Издревле идет спор: что было в начале человеческой истории - материальное действие или слово? Существует мнение, что в начале человеческой истории было слово. Такое мнение, на первый взгляд, представляется весьма здравым. Оно как бы соответствует любому поступку нормального человека: в самом деле, разве не очевидно, что прежде чем действовать практически, человек мысленно определяет план своих действий. А мысли человека выражаются в словах. Связь мысли с практическим действием тесна и очевидна. Мысль ответственна за тот проект, который воплощается в практическом действии. И целеполагание предшествует практической целереализации. Так что же, в начале было слово?

Фауст, как известно, не согласился с этим евангельским тезисом. "В начале было дело", - решил Фауст. Но ведь слово тоже дело. Целеполагание - идеальное действие.

Наука содержит свои открытия, искусство - свои, есть и уникальные открытия в философии. Одно из них - обнаружение материального характера общественной жизни, то есть того факта, что общественная жизнь является по существу практической. А это значит, что, по меньшей мере, философские загадки находят свое разрешение в практике и в понимании человеческой практики. К числу таких загадок, «предельных» проблем философии, принадлежит и проблема "идеальное - материальное". Достаточно надежные основания для обсуждения этой проблемы мы находим в адекватном истолковании практики, то есть предметно-чувственной деятельности. Между тем ближайшими категориями, посредством которых раскрывается содержание практики, оказываются категории субъекта и объекта.

Идеальное - внутренняя сторона процесса взаимодействия субъекта и объекта, их взаимоотражения. Взаимодействие субъекта и объекта - это их взаимопроникновение, взаимоположение. Идеальное отражение - не линейный процесс переноса информации от объектного эталона к схеме практического действия и затем в мозг человека. Идеальное - это тотальное качество системы "объект - практика - субъект". Оно скрыто от внешнего взора процессом и итогом взаимного отражения субъекта и объекта. Оно обретает субстратную видимость лишь в целенаправленном практическом изменении объекта, в искусственно созданных предметах. Вне практического преобразования объекта субъектом идеальное не могло исторически возникнуть, равно как и вне реальных изменений субъекта со стороны втянутого в практику объекта. Хотя объект, как в исходном смысле предмет природы, существует независимо от сознания человека, тем не менее, с функциональной стороны (со стороны свойств, вызванных к жизни изменениями формы вещества природы) объект обусловливается субъектом.

1. Философия в качестве общей теории субъекта и объекта

Понимание специфики субъектно-объектного отношения начинает складываться в рамках немецкой классической философии, которая, в сущности, завершилась теоретическими открытиями Карла Маркса. В конечном счете, эта специфичность связывается с признанием человеческой активности, с признанием особого места практики в человеческой истории Гегель рассматривает человека "как результат его собственного труда", Фейербах "берет учет всей совокупности человеческой практики в основу теории познания". Однако Гегель и другие представители немецкого классического идеализма отождествили практическую активность субъекта с духовной активностью. Фейербах же не преодолел в трактовке практики натуралистических границ.

B немецкой классической философии возникает понимание того, что субъектно-объектное отношение суть многоплановое отношение, субъект и объект - сложные многосторонние образования. Решение тех или иных вопросов определялось в конечном счете мировоззренческими и методологическими особенностями философского учения. Скажем, гегелевская "идея", этот абсолютный субъект-объект, реализуется, согласно воле философа, через отчуждение в природу и вхождение в историю, превращает в субъект действия определенные народы и составляющих их индивидов. С другой стороны, материалистическое обоснование единства субъекта и объекта Фейербахом означает выделение единства человека с природой и единства человека с человеком.

Немецкая классическая философия поставила вопрос о применении принципа развития к анализу субъектно-объектного отношения. Сквозь призму идеалистической диалектики рассматривалась система субъекта объекта представителями классического идеализма. Фейербах, несомненно, преодолел механицизм в традиционном понимании и, хотя абстрактно, пытался дать, с точки зрения развития, материалистическую трактовку природы-объекта и человека-субъекта. В рамках немецкой классической философии выделены онтологический, гносеологический и личностный аспекты взаимодействия субъекта и объекта.

Философия обнаружила не только многоплановость отношения субъекта к объекту, были выявлены и различные уровни этого отношения, как минимум: общество и часть природы в качестве субъекта и объекта, субъект и объект в системе общественных отношений, индивид как субъект и объект.

Первый важный аспект современного теоретического понимания субъекта и объекта - общество и часть природы в качестве субъекта и объекта. Человеческое общество - система исторически развивающейся деятельности людей - предстало в качестве носителя целенаправленного действия, объектом выступала осваиваемая обществом часть природы. Практическое отношение субъекта к объекту в исходном пункте (исторически и логически) есть трудовое отношение, труд, материальное производство вообще.

