаше», - утверждает народная мудрость. Правда, в нашем климате в шалаше можно жить только три месяца в году, и то, если в начале июня или в конце августа ночью не грянут морозы. Впрочем, дело тут не в особенностях российской действительности, и не в нашем климате. Вряд ли кто-то сомневается, что там, где круглый год греет солнышко, а бананы можно срывать прямо с веток, «любовь» так же покупают за деньги, то ли в форме открытой проституции, то ли в виде ритуализированных буржуазных отношений между мужчиной и женщиной.

Впрочем, не стоит понимать вышесказанное как фатальную констатацию факта. Всё это так же неправильно и несправедливо, как эксплуатация рабочей силы или неспровоцированная военная агрессия, а сексуальное угнетение - это один из видов капиталистического угнетения вообще. Ведь использование сексуального влечения в целях наживы является одним из самых прибыльных способов капиталовложений. Само понятия «секс» наделено концептуально буржуазным содержанием, - оно означает не только и не столько сам половой акт, сколько целую стратегию, принцип половых отношений, распространенных в буржуазном обществе. Не случайно же, в этих буржуазных обществах, в которых секса всегда хватало, родилось и другое словосочетание «заниматься любовью»: оно как раз отразило тенденцию овеществления и примитивизации того комплекса чувств, переживаний, межличностного общения, который прежде назывался словом «любовь». Прагматизм, который обычно называют американским, закрался и в эту сферу. Еще один вид деловых отношений: «давай-ка займемся любовью, детка». Точнее, перевод известного словосочетания «to make love» звучит даже не как «заниматься любовью», а «делать любовь», то есть здесь больше подчеркивается низменный аспект собственно физического, в данном случае, почти механического действия. На смену «make money», ставшего разговорно-общим местом слэнга делового мира США 1920-х гг., в наше время приходит «make love».

Используя секс в своих целях, буржуй добивается прибыли, то есть укрепляет свою денежную власть и власть над общественным сознанием. Получается замкнутый круг: однажды позволив себе отведать низкопробного зрелища (те же самые шоу или модные программы), мы позволяем буржую оформлять нашу действительность в соответствии с этой низменной потребностью, то есть усиливать, стимулировать ее в обществе.

Таким образом, секс - есть отчуждение и овеществление тела, превращение его в визуальный товар, в часть индустрии развлечений: сигареты, мотоциклы, мышцы, бюсты, попки... Отношения между мужчиной и женщиной сакрализуются, ритуализируются с целью последующей выгодной реализацией этого товара. В «приличном обществе» в открытую «об этом» говорить не принято, а определённые детали вообще находятся под «моральным» запретом. Тем лучше для дельца, поскольку то, на что наложено ханжеское «табу», легче продать. Хотите заглянуть, что происходит в женской бане? Заплатите деньги за входной билет.

Что происходит при этом с человеком - мужчиной или женщиной, ставшим (ставшей) частью этой системы? Он (она) в полной мере включается в непрерывное изменение сознания, осуществляемое над ним этой системой, он становится инструментом действия законов буржуазного общества. Принцип эксплуатации налицо. Взаимоотношения мужчины и женщины сводятся к механике, к деловым отношениям, конечно, требующим определенного взаимоуважения партнеров, но целью этого «сотрудничества» остается некая отдельная сущность, некий отчужденный промежуток между людьми - секс.

Таким образом, тривиальное «когда нет денег, нет любви» в наше время звучит актуально как никогда. Впрочем, и в нашем мире вопреки всем его каннибальским законам есть место для искренних и честных отношений, для того, что можно назвать любовью без всяких кавычек. Но, увы, это скорее исключение, чем правило в обществе, где человек «стоит» ровно столько, сколько нулей записано на его банковском счёте.

2. Фромм обвиняет общество в «болезни». Каковы признаки этой болезни? Живут ли современные люди настоящим, или лишь прошлым и будущим, как утверждает Фромм? Возможна ли любовь в современном мире?

Фромм полагает, что любовь не является следствием сексуального удовлетворения, наоборот, даже знание так называемых сексуальных приемов - это результат любви. «Любовь как взаимное сексуальное удовлетворение или любовь как «слаженная работа» и убежище от одиночества - это две нормальные формы разложения любви в современном западном обществе, социально моделированной патологии любви».

Любовь, начинающаяся с сексуального влечения или основанная только на нем, почти никогда не бывает прочной. Сексуальное влечение может стать скрепляющим любовь, но только при ее наличии. «Самозабвенное помешательство друг на друге - … не доказательство силы любви, а лишь свидетельство безмерности предшествовавшего ей одиночества». Без любви сексуальный акт создает видимость соединения людей, на самом деле разделенных бездной незнания друг друга. Этот акт, говоря словами Фромма, не в состоянии перекинуть мост над пропастью, психологически разделяющий людей. Такой акт исключительно чувствен, а настоящая любовь сердечна; он отключает разум, а любовь сознательна; он временный, а любовь вечна.