Связь субъекта и объекта, в своей сущности практическая, есть единство материальной и идеальной сторон. Подобно тому, как материя первична по отношению к сознанию, так материальная сторона практики первична по отношению к идеальной стороне, познанию и целеполаганию. Различие, однако, заключается в том, что материя существует до всякого сознания и не нуждается в нем для своего существования, тогда как, при всей гносеологической первичности материальной деятельности перед идеальной, не может быть практики без сознания, без отражения и целеполагания.

Следовательно, на уровне "общество-природа" активное отношение субъекта к объекту не только в предметно-чувственной, но и в неотделимой от нее познавательной сфере. Предметно-чувственное воздействие субъекта на объект пронизано познанием, познавательное отношение субъекта к объекту определено предметно-чувственной деятельностью. Эти два момента в практике связаны неразрывно.

Практика и познание опосредованны ценностным отношением. Ценностный и оценочный моменты оказываются сторонами практического и познавательного взаимодействия субъекта и объекта. Речь идет об объективной мере практического освоения природы. Вещество природы приобретает ценностные свойства в процессе его практического преобразования.

Итак, в самом общем смысле под субъектом теоретически понимается общество, под объектом - осваиваемая обществом часть природы. В качестве субъекта своих собственных изменений общество есть объект для самого себя. Между тем общество - не особый индивид, имеющий руки, ноги, голову.

Общество приобретает свое реальное бытие только в деятельности человеческих индивидов. Люди не могут производить вне совместной деятельности, вне взаимного общения. Разделение труда, отношения собственности и другие факторы превращают общество в расчлененное целое, совокупность подсистем человеческих связей.

Второй важный аспект теоретического понимания субъекта и объекта - субъект и объект в системе общественных отношений. Производственные и иные отношения людей превращают общество в совокупность подсистем, социально-исторических общностей. Взаимодействие этих общностей (род и племя, нация и семья, класс и другие социальные группы) создает отличные от непосредственно межличностных социальные отношения.

Практическая деятельность субъекта в системе общественных отношений неотделима от познания. Субъект социально-исторической практики не может не быть субъектом конкретно-исторического познания. Речь идет об отражении социальных объектов, социально-исторических общностей в их отношениях друг к другу. Сферой непосредственной связи субъекта с объектом в социальном отражении является социально-психологическая сфера. Здесь формируется специфический признак социального отражения - его оценочный характер. В социально-психологической и идеологической сферах отношение субъекта к объекту стоит на первом плане. И в подлинной общественной науке, и в псевдонауке фиксируется прежде всего ценностное отношение, оно призвано дать оценку, в классовом обществе - классовую оценку, оно поэтому образует органическую часть общественного сознания в целом.

Третий важный аспект рассматриваемой проблемы - индивид как субъект и объект. Бытие общества и образующих его социально-исторических общностей, социальных групп реализуется посредством индивидуальной, материальной и духовной деятельности людей. Субъектом и объектом практического, познавательного и ценностного отношения выступает человеческий индивид, материальное существо, обладающее сознанием. Индивидуальный субъект с сущностной стороны выступает как личность.

Человеческий индивид, объект воздействия общества, социальных групп, отдельных людей по мере присвоения и освоения мира объектов, преобразованных практически, становится субъектом практической деятельности, в исходном плане - субъектом труда. Вместе с тем человеческий индивид является субъектом и объектом отношений к другим людям. Только посредством этих отношений возможна его трудовая активность, он - объект воздействия других людей в различных сферах внутри общественных отношений (от экономических до моральных), он - носитель такого рода отношений, их преобразующий агент и творец.

Гносеологическое единство субъекта и объекта, разрешение постоянно возникающих противоречий между ними есть процесс. В конечном счете, объект дается человеку в ощущениях, являющихся источником познания. Ощущения выступают в качестве единственного источника познания как при усвоении индивидом результатов коллективного знания, так и при исследовании неизвестных свойств и законов того или иного объекта. В последнем случае активность гносеологического субъекта раскрывается в виде целенаправленной переработки чувственных данных в мышлении. Гносеологию интересуют объективные закономерности познания, сформировавшиеся исторически, та сторона отношения познания к миру, которая представляет общественное в индивидуальном. В общем виде человеческое познание движется от конкретного, чувственного к абстрактному и от него к конкретно-всеобщему, выраженному в понятиях. При этом как формы чувственного, так и формы рационального моментов познания оказываются специфическими культурными образованиями, которые формируются у каждого отдельного человека при усвоении им достижений практической и познавательной деятельности предшествующих поколений.

Диалектика абстрактного и конкретного (общий закон познания), раскрывающаяся в общественном познании как диалектика эмпирического и теоретического моментов, применительно к индивидуальному познанию выступает, прежде всего, как диалектика чувственного и рационального знания. Подобно органической связи общественного и индивидуального познания внутренне неразрывны аспекты "эмпирическое - теоретическое" и "чувственное - рациональное". Практическое и познавательное взаимодействие субъекта и объекта на уровне индивида, как и на иных уровнях, включает в себя в качестве необходимого момента ценностное отношение, имеющее объективный и субъективный аспекты. Ценностное отношение и оценка - важнейшее звено в механизме взаимоперехода практической и познавательной деятельности субъекта. Объективная сторона этого отношения и на уровне индивида вырастает из практики, субъективная - из оценки объекта, его значения с точки зрения человеческих потребностей. Индивидуальный субъект активно усваивает содержание оценочного познания, закрепленного в различных видах общественного сознания, вытекающего из оценок нормы, будь то оценки и нормы политические, нравственные, эстетическое.

Практическая деятельность исторически и логически - выступает в качестве основы познания. Сама же практика, материальная, целенаправленная деятельность людей, раскрывается теоретически посредством анализа ее как взаимодействия субъекта и объекта.

Исследование этого взаимодействия в систематически развитом философском учении становится теоретическим "началом" решения узловых философских проблем, к числу которых принадлежит и проблема "идеальное - материальное".

2. Теоретический синтез идеального

Принципиальный синтез альтернативных концепций идеального можно привести следующим образом.

Идеальное есть особый характер для взаимодействия субъекта и объекта, способ воспроизведения общих и целостных характеристик объективной реальности посредством репрезентантов этой реальности. Оно не может быть сведено ни к схеме действия с этим эталоном, ни к субъективному образу объективного мира. Как способ отражения идеальное непременно предполагает взаимосвязь трех его «опорных пунктов», информационная связь, между которыми осуществляется посредством:

· объектного эталона или его знака;

· сопряженной с эталоном схемы практического или умственного действия;

· субъективной способности человека с помощью мозга воспроизводить в сознании образ класса вещей стоящего за эталоном.

Идеальное есть положенное и снятое (виртуальное по способу своего бытия), но не всякое положенное и снятое суть идеальное;

Будучи специфическим взаимоотношением человека и мира, идеальное - репрезентативное (через объектный эталон или его знак) освоение мира человеком, осуществляющееся посредством обладания какой-либо частью этого мира.

Идеальное есть внутренняя сторона процесса взаимодействия субъекта и объекта, т. е. их взаимоотражение, рефлексия, оно не сводимо лишь к внедрению части внешнего мира (эйдоса, копии, репрезентанта) во внутренний мир человека. Учитывая утверждения Гегеля о взаимоотталкивании и взаимопритяжении "своего" и "своего иного", а также концепцию Э.В. Ильенкова об идеальном как социально нагруженной "схеме дей ствия" субъекта с объектом, важно подчеркнуть взаимооборачиваемость копии и ее основания внутри кольца человеческой деятельности. Свойство активности попеременно переходит то к отражающему человеку, то к отражаемому содержанию, а в итоге они оба трансформируются в некоторое единое "третье", в эмерджент, творцом которого является идеальное как взаимное отражение субъекта и объекта. Вместе с тем в этом "третьем" (измененном человеке) слившиеся и растворенные друг в друге природное, социальное и индивидуально-личностное содержания продолжают сохранять свои различия, существуя теперь как снятые различия.

В этом аспекте "идеальное" характеризуется как признанное и представленное, описывается как единство сознания и самосознания. Различая внешним (материальным) и внутренним (нематериальным) способами свою самость и положенное в нее "свое иное"', человек напрягает волю и стремится вытеснить из себя во внешний мир слившееся с ним "свое иное", образ инобытия. Тогда его внутренний мир оказывается субъективно различенным единством сознания (образа внешнего мира) и самосознания (образа внутреннего Я, самочувствия и самоопределения).

Субъективно-волевое вытеснение "своего иного" за пределы самобытия и противопоставление субъективного образа объективного мира образу Я проходит разные фазы:

а) формирование представления;

б) экстраполяция представления на более широкую внешнюю предметную область;

в) превращение представления в идеал и цель практического преобразования данной предметной области;

г) удачная или неудачная попытка реализовать поставленную цель, подтвердить полноту репрезентации или отказаться от принятого идеала.

Характер признанности и представленности как атрибутов любого конкретного идеального процесса обусловлен не только особенностями головного мозга индивида и уникальной духовностью личности, но и или иной степени - социальным полем, в которое и вид погружен. Выбор объектного эталона и схемы действия с ним обусловлены индивидными и социальным факторами, зависят от освоенной человеком культуры взаимодействия с внешним миром и самим собой.

Таким образом, идеальное отражение, ориентированное на сверхчувственное постижение какого-то целого и актуально недоступного непосредственно рода или класса вещей (а также мира в целом), в то же время оказывается сверхчувственным познанием собственного Я, самопознанием постоянно исчезающей и призрачной самости. Являясь взаимоотражением объекта и субъекта, идеальное есть единство положенности, признанности и представленности. Благодаря этим свойствам идеальное всегда остается опосредованным эталонами репрезентативным освоением мира; эти же свойства обусловливают постоянное изменение отношения человека к миру, т. е. смену репрезентации (эталонов, схем деятельности с ними, меры экстраполяции, идеалов). Такие выводы можно сделать, синтезировав взгляды Гегеля, Ильенкова, Дубровского на природу идеального.