Другой формой псевдолюбви, которая вместо человеческого счастья приводит лишь к неврозам, к страданиям, является привязанность одного или обоих «любовников» к фигуре одного из родителей. Когда такая любовь приобретает крайние формы, лишающие любви других людей, то она превращается в псевдолюбовь. В таком случае человек переносит эмоционально более сильное отношение к родителям на друга или подругу, видя в них не самоценных личностей, а только воплощение черт своих родителей, которые рассматриваются в качестве идеала. Но поскольку идеал может быть только один и копия ни когда не сравнится с оригиналом, то и любовь к другому человеку оказывается всегда слабее любви к родителям.

Вариантом невротической любви центрированной на родителях, является исключительно матерински или отцовски ориентированная любовь. Матерински ориентированный мужчина, например, в своих любовных отношениях часто остаются детьми и от женщины, также как и от матери, жаждут материнской любви. Они бывают мягки, добры, нежны и обаятельны, но вместе с тем беспомощны и безвольны. Их отношения к женщине остается поверхностным и безответственным, а цель - скорее, быть любимым но, не любить. Если женщина не всегда восхищается таким мужчиной, «если она делает попытки жить своей жизнью, если она хочет быть любимой и окруженной вниманием и … если она не согласна прощать ему любовные дела с другой женщиной … то мужчина чувствует себя глубоко задетым и разочарованным». Такой мужчина ищет женщину, похожую на мать, и найдя ее, становиться счастливым, так и не выходя из возраста ребенка до конца своих дней.

Отцовски ориентированная любовь чаще всего встречается у женщин, которые сами в детстве были очень привязаны к своим отцам. Став взрослыми, они стараются найти такого мужчину, в котором бы воплотились лучшие черты отца, и обычно очень крепко привязываются к нему. Такая женщина, бывает счастлива с мужем, который заботится о ней как о ребенке.

Еще одна разновидность псевдолюбви - фанатичная любовь к кумиру. Из любви равноправной она превращается в самоуничтожающуюся, в любовь - поклонение, в любовь - обожествление. Человек, любящий так другого, утрачивает себя как личность, теряет, вместо того чтобы приобрести. Это уже не любовь в описанном выше высоком смысле этого слова, а идолопоклонничество.

Проявление невротической любви - это нежелание замечать свои грехи и сосредоточенность на недостатках и слабостях «любимого»человека. Если два человека делают это одновременно, то их любовные отношения превращаются в пытку постоянного взаимного разоблачения.

Наконец к категории псевдоглубоких любовных межличностных чувств может быть отнесена сентиментальная любовь. Здесь на первый план выходит поверхностное, ритуальное ухаживание, театральное поведение с эпизодами мелодрамы. И часто тех, кто реализует такую любовь, на самом деле не характеризует сколько-нибудь глубокое чувство к любимому человеку. Они, скорее, заняты самолюбованием, самим собой, чем проявлением чувства любви к другому человеку, на которое они, вероятно, вообще не способны.

Замечено, что два человека влюбляются друг в друга тогда, когда находят друг в друге воплощение идеала. Правда, иногда такое идеальное выделение бывает односторонним и в этом случае появляется так называемая неразделенная любовь. Правда также и то, что идеальные черты далеко не всегда с самого начала видны друг другу, а иногда то, что видится, на самом деле может быть иллюзией. «Привлекательность, - пишет Фромм, - … означает красивую упаковку свойств, которые престижны и искомы на личстносном рынке».

Видом псевдолюбви является также «временная аберрация». Многие помолвленные или молодожены мечтают о блаженстве, которое якобы ожидает их впереди, тогда как в данный момент они уже начинают скучать друг с другом. Переживается ли любовь «заместительно», как фиктивное участие в переживаниях других людей, переносится ли она из настоящего в прошлое или в будущее, такие абстрактные и отчужденные формы любви служат, согласно Фромму, лишь наркотиком, облегчающим боль реальности, одиночества и отчуждения.

И последняя, самая частая форма псевдолюбви - это проекция своих проблем на детей. Когда человек чувствует, что не в состоянии придать смысл собственной жизни, он старается обрести его в сыне или дочери.