Если Гегель акцентировал внимание на идеальное как на субстанцию бытия и раскрывал его как "процесс сущности вообще", то Ильенков и Дубровский анализировали идеальное с гносеологической точки зрения, обогащая свой анализ фактами и концептами теории интериоризации и нейрофизиологии. Разумеется, результат теоретического синтеза их взглядов отличает от самих их взглядов, взятых порознь. Для Гегеля "идеальное" есть прежде всего способ бытия идеи, т.е сущности вещи, в этом смысле идеальное - "объективно-реальный" процесс, независимый от существования общества, человека и человеческого сознания и представляющий собой спонтанную и скрытую за материальными оболочками вещей-качеств жизнь Абсолютной Идеи. По Ильенкову, "идеальное" - схема человеческой деятельности сама по себе, взятая со стороны ее социальной обусловленности. По Дубровскому, "идеальное" - субъективная реальность индивида, из содержания которой исключены все прочие процессы за исключением целостного образа внешнего мира, эпифеноменально соотнесенного с самим внешним миром. Но, повторяем, в составе синтетической концепции взгляды всех этих авторов (а также Лосева и Лифшица), будучи трансформированы, перестают логически исключать друг друга как аспекты единой теоретической системы. Философские понятия прежде определяются через противопоставление своим диалектическим противоположностям.

В советской философской литературе было принято определять "идеальное" как антипод "материального", т. е. как нечто независимое от человеческого сознания и не имеющее способности состоятельно творить новые качества, вещи, тела. Логика отнесения идеального к области нематериального рядом наших авторов основывается, во-первых, на тезисе о существовании только метричного объективного пространства, образованного телами, а в этом пространстве "идеальному" места не находится, во-вторых, на дихотомии "материя-сознание". "Если материальное обозначает объективную реальность, - пишет Д.И. Дубровский, - то тогда идеальное должно обозначать субъективную реальность". У Гегеля эти понятия различены: первое есть характеристика как объективного, так и субъективного духа второе же - только субъективного духа. У К. Маркса прямо говорится об идеальном как материальном, пересаженном в голову, и т. д. Древней материалистической традицией является трактовка идеального как материального, входящего в субъективный мир человека и превращающегося в образ сознания. У Л. Фейербаха, который недиалектично позаимствовал у Гегеля "нематериальность идеального" и отбросил рассуждения об объективном "духе" идеального, действительно сложилась трактовка идеального как нематериального образа сознания.

Упомянутая выше дихотомия ложна по той простой причине, что термину "материальное" непосредственно противостоит термин "нематериальное", но вовсе не "идеальное", под которым мыслится взаимное отражение субъекта и объекта единство материального и нематериального полюсов. Подлинной противоположностью "идеальному" (репрезентативному отражению) выступает "непосредственное отражение". Понятия непосредственного и опосредованного - теоретические абстракции, аналоги которых в чистом виде в самой действительности, вероятно, не существуют. Нет абсолютной непосредственности, равно как и абсолютной опосредованности; непосредственное и опосредованное, согласно диалектике, проявляются друг через друга.

Без прямого восприятия репрезентанта (эталонного объекта) идеальное отражение невозможно, однако прямое восприятие фрагмента реальности или тела его знака - это лишь необходимая предпосылка идеального, но не идеальный образ как таковой. Благодаря другим звеньям идеального процесса - особым схемам действия с репрезентантом и операции экстраполяции знания о части на скрытое целое - идеальное приобретает свой второй полюс, а именно свойство сверхчувственности и нематериальности.

Идеальное следовательно, не эпифеномен, а мощная творящая сила, о которой можно судить по ее материальным новообразованиям, по продуктам превращения идеального в реальное. Диалектика идеального такова, что, начинаясь с прямого восприятия эталонного объекта, идеальное восходит к сверхчувственному освоению стоящей за этим объектом более широкой и сокровенной реальности, а затем может завершиться новой непосредственной чувственностью - восприятием, например, искусственно созданного предмета, в котором воплощена предположенная умозрительно или истинно познанная сущность прежде скрытой реальности.

Являясь альтернативами, концепции Д.И. Дубровского, Э.В. Ильенкова и М.А. Лифганца исключают друг друга в своих конечных выводах:

· Идеальное есть исключительно субъективное переживание

· Идеальное начинается как материальная схема действия и завершается как образ сознания

· Идеальное в своем исходном пункте не зависит ни от практики человека, ни от человеческого сознания

И, тем не менее, эти концепции, имея полные права на существование в науке как этапы движения проблемы идеального, так или иначе, воспроизводят лишь различные аспекты идеального отражения.

Одним из важнейших направлений совершенствования синтетической теории идеального является анализ диалектики и выразительного моментов образа изображения и выражения - две стороны взаимоотражения субъекта и объекта.

В зависимости от того, какая сущность (целостность) подлежит идеальному восприятию - природного объекта или духовной реальности личности - на первый план выступает либо изобразительная (имитационная) либо выразительная (экспрессионная) тенденции.

3. Операционная концепция понятия П.У. Бриджмена

П.У. Бриджмен (1882-1961), талантливый физик экспериментатор, лауреат Нобелевской премии, наблюдая за физиками в действии, высказал гипотезу о том, что научные понятия непосредственно рождаются в экспериментальных ситуациях, являются сокращенным и концентрированным воплощением этих ситуаций, а потому в своей сущности понятие - это сумма специфических сокращений до схем действия актов взаимодействия субъекта и объекта, т.е. операции.

"Огромное значение операционного анализа, - пишет Бриджмен в одной из своих последних обобщающих работ "Размышление физика", - состоит в том, что этот анализ требует постоянного учета нашего текущего опыта, вне которого понятие не имеет смысла". Истинное значение термина заключается не в том, что человек говорит о термине, а в том, что человек способен с его помощью делать. Понятие синонимично соответствующему множеству операций. Всякий раз, когда мы пытаемся удостовериться в том, что правильно поняли значение понятия, нам приходится выяснять, что именно мы делаем, употребляя это понятие. "Понятие определенно верно, когда установлены условия его использования и когда при тех же условиях оно может быть понятно другим человеком... Если же анализ показывает, что мы совершили ошибку в операциях, воплощенных в данном понятии, а это случается часто, опыт вынуждает нас пересматривать оценку истинности понятия.

Бриджмен отступает от своего первоначального радикализма и допускает, что не все в содержании понятия обусловлено системой экспериментально-практических операций.

Второй пункт расхождения "позднего" Бриджмена с "ранним" касается понимания им природы самих операций, из которых образуется научное знание. Если в 1927 г. Бриджмен настаивал на сведении любого продукта рационального познания ученого к сумме экспериментально-практических процедур, то в 1959 г. он уже признает два относительно самостоятельных вида операций, которые конституируют человеческие представления: физические и не сводимые к ним умственные операции. В результате умственных экспериментов с заместителями реальных объектов (абстрактными объектами) возникают концепты не менее продуктивные, чем те, которые получены в ходе физических экспериментов. Кроме того, Бриджмен обратил внимание на относительность любого, сколь угодно точно установленного операционного значения понятия. Значения понятий не следует абсолютизировать, так как они изменяются, включаются во все более широкий контекст действий.

Таким образом, по мере трансформации своей концепции Бриджмен существенно пересмотрел трактовку операционных определений и сложности содержания понятия, отказался от прежнего радикализма и односторонности.

а) понятия творятся контактом субъекта и объекта, одним из моментов их содержания является операционное содержание;

б) операционное содержание понятий имеет разные и не сводимые друг к другу уровни: один из уровней преимущественно обусловливается практической деятельностью, а второй умственными экспериментами с абстрактными объектами;

в) операционное значение понятия зависит не столько от конвенции ученых, сколько от самой системы деятельности сложившейся в той или иной науке.

Считается, что самые сильные аргументы против концепции Бриджмена выдвинул К. Гемпель:

а) даже тогда, когда вещи не измеряют, у них есть объективные свойства и отношения, не зависимые от операций;

б) даже не измеряя объект, мы все равно можем иметь понятие этого конкретного объекта.

Первый аргумент апеллирует к реальности трансцендентного и давно высмеян И. Кантом. Откуда К. Гемпель может знать об объективности свойств и отношении вещей, если не вступил с этими вещами в практическое отношение? Если он знает об этом интуитивно - мистически, то его возражение не имеет общезначимого характера и не может быть принято научным сообществом. Если же он знает об этом практически экспериментально, то каков субъект, таков и объект, а каков объект, то таков и субъект; "объективность" непременно субъективно нагружена, как бы наивные реалисты ни пытались бездоказательно отождествить ее с туманным понятием "независимость от сознания". Кроме того, первый аргумент подменяет тезис, ибо в нем идет речь не о понятии, а о "вещах в себе", которые еще предстоит выявить в понятии. Второй аргумент К. Гемпеля не относится к концепции Бриджмена в целом, поскольку в нем упоминается только "измерение , но не упоминается роль умственной деятельности в генезисе понятия. Действительно, можно не измерять объект, но, тем не менее, как-то иначе понимать его.

Настаивая на индивидуалистическом подходе к природе субъекта, объекта, операций и операционного содержания понятий, Бриджмен как будто предвидел будущие метаморфозы своего учения, из которого вырастет современная психологическая теория интериоризации. Идеи Бриджмена, как известно, послужили отправной философской базой для формирования психологической теории интеллекта Ж. Пиаже, а от Пиаже пошли концепции Л.С. Выготского и Дж. Брунера. Теория интериоризации, рассматривающая понятие как свернутую систему операций субъекта с объектом, перенесла акцент на публичность и общезначимость операционного содержания рациональных образов.