3. При каких условиях возможно общество, в котором есть подлинное счастье и подлинная любовь? В какой степени реальны перспективы нашего общества «выздороветь»? О каких опасностях на путях из больного общества предупреждает Фромм? Считаете ли Вы, что он прав, или нет. Ответ обоснуйте

Отвергая или исправляя попытки раскрытия тайны человека, осуществленные Л.Фейербахом, К.Марксом, З.Фрейдом, философ разработал целостное учение о человеке как чувствующем, страдающем и мыслящем существе. Человек, его сущность, социальная обусловленность - суть основополагающих принципов миропонимания Фромма. Индивид в «нездоровом», «больном» обществе - это и исследуемая реальность, в которую «заброшена» личность, и объект социальной критики Фромма. Наконец, предназначение его исследований- поиски путей к «обновлению», «возрождению», «самовыявлению» и «самореализации» человека.

Разумеется, определить Фромма как специалиста в области философской антропологии - задача слишком общая. Персоналистская традиция в европейской философии чрезвычайно многолика. Нашим исследователям, надолго отлученным от антрополого-экзистенциальной линии в философии, не всегда очевидна ее сложность и неоднородность. Многообразие подходов к человеку порою ускользает от нас. Мы толкуем персоналистское течение как нечто нерасчлененное.

Капиталистическая экономическая система, по Фромму, руководствуется в своем развитии не подлинными интересами человека, а собственными системными потребностями. В результате социально-экономические условия капитализма формируют адаптированного к ним индивида - эгоистичного, себялюбивого и алчного. Согласно Фромму, черты характера человека, порожденного социо-экономической системой капитализма, являются патогенными и в результате формируют больную личность, а следовательно, и больное общество. Фромм утверждает, что единственным способом избежать глобальной катастрофы является гуманистическая переориентация направленности развития человека и общества. Проблему реализации гуманистических альтернатив Фромм связывает с необходимостью глубоких изменений в человеческом характере. Различия в индивидуальных характерах людей и в типах социального характера связываются им с преобладанием одного из двух основных способов существования человека - «обладания» либо «бытия». При существовании по принципу «обладания» отношение к миру выражается в стремлении сделать его объектом владения, в стремлении превратить все и всех, в том числе самого себя, в свою собственность. В «бытии» как способе существования Фромм выделяет две формы; одна из них противополагается «обладанию» и означает жизнелюбие и подлинную причастность к существующему. Другая форма «бытия» есть противоположность видимости и относится к истинной природе, истинной реальности личности или вещи. Реализация принципов «бытия» и «обладания» рассматривается Фроммом на примерах ряда явлений повседневной жизни: обучения, памяти, беседы, чтения, власти, знания, веры, любви. Общими признаками «обладания», с точки зрения Фромма, являются косность, стереотипность, поверхностность; «бытия» - активность, творчество, заинтересованность. Фромм приходит к выводу, что в современном обществе, ориентированном на ценности потребления и на получение прибыли, доминирует модус «обладания». Одним из симптомов этого, но его мнению, является злоупотребление в речевой практике глаголом «иметь». Природа «обладания» рассматривается Фроммом как обусловленная природой частной собственности. Модус «обладания» определяется доминированием установки на приобретение собственности и неограниченное право сохранять все приобретенное. Собственнические чувства и ценности приобретательства при этом распространяются, по мысли Фромма, на вещи, других людей, собственное «Я», идеи, убеждения и даже привычки. Данный способ существования формируется как результат социальной репрессивности по отношению сначала к ребенку, а затем ко взрослому человеку. В ходе индивидуального развития истинные желания и интересы человека, его личная воля замещаются теми, которые навязаны принятыми в обществе стандартами мыслей и чувств.

В первую очередь человек учится любить на примере родителей и благодаря родительскому воспитанию. Дети поймут, что такое любовь, если они окружены теплотой и лаской, если родители кормят и защищают их, общаются с ними и глубоко ими интересуются. Любви они учатся и тогда, когда родители приучают их придерживаться принципов, отражающих здравые представления о добре и зле. Подлинная любовь -- это не только чувство нежности, не только эмоции. Она побуждает последовательно действовать на благо окружающих -- даже если они пока не умеют оценить этого по достоинству, как часто бывает в случае с детьми, которых из любви вразумляют или наказывают родители.

Список использованной литературы

1. Э. Фромм. Пути из больного общества//в кн. Проблема человека в западной философии. М., Прогресс, 1988.

2. Мареев С.Н., Мареева Б.В., Арсланов В.Г. Философия XX века. М., Академический проект, 2001.

3. Лейбин В.М. Фрейд, психоанализ и современная западная философия. М.,1990.

4. Воскобойников А.Э. Бессознательное и сознательное в человеке.М.,1997.

5. Алексеев П.В., Панин А.В. Философия: учебник для вузов. М.,Теис,1996 и др. изд.

6. Философия. Под ред. проф. В.Н. Лавриненко, проф. В.П. Ратникова.М.,ЮНИТИ, 2001 и др.изд.

7. Кемеров В.Б. Введение в социальную философию. М., Академический проект, 2000.