4. Структура операций и структура познания

Моделируя доступные "срезы" объекта, практическая или умственная операция является носителем информации от объекта к субъекту. В процессе познания рано или поздно выявляются снятые в операционной модели содержания объекта и субъекта, т. е. предметный и индивидуально-личностный компоненты идеального образа. Операция детерминируется не только спецификой класса предметов, к которому она адаптирована, но и индивидуальным и социокультурным фактором. Поэтому снятое в операции предметное содержание и тотальное операционное содержание образа далеко не всегда совпадают, между ними подчас возникает противоречие, трансформирующееся в противоречие познавательного процесса.

Не совпадают между собой операции, порождающие идеальный образ, и операции, к которым субъект прибегает в целях опредмечивания уже сформировавшегося идеального образа. Если первые далеко не всегда получают осознание как субстанцию образа, то вторые осознаются как особые методы действования, технология профессиональные приемы. В научно-экспериментальной деятельности различие между этими двумя родами операций не столь уж принципиально, поскольку наука ориентирована на осознанное добывание знания как самоцели.

Имея в виду различие между операцией, порождающей образ, и операцией-методом, можно утверждать, что развитие познания подчиняется двум противоположным тенденциям.

Коль скоро операция - субстанция идеального образа, то логично из нее, как из исходной клеточки теоретически выводить структуру познавательного процесса К актам познания прибегают как для решения непосредственных практических задач, так и для решения непосредственно теоретической задачи. Иными словами, конкретный цикл познания, может произрастать из практической операции, а может и прямо развиваться из умственной операции с особого рода знаковыми комплексами. Учитывая к тому же, что подразделение операций на практические и умственные - это довольно сильная абстракция и что граница между ними размыта, будем обсуждать дальше структуру операции в собирательном, а не в видовом смысле.

Почему возникает процесс познания, что заставляет человека, не удовлетворяясь достигнутым, искать новое? Процесс познания чаще всего возникает, когда наличествует проблемная ситуация, а применяемые методы достижения цели. В проблемной ситуации для удовлетворения практической или теоретической потребности объекта вынужден преодолевать сопротивление объекта и устранять различия между конкретными условиями действования и той применяемой технологией поведения, которая оказывается неадекватной объекту. Возникает разрыв между необходимостью и возможностью деятельности.

Ряд известных психологов полагает, что в отличие от автоматического удовлетворения потребностей "проблемное" их удовлетворение вызывает актуализацию ценностей. Только в ориентировочной деятельности при активной работе сознания возможно отношение к объекту потребности как к выявленной ценности. П.Я. Гальперин, раскрывая генезис психических актов заключает: "Субъект прибегает к ориентировочной деятельности именно в тех условиях, когда в наличной ситуации отсутствуют условия, которые автоматически обеспечивают успех поведения; когда нужно обеспечить этот успех иным путем. Иногда вопреки сбивающим влияниям внешней среды или прежде усвоенных привычек"56. К. Прибрам показал, что "чем эффективнее выполняемое действие, тем меньше мы его осознаем". Более того, "рефлекторное действие и сознание как бы взаимно исключают друг друга - чем больше рефлекс является рефлексом, тем меньше он осознается", - цитируется Ч. Шерришгтона К. Прибрам. Иначе говоря, адекватная своему объекту деятельность рано или поздно перестает порождать осознанные оценки вещей и знаков, становится автоматической; в ней угасает ценностное отношение субъекта к объекту.

Как и всякое явление, операция есть противоречивое единство противоположностей взаимополагающих друг друга субъекта и объекта. Операция раздваивается на противоположности, из которых одна имеет, прежде всего, технологическое и социокультурное содержание, обусловлена групповыми свойствами предметов и социальными нормами их преобразования, а другая детерминирована конкретными и неповторимыми обстоятельствами труда индивида.

Условимся называть первую сторону операции "операцией вообще", а вторую сторону - "единичной операцией". Основание для такой терминологии, пусть не очень удачной, дают сочинения П.У. Бриджмена; она использовалась B.П. Бранским, а также нами в наших прежних книгах. "Операция вообще" - это не только наименование того общего, что растворено в совокупности конкретных единичных действий. "Операция вообще" может иметь и относительно дискретно выделенный аналог в практической или умственной деятельности. «Операция вообще» унифицирована, легко поддается словесному и графическому обозначению. "Единичная операция", напротив, сама по себе передаваема другому в общезначимой форме. При попытке схематизировать ее она утрачивает свою чувственную индивидуальность, неповторимость.

Итак, операция, раздваиваясь на "операцию вообще" и "единичную операцию", порождает в процессе интериоризации познавательные по своему характеру рациональные и чувственные образы. Если в процессе взаимодействия и взаимообогащения чувства и разум, в конце концов, совпадают, но своему эпистемологическому содержанию, возникает новое знание. Чтобы знать, надо не только понимать сущность объекта, но и представлять себе, как эта сущность проявляется в процессе взаимодействия субъекта и объекта. Знание -- относительно непротиворечивое единство чувственного и рационального, установившееся на основе органического единства интериоризованных "единичных операций" и "операций вообще".

Познавательный процесс протекает как процесс поиска путей разрешения внутриоперационного противоречия. Интериоризованные стороны операции (практической или умственной) - познавательные чувственные и рациональные образы - рано или поздно сливаются в знание, т. е. в особый эмерджент. Противоречие между «единичной операцией» и "операцией вообще" инициирует процесс познания, переходит в статус познавательного противоречия.

Предложенная схема противоположна традиционным сенсуалистским трактовкам познавательного процесса. Сенсуалисты выводят содержание рациональных образов и знания из чувственных данных, трактуют мышление как "шестое чувство" (Д. Дидро). "Образование понятий идет путем обобщения данных ощущений с последующим повышением общности от одних понятий к другим"60 - вот наиболее распространенная в советской философии формула, повторяющая известное сенсуалистское утверждение В.И. Ленина: "От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него практике - таков диалектический путь познания истины, опознания объективной реальности".

Параллельное выведение познавательных чувственных и рациональных образов из единого для них источника - из противоположных сторон операции - позволяет своеобразно преодолевать дилемму сенсуализма и рационализма, не принижая ни чувственного, ни рационального начала в человеке.

Операция, рассматриваемая с ее сущностной стороны как схема действия, оборачивается сферой языковой реальности, предстает миром семиотического взаимодействия знаков-эталонов, значений и смыслов. В деятельности - благодаря ее операционной структуре - выявляется языковой аспект, природа предстает Книгой Природы, а культура - раскрытой книгой сущностных сил человека, составленной идеалами, нормами и правилами жизнедеятельности. Рассмотрим общую знаковую структуру операции.

Распространяя концепцию субъекта и объекта на сферу языковых феноменов и учитывая двойственную, социально-индивидуальную природу языка, строение функционирующего языка можно описать трехчленной формулой: объект-язык - речевая деятельность - субъект-язык Объект-язык есть часть социальной знаковой реальности, существует независимо от индивидуального субъекта и втягивается в сферу индивидуальной речевой деятельности. Субъект-язык есть непосредственно индивидуальная, личностная оболочка мысли, речеоперативная модель объект - языка. Объект-язык суть знак или комплекс знаков, имеющих, прежде всего объективные связи и отношения в практике и во внешнем мире, т. е. те связи и отношения, которые в данной конкретной ситуации не зависят от сознания владеющего этим языком индивида, но не обязательно не зависят от общественного сознания.

Снимая в своей структуре в языковой и внеязыковой форме содержание инобытия (объекта) и содержания самобыттия (субъекта), операция интериоризуется в идеальный образ, сложный по своему содержанию. Разложение этого сложного содержания на снятые в нем составные части, возможно, благодаря взаимоотталкиванию сознания и самосознания человека, актам теоретической рефлексии. Деятельность придает образу целостное операционное значение, а акт разделяющей "свое" и "свое иное" рефлексии придает объекту деятельности предметное значение, ориентируясь на складывающиеся в деятельности операционные инварианты. Вместе с тем выявляемое индивидуальным сознанием предметное значение образа неотделимо от надындивидуальной объект - языковой формы своего существования. Поэтому предметное значение образа не только неповторимо - единично, но и нагружено знанием общих характеристик предметного мира, а любой отражаемый отдельный объект, так или иначе, репрезентатирует субъекту род бытия.

Заключение

"Идеальное" - философская категория, обозначающая характерные свойства эйдосов, идей, идеалов и идолов (т. е. образов предметов); важнейшими из этих свойств являются:

· непротяженность и невещественность;

· содержательное сходство образа и сопряженного с ним предмета

· способность образа становиться единицей субъективного мира человека и информировать человека об объективных сущностях и явлениях.

Объяснение природы образа определяется мировоззренческой позицией философа, из-за различия таких позиций общезначимое понятие идеального пока не сформировалось.

1. В пространственно-временном отношении идеальное понимается:

- либо как причастность образа к вечному, свободному, потустороннему и непротяженному миру (объективный способ бытия прообраза);

- либо, напротив, как непротяженное инобытие отражаемого в отражающем в подчиненной, преходящей, положенной, растворенной, виртуальной, снятой форме (субъективный способ существования образа).

В обоих случаях идеальное обычно противопоставляют "реальному", т. е. протяженному и вещественному (от позднелат. - вещественный) существованию, и определяют идеальное как отсутствие в образе вещества того предмета, который либо творится по мерке образа, либо копируется в форме образа. Реисты и "вульгарные материалисты" отрицают невещественность образов, а бихевиористы вообще устраняют категорию идеального, сводя образы сознания к поведенческим структурам.

2. В субстратно - содержательном плане идеальное также трактуется по-разному:

- как потенция образа творить вещь по своему подобию, выступать бестелесным геном отдельной вещи, архетипом класса вещей или сущностью качества, служить образцом (эталоном, принципом, идеалом, совершенством, планом), по которому воспроизводятся реальные предметы;

- как всеобщая способность предметов запечатлевать в своих внутренних структурах тени друг друга, воспроизводить друг друга в форме копий или карт, выражаться друг через друга.

В том и другом случае идеальное мыслится как свойство образа сопрягаться со своим предметом, содержательно походить на него, находиться с ним в отношении некоторого соответствия. Философы-марксисты предпочитают именовать идеальным только высшую, человеческую, форму отражения мира. Субъективные идеалисты не связывают идеальное с отношением соответствия между образами и вещами, поскольку теоретически отрицают объективную реальность.

3. В аспекте данности человеческому сознанию идеальному дают разные определения:

1. Творящие первообразы или сущности вещей открываются нам благодаря своему просвечиванию сквозь явления, поэтому идеальное - чувственно-сверхчувственный способ познания мира, имеющий наглядно-образный (эйдетический) и логический (идеализация, абстракция, понятие) уровни.

2. Объективные прообразы предметов и сущности вещей созерцаются только внутренним зрением, интуицией, даны нам непосредственно - внутренне (имманентно), поэтому идеальное есть сугубо внутреннее и прямое усмотрение прообраза или сущности (оригинала).

3. Идеальное - переживание индивидом информации о внешнем мире в "чистом виде", когда все посредники - носители информации внутри организма - не воспроизводятся в личном сознании (Д.И. Дубровский).

Общее в трактовках гносеологического аспекта идеального - понимание его как способа субъективного существования ноуменальных и феноменальных характеристик предметов в деятельности и сознании человека, будь те формы схемами практики, чувственными и рациональными образами или непосредственным (мистическим) знанием оригинала.

В зависимости от понимания онтологии и гносеологии идеального его могут мыслить либо как нечто оторванное от реальности, недостижимое или неполно постигаемое человеком, либо как нечто изначально возникающее в структуре человеческой практики, либо как свойство сознания любого человека, но не более того.

Понятие идеального своими корнями уходит в анимизм и тотемизм, согласно которым:

а) каждая вещь имеет собственную уникальную душу, а душа вещи способна перемещаться в пространстве и проникать в другие вещи и людей;

б) каждый класс людей или вещей обязан своим происхождением и главными признаками предку-родоначальнику.

Идеология имеет дело не просто с идеями, а с фундаментальными идеалами общества. От всеобщего признания и властной сакрализации основных идеалов зависит единство, целостность общества и социальных групп. Усиление диссидентских взглядов на признанные базовые идеалы и развенчание их в глазах большинства людей ведет к гибели соответствующей культуры. Начавшееся с середины 80-х гг. обновление нашего общества и размывание советской культуры предварялось в 60~80-е годы теоретическим переосмыслением интеллигенцией природы всякой идеологии и существа составляющих ее идеалов. Это переосмысление отлилось в отечественной философии в форму отвлеченной дискуссии по проблеме идеального. Участники дискуссии далеко не всегда осознавали и уточняли обсуждаемый предмет (идеальное - это эйдетическое, идейное или нечто, относящееся к идеалу, т. е. образцовое), нередко смешивали пространственно-временной, субстратно - содержательный и гносеологический аспекты "идеального", что мешало плодотворному движению проблемы. Тем не менее, дискуссия, шедшая преимущественно в гносеологическом ключе, постепенно восстановила забытые аспекты этого понятия.

Литература

1. Любутин К., Пивоваров Д. Синтетическая теория идеального/ Науч. ред. Н.С. Рыбаков. - Псков, 2000.

2. Любутин К., Пивоваров Д. Диалектика субъекта и объекта. - Екатеринбург, 1993.

3. Маркс К. Энгельс Ф. соч. - 2-е издание Т. 1.

4. Гегель Г.В.Ф. Наука логики. - М., 1970 Т. 1, 2.

5. Лифшиц М.А. Об идеальном и реальном // Вопросы философии. - 1984 - № 10.

6. Ильенков Э.В. Идеальное // Философская энциклопедия. Т. 2. М 1962.

7. Ильенков Э.В. Проблемы идеального // Вопросы философии - 1979.№ 6.

8. Дубровский Д.И. Категория идеального и ее соотношение с понятием индивидуального и общественного сознания // Вопросы философии - 1988 -№ 1.

9. Пиаже. Избранные психологические труды. М. 1969.

10. Гальперин Г.Я. Введение в психологию. М. 1976.

11. Прибрам К. Языки мозга.- М., 1976.

12. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т 29